Ознакомительная версия.
И чем больше вертикальных уровней развития имеется в культуре, тем больше вещей может пойти ужасающе не так. Как я уже говорил, чем больше глубина общества, там тяжелее бремя, лежащее на образовании и трансформации его граждан. Чем больше глубина, тем больше всего может пойти совершенно, скверно и ужасающе неправильно. Чем больше уровней, тем больше шансов возникновения лжи (патологии). Наше общество может быть больно такими способами и образами, которые буквально и не снились ранним охотникам и собирателям.
В.: Стало быть, общества с возрастающей глубиной сталкиваются со всё более серьёзными проблемами.
К. У.: Да, и причём во всех квадрантах! Так что пока многие люди говорят о грядущей трансформации и преисполняются энтузиазма и воодушевления при одной только мысли о ней, я склонен полагать, что у человечества есть все шансы столкнуться с вселенским кошмаром, надвигающимся прямо на нас.
В.: Интересно, можете ли вы привести несколько конкретных примеров?
К. У.: Иногда говорится, что одна из основных проблем обществ Запада заключается в разрыве между бедными и богатыми. Это верно. Но это флатландский способ смотреть на вещи — исключительно количественное отображение в виде разрыва в имеющихся финансовых активах. И, сколь бы ни был тревожным этот внешний разрыв между индивидуумами, существует ещё более тревожный разрыв — внутренний разрыв, культурный разрыв, разрыв в сознании, разрыв в глубине.
И центр притяжения общества налагает всё больше и больше давления, по мере того как всё больше людей переходит от эгоцентризма к социоцентризму и мироцентризму (и выше), налагает огромное бремя на необходимость общества вертикально интегрировать индивидуумов на различных уровнях глубины их собственного развития. И чем выше глубина центра притяжения культуры, тем выше требования и бремя, налагаемые на её вертикальную интеграцию.
Таким образом, «экономический разрыв» между богатыми и бедными — это уже достаточно плохо, но более серьёзным (и куда менее очевидным) является культурный разрыв, «разрыв в ценностях», «разрыв по глубине», то есть разрыв между глубиной, предложенной культурой в виде потенциала, и теми, кто в действительности мог бы развернуть эту глубину в своём конкретном случае.
И, как всегда, новый и более высокий центр притяжения открывает возможность, но не гарантирует, что более высокие, или глубокие, структуры станут доступны отдельным гражданам. По мере того как центр притяжения общества налагает всё более тяжкое бремя на граждан, всё больше и больше людей остаются позади и маргинализируются, оказываясь исключёнными из своего же собственного развёртывания, и обнаруживают себя в самом печальном из всех невыгодных положений — в положении лиц, отчуждённых от собственных внутреннего сознания, ценности и достоинства.
Это создаёт внутренние напряжения в самой культуре. Разрыв между «имущими» и «неимущими» относится не просто к деньгам, но и к сознанию, морали и глубине. Это внутреннее напряжение в культуре может быть крайне разрушительно. И потенциально этот культурный разрыв, или разрыв в сознании, может увеличиваться с каждой новой культурной трансформацией. Ой-ёй-ёй!
В.: Это сходно с тем, что вы говорили и об индивидуальной патологии.
К. У.: Да, это похоже на разрыв между основной самостью, или центром притяжения, индивидуума и «малыми „я“», которые остаются диссоциированы, отчуждены и исключены. Внутренние напряжения, внутренняя гражданская война сводит личность с ума.
То же самое и в случае с обществом и культурой в целом. Чем выше глубина культуры, тем больше вероятности культурного разрыва — разрыва между средней глубиной, предлагаемой культурой, и теми, кто на самом деле может развиться, дабы воплотить эту глубину. И это тоже создаёт внутреннее напряжение, которое может свести с ума целую культуру.
В.: Вот ещё одна из причин, почему культуры охотников и собирателей имели меньше внутренних проблем.
К. У.: Да.
В.: Можете ли вы предложить какие-либо решения?
К. У.: Что ж, в некотором смысле культурный разрыв не является настоящей проблемой, с которой мы сталкиваемся. Настоящая проблема состоит в том, что нам не позволяется даже думать о культурном разрыве. Нам не позволяется думать о культурном разрыве, потому что мы живём во флатландии. Во флатландии мы не признаём степеней развития сознания, глубины, ценности и значимости. У всех просто одна и та же глубина, а именно равная нулю.
