Ознакомительная версия.
Раздел 2
Социальный контроль как основа ювенальной юстиции[79]
2.1. Социальная и правовая характеристика девиантного, предпреступного и преступного поведения несовершеннолетних
2.1.1. Негативные социальные отклонения в поведении несовершеннолетних и их криминогенное значение
Девиантность и развитие девиантологической теории в России имеет свои особенности:
– при советской власти социальные девиации замалчивались – преступность сокращалась, с пьянством боролись, самоубийства, наркотизм, преступления считались пережитками капитализма, результатом его тлетворного влияния; советское общество было изолировано от мировой общественное науки;
– в современной России в значительной (но не полной и не всеобщей) степени открытые статистические данные показывают, что наше общество – это средоточие множества девиантогенных факторов; организованная преступность, коррупция, алкоголизация и наркотизация населения постоянно требуют развития социологии девиантности и социального контроля.
За рубежом написаны тысячи томов, посвященных социальным девиациям, девиантному поведению, но… до сих пор не совсем ясно, что же это такое.[80]
Я. И. Гилинский отмечает, что все формы, виды девиантности суть социальные феномены. Они имеют общий генезис (социальные причины), взаимосвязаны между собой, нередко влияют друг на друга. Социологический подход разработан в трудах Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, Р. Мертона, П. Сорокина, М. Гернета, К. Маркса с Ф. Энгельсом.
При изучении индивидуального поведения роль психологии, наркологии, а нередко и биологии несомненна. Но изучение преступности, пьянства и других социальных отклонений – предмет социологии и, прежде всего, одной из ее отраслей – девиантологии (социологии девиантности и социального контроля).
Я. И. Гилинский выделил категорию «социальной активности» человека и определил баланс социальной активности в некотором пространственно-временном континууме между позитивными, негативными и конформными (нормальными) формами поведения. Установление достоверных и устойчивых (закономерных) связей между негативными и позитивными формами девиантности могут быть использованы в системе социального контроля в целях нейтрализации первых и стимулирования вторых, в целях «канализирования» социальной активности в социально-полезном направлении.[81]
На основании большого количества существующих девиантологических и криминологических теорий и обширного эмпирического материала с конца 70-х годов прошлого века предпринимаются попытки создания обобщающих, интегративных концепций. Практически все интегративные и многие другие теории исходят из единого объяснения девиантности, включая преступность.
Мы видим в этом главное в объяснении преступности, суть ее проблемы – единый социальный процесс деформации личности (допреступное, предпреступное, делинквентное поведение), делающий ее способной совершать более тяжкое преступное деяние – преступление. Это единый процесс становления противоправности как характеристики свойства личности, ее способностей и возможностей.
К интегративным относятся теория баланса контроля Ч. Титла, основанная на взаимосвязи девиантности и преступности. Баланс контроля предполагает соотношение (пропорции) суммарной активности, которую проявляют индивиды, и того контроля, который осуществляется по отношению к ним. Нарушение баланса контроля приводит к дефициту свободы. Общая теория должна быть применима ко всем девиантным проявлениям.
В интегрированную теорию «восстановительного стыда» Дж. Брейтуэйт включает теории контроля, субкультур, дефферинцированной ассоциации, напряжения, стигматизации. Внушение стыда, до тех пор пока оно не переходит в клеймение, служит наилучшим средством социального контроля. Если к решению проблемы преступности и исправлению нравов не будет привлечена община, то власть закона сведется к бессмысленному набору процедур и санкций.[82]
Таким образом, профессор Я. И. Гилинский рассматривает различные формы и виды девиантного поведения (преступность, коррупция, наркотизм, пьянство и алкоголизм, самоубийство, проституция, правонарушения, позитивные девиации) как совокупность равнозначного, как единое явление – социальное отклонение, девиантность.
Мы, в принципе, согласны с ним, но рассматриваем эти явления как различные по качеству и считаем, что они развиваются в человеке поступательно, от менее опасных к более опасным – преступным, как единый социальный процесс деформации личности, как правило, приводящий индивида к совершению преступления. Причины этих различных девиантных проявлений – в человеке, его природе от зачатия и рождения, его способности и возможности их совершать.
Поэтому изучение девиантного и преступного поведения не может быть разделено на изучение социальных условий и факторов, т. е. среды обитания человека, в том числе и природной, и изучение самого человека как деятеля и как частицы самой природы и среды обитания.
