выучить, и спасла нас.
— Это… — Он вздохнул и вновь присел. — Это не то. Я даже не знал, зачем эта техника тебе, для чего она. Просто внутренне чувство, некая необходимость, идущая откуда-то из неведомых глубин.
— Как не назови, но без этой техники Мэри, то есть Катрин, нас бы на лоскуты порезала своим жутковатым ножиком.
— Не думай о том, что могло произойти, думай о том, что произошло. — Ответил мне Зан Кхем, скорее всего процитировав какую-то восточную мудрость. — Все выжили, почти все здоровы или будут здоровы.
— Кстати. — Я демонстративно посмотрел на свою левую ладонь. — Отчётливо помню, что ведьма полоснула по морде Лиса тем ножиком, а шрама на лице Кэтсу я не заметил.
— И? — Пожал плечами Созидающий. — Нож же был обсидиановый, а не серебряный.
— Но ты говорил, древний артефакт и так далее…
— Кэтсу — оборотень, перевёртыш. — Словно невнимательному школьнику пояснил мне сенс. — При смене формы большинство ран у них заживают мгновенно, если, конечно, эти раны не нанесены серебром.
— Я думал, что раз артефакт такой древний, то…
— Ты шрам на лице Кэтсу видел? — Перебил меня Зан Кхем. — Нет, не видел. Вот тебе и ответ.
До сих пор не понимаю, как работает это оборотничество. Я сенсов могу принять, светлых и темных, даже Излом и рейги мне более-менее понятны, но вот феномен перевёртышей… Как человек может перекинуться в зверя и обратно? При этом сохраняя разум даже в звериной форме? Как заживают их повреждения? Почему только серебро способно нанести им постоянные раны? Хорошо ещё, что при процессе перехода человека в звериную форму и обратно сохраняется постоянство массы. А то у меня, как знающего физику, вообще бы голову снесло.
— Это, кстати, хороший признак. — Внимательно посмотрев на меня, Созидающий уточнил, — То, что тебя сейчас волнует подобный вопрос — хороший признак. Это значит, что твой разум не зациклился на вчерашнем… А такое бывает после столь глубокого стресса. Даже у самых подготовленных людей такая зацикленность случается.
— Знаю. — Видел подобное сам, в прошлой жизни. Допив сок, я спросил, — Ведьма упоминала о том, что позаботилась об отвлечении внимания других структур.
— Да. — Зан Кхем немного погрустнел от моего вопроса. — Пятеро террористов-смертников захватили заложников в центре города, увы, были жертвы. Плюс проявили себя тёмные фанатики. — И пояснил, увидев вопрос на моем лице, — Те, кто верит, что способности сенса, пусть и тёмного, можно получить через жертвенные ритуалы. — Сенс пожал плечами, — Бред конечно же, но люди верят и не в такую чушь. Тоже без крови не обошлось.
— Вот же тварь! — Не выдержал я.
— Тварь? — Удивился моей реакции Зан Кхем. — Просто Тёмная. Тёмный думает только о себе, своих принципах и задачах. Да-да, есть даже Тёмные, которые хотят сделать мир лучше, поверь, есть и такие. Просто их методы… Скажем так, не то что спорны, а скорее кровавы и безжалостны. Чтобы мир стал лучше, нужно просто убить всех плохих, и тому подобное. Они идут к своим целям по трупам, и этот факт их не волнует. Вообще не волнует, они просто не способны понять, что в их действиях плохого. Но их методы часто работают. К примеру, прививку от оспы изобрёл Тёмный. Правда, погубив при этом сотни людей в своих опытах, но добился своего. В этом они мало отличаются от “перегоревших” Светлых. Только если Светлый, которого поглотила Идея, понимает, что творит зло, оправдывая себя тем, что его Цель важнее, то Тёмный просто не видит ничего плохого в своих действиях…
Судя по всему, Зан Кхем собрался прочитать мне небольшую лекцию по этому поводу, но внезапно передумал. Он напрягся, его лицо изменилось, челюсти сжались, а глаза стали предельно внимательными. При этом он смотрел не на меня, а куда-то в сторону виллы. Только я собрался спросить, что происходит, как он резко поднял руку и показал мне открытую ладонь, призывая замереть.
Словно ягуар, плавным единым, слитным движением Зан Кхем поднялся с лежака и буквально перетёк в низкую боевую стойку.
— Это лишнее, молодой Созидающий. — Услышал я за своей спиной знакомый голос.
Стараясь не делать резких движений, медленно поворачиваю голову. Так и есть… По каменным ступеням к нам спускается никто иной, как Абель де Диас. И меня очень беспокоит тот факт, что неожиданный гость одет не в гражданскую одежду, а в рясу инквизитора, и на уровне его пояса в такт его шагам мерно раскачиваются рукояти револьверов.
— Что ты сделал с моим привратником? — Не вняв словам легата и не меняя стойки, требовательно спросил неожиданного гостя Зан Кхем.
— Почувствовал? — Немного удивился Абель, продолжая спускаться. — Я думал, что сработал чисто. Создал его эфирную копию, прежде чем… — Инквизитор не договорил, вместо этого сделав неопределённый жест рукой в воздухе.
— Что. С. Привратником? — Почти не разжимая губ, повторяет вопрос светлый сенс.
— Да, спит он, просто спит. — Пожал плечами легат.
Ответив, Абель прошёл мимо нас, игнорируя готового к бою Зан Кхема, словно тот был статуей в саду. Подошёл к самой воде и остановился так, что небольшие волны озера едва доставали до носков его ботинок. Постояв так несколько секунд, инквизитор развернулся к нам и, игнорируя Созидающего, склонившись в глубоком поклоне, обратился ко мне:
— Я пришёл принести свои извинения, сир.
— Это было не обязательно. — Мне, видимо, передалась настороженность Зан Кхема, и присутствие легата меня изрядно нервирует. Даже немного пугает, хотя и не могу объяснить себе почему.
— Я позволил обвести себя вокруг пальца какой-то малолетке. — Скривился Тёмный. — Это непростительно… Но еще более непростительно то, что из-за моей ошибки вам, сир, грозила реальная опасность.
— Я не просил вас быть моим телохранителем, Абель! — Немного более резко, чем следовало, высказался я, видимо, сказались натянутые словно струна нервы.
Мои резкие слова совсем не смутили легата, на его лице не дрогнул ни один мускул, он даже позу не сменил.
— Забота — не есть охрана, сир. — Произнес он.
Его слова вроде верные, но его понимание слова “забота” меня сильно напрягает. Этот невозмутимый инквизитор, проявляя свою “заботу”, уже убил двоих перевёртышей, и кто знает, не будет ли ещё новых жертв. И судя по тому, что мне сказал только что Зан Кхем, объяснять Абелю, что он делает что-то не так, и что его методы слишком радикальны, мягко говоря, бесполезно. Бесполезно, потому как легат — Тёмный