И, поскольку во флатландии мы не признаём глубины, мы не можем хотя бы начать признавать разрыв по глубине, разрыв в культуре, разрыв в сознании, который вследствие этого будет продолжать своё разрушительное воздействие, нанося серьёзный ущерб развитым и «цивилизованным» культурам. Так продолжится до тех пор, пока эта самая серьёзная из всех проблем сначала не будет признана как существующая, а затем не будет рассмотрена с такой перспективы, которая позволит нам начать работу по её решению.
В.: Стало быть, прежде чем мы сможем начать обсуждение решений, нам нужно сперва хотя бы признать существование проблемы.
К. У.: Да, и кажется, всё во флатландии вступает в заговор, дабы предотвратить данное признание. Этот культурный разрыв, эта массивная проблема вертикальной интеграции культуры не может быть решена на условиях флатландии, ведь флатландия вообще отрицает существование вертикального измерения, она отрицает внутреннюю трансформацию и трансценденцию как таковые. Она отвергает девять или около того внутренних стадий развития сознания, которые поистине являются частью человеческого культурного капитала, но при этом ещё даже не включены в расчётную книгу флатландии.
В.: Стало быть, как это относится к всемирной трансформации, которая сейчас не без сбоев разворачивается?
К. У.: Вспомните, что гипотеза заключалась в том, что современность дифференцировала Большую тройку, а постсовременность должна найти путь к её интеграции. Если этой интеграции не произойдёт, тогда двадцать принципов не начнут связно взаимодействовать, двигатель эволюции не заурчит, и это, скорее всего, вызовет какую-то масштабную и крайне болезненную перенастройку всего процесса.
Смысл в том, что нельзя интегрировать Большую тройку в условиях флатландии. Во флатландии её компоненты остаются в лучшем случае разобщены, в худшем случае схлопнуты. И ни одна система, известная нам на сегодня, не смогла проковылять в светлое будущее с подобного рода фундаментальными внутренними противоречиями. Если эти хаотичные напряжения не ведут к самотрансценденции, то они приведут к саморазрушению. Вот такие два жестоких выбора всегда предлагались эволюцией на каждом новом уровне вертикальной эмерджентности.
И мы очень близко подошли к тому, чтобы разглядеть, что культурный разрыв ведёт к культурному коллапсу именно потому, что флатландия изначально отказывается признать проблему как таковую. Этика окружающей среды: холоническая экология
В.: Итак, считаете ли вы, что проблема культурного разрыва является более насущной, нежели экологический кризис?
К. У.: Они суть одно и то же; всё это одна и та же проблема.
Эгоцентрическому и этноцентрическому сознанию наплевать на всемирное достояние человечества — по крайней мере, если не напугать его угрозой, что разрушение этого достояния повредит его собственному нарциссическому существованию, но в таком случае вы просто укрепляете те самые мотивы самоцентрированного выживания, которые и стали изначально причиной проблемы. Вы просто подкрепляете всё это посредством тактики экологического устрашения.
Нет, только на глобальной, постконвенциональной, мироцентрической позиции (вехи 5, 6 и выше) индивидуум способен признать существование глобальных измерений экологического кризиса и, что более важно, обрести моральное видение и нравственную храбрость, чтобы продолжать деятельность в глобальных масштабах. Следовательно, очевидно, что значительное количество людей должно достичь постконвенционального и мироцентрического уровня развития, дабы стать мощной силой глобальной заботы и экологических реформ.
Иными словами, лишь в результате эффективного преодоления культурного разрыва мы сможем эффективно разрешить экологический кризис. Всё это один и тот же разрыв, одна и та же проблема.
В.: Как вы ранее выразились, глобальные проблемы требуют глобального сознания для их решения, а глобальное сознание является результатом по меньшей мере полудюжины стадий внутреннего развития. Без внутреннего развития проблемы не решить.
К. У.: Да, культурный разрыв и экологический кризис являются двумя основными проблемами, подаренными нам флатландией. Религия флатландии отрицает степени вертикальной глубины и внутренней трансценденции, а ведь лишь они одни способны привести людей к мироцентрическому и глобальному согласию в отношении того, как мы можем осуществлять защиту биосферы и всемирного достояния человечества.
Ознакомительная версия.