Разделение девиантологии – науки о социальном поведении и социальном контроле, как более общей и подчиненной социологии (о всем социально-общественном, человеческом), и криминологии – науки о преступлении, как дочерней, вытекающей из девиантологии не является, на наш взгляд, заблуждением профессора Я. И. Гилинского, а отражает преемственность современной криминологии по отношению к советской криминологии, исходившей, как и вся советская уголовно-правовая доктрина, из категории «преступление», которое рассматривалось как самостоятельное социальное явление. Само слово «криминология» во всех советских учебниках переводится как «наука о преступлении и преступности». Фактически основные криминологические и уголовно-правовые доктрины (школы) – классическая (континентальная) и общего права (англо-саксонская) – исходят из понятия преступного деяния, а преступление рассматривают как один из видов наиболее социально опасных преступных деяний, которые в свою очередь являются одним из видов девиантного поведения. Но отличие преступных деяний от других девиаций в том, что преступным деяниям противостоят принуждение и наказание, назначаемые и осуществляемые государством в лице органов правоохранительной и судебной власти. Преступлениям как наиболее опасным преступным деяниям противостоит только наказание определенной тяжести. Другим девиациям противостоят общественное мнение, мораль, семейное, корпоративное единство, воспитание, образование и т. д., в которых государство может участвовать, но без функции принуждения.
Во всех зарубежных странах слово «Криминология» понимается как наука о преступном, а не только о преступлении. Предметом криминологии считается прежде всего преступное поведение и преступление как его наиболее опасный вид. Не зря советские, да и современные российские криминологи называют зарубежную криминологию социологией преступности. Об этом говорит и профессор Я. И. Гилинский, являющийся научным руководителем российского перевода учебника «Криминология» американских ученых под руководством Дж. Ф. Шелли.[83]
Зарубежная криминология изучает преступность и преступления, начиная с незначительных делинквентных проступков, различной тяжести правонарушений, как единый социальный процесс, приводящий к преступлению, а также рецидивную преступность – по фактам задержания и доставления в полицию граждан, начиная с малолетнего возраста.[84]
Неразрывность девиантологии и криминологии подчеркивает и Гилинский, который отмечает, что анализируя историю девиантологии, он все время сбивается на историю криминологии. Зарубежные авторы «грешат» тем же. Это неудивительно, ибо криминология как социология преступности – наиболее развитый элемент девиантологии, которая сама является подотраслью социологии.[85] Однако основная задача девиантологии состоит в объяснении генезиса (причин) отклоняющегося поведения человека вообще, тогда как криминологии – в объяснении причин собственно преступного поведения.
В зарубежной уголовно-правовой доктрине эти науки не разделяются и все причинные проблемы изучаются как криминологические, с чем мы полностью согласны. Мы полагаем, что криминология призвана изучать допреступное, предпреступное и преступное поведение.
Изучение природы, видов, причин, тенденций социальных отклонений имеет как научное, так и практическое значение. Оно служит основой для совершенствования социальных, в том числе и юридических, норм, практики их применения, для дальнейшего укрепления системы контроля, более последовательной реализации мер нравственного и правового воспитания, социальной профилактики и ответственности.[86] Все эти меры направлены на обеспечение жизненно важных интересов общества и граждан. Они призваны возвращать каждого оступившегося в среду достойных членов общества, способствовать укреплению законности и дисциплины, нравственной и правовой основы государственной и общественной жизни. Социальные отклонения есть нарушения социальных норм. Определение круга явлений, относящихся к социальным отклонениям, существенным образом зависит от того, что мы понимаем под социальными нормами. Социальные нормы – эталон (идеал) поведения людей, выработанный в процессе эволюционного развития человека и общества исторической практикой, обеспечивающий существование и развитие всего общества и его отдельных членов на различных этапах и закрепленный в общечеловеческих обычаях, морали, религиозных, политических учениях (христианство, буддизм и др.), международных пактах (Всеобщая декларация прав человека, Устав Совета Европы и др.), в Конституциях многих государств в виде совокупности естественных прав человека, присущих ему от рождения.[87] Социальные нормы принадлежат всему человечеству, а не отдельным его группировкам (возможно, и преступным).
Ознакомительная версия.
