Бенито Мерлино - Феллини

В 1971 году, став уже достаточно состоятельным, Феллини выкупает права на фильм «Путешествие Масторны» у Альберто Гримальди. Он запирает «проклятый» манускрипт двойным поворотом ключа в ящике своего письменного стола, не теряя надежды все-таки снять этот фильм когда-нибудь. К сожалению, он никогда не сделает этого.

Еще во время учебы в лицее Федерико прочел издание «Сатирикона», снабженное довольно скверными эротическими иллюстрациями. Эта версия не была адаптирована для подростков путем изъятия непристойных мест. Автором этого дошедшего до нас в виде фрагментов произведения древнеримской литературы в прозе и стихах является Петроний Арбитр[62], умерший в 66 году. Петроний изображает порочные нравы общества, в котором господствовали эгоизм, алчность и разврат, в период упадка Древнего Рима. Лет тридцать спустя Федерико снова перечитал «Сатирикон» и нашел его на этот раз намного более занимательным. Дошедшие до нас фрагменты этого произведения, в отдельных сюжетах которого нет или начала, или конца, или середины, не дают целостной картины античного мира. А отсутствующие страницы лишь разжигают воображение. К тому же не следует забывать, что читатель XX века видит античный мир через призму приобретенных знаний из истории, литературы и археологии, на которые наложены современные концепции, часто скучные и безжизненные. У Федерико возникло огромное желание вообразить мир Древнего Рима, восстановленного из руин, как делают археологи, воссоздавая глиняные горшки и амфоры из черепков или разбитые статуи из сохранившихся частей и осколков, вкладывая в эту работу всю душу:

«…с помощью незавершенных эпизодов, одних без начала, других без конца, третьих без середины, [фильм] должен был позволить увидеть границы и приметы исчезнувшего мира, жизнь людей, обряды, обычаи и нравы которых нам непонятны, повседневную жизнь государства, канувшего в галактику времени».

Эта новая идея его вдохновляла, забавляла и помогала окончательно вырваться из творческого тупика. В сорок восемь лет Феллини снова почувствовал радостное внутреннее горение, которое, как ему казалось, он утратил. С огромным облегчением он констатировал, что, вопреки тому, чего он опасался и в чем боялся признаться себе в течение нескольких лет, его желание делать фильмы все еще живо, более непоколебимое, чем когда-либо. В самом деле, только он обрел веру в себя, как тут же решился на новую восхитительную авантюру: воссоздать, две тысячи лет спустя, пороки античного общества, как если бы он наблюдал их с помощью машины времени, позволяющей вернуться в то время, ни в чем не участвуя, ничего не критикуя и не осуждая.

Но что осталось от Рима времен Цезаря? Федерико решает все воссоздать в павильонах «Чинечитты». Только несколько морских сцен будет снято на натуре. Он воображает невероятные физиономии, зловредных стариков, отталкивающих матрон, женоподобных мужчин, безумцев, карликов, карикатуры на важных персон. Все они проходят перед зрителями, словно чудовищный цирковой парад на декадентской фреске, из которой родится новый человек. Так как, пройдя через низость, гнусность, непристойность, преступление и даже каннибализм, герой вновь обретет чистоту светлого мира. Федерико записал в своем блокноте:

«Фильм будет состоять из фиксированных, неподвижных картин, снятых камерой без наездов и других перемещений. Фильм, который нужно смотреть так, как сон: он должен гипнотизировать. Все бессвязно, фрагментарно. И в то же время поразительно однородно. Каждая деталь будет важна сама по себе — изолированная, увеличенная, абсурдная, чудовищная, как в сновидениях. <…> Ничего светлого, белого, чистого. Все одеяния неприятных, тусклых тонов, напоминающих камень, пыль, грязь. Такие краски, как черные, желтые, красные, выглядят как припорошенные непрестанно падающим пеплом. Что касается изобразительной стороны, то я попытаюсь добиться смешения помпейского с психоделическим, византийского искусства с поп-артом, Мондриана и Клея с искусством варваров… Этакое магматическое высвобождение образов».

Чтобы создать такой фантастический мир, Федерико приглашает Данило Донати, известного мастера декораций и костюмов для крупномасштабных спектаклей. Донати уже сотрудничал с Висконти, создавал костюмы для фильмов «Евангелие от Матфея» (1964) и «Царь Эдип» (1967) Пазолини, для «Ромео и Джульетты» (1968) Дзеффирелли и был удостоен «Оскара» в 1969 году за лучшие костюмы. Донати работал, руководствуясь идеями, макетами и рисунками Федерико. В работе над декорациями ему помогал Луиджи Скаццианоче, а над костюмами — Данте Ферретти. Феллини приглашает оператора Джузеппе Ротунно, мастера по свету. Грим он разрабатывает с Пьерро Този. Последние штрихи в сценарий вносит вместе с Бернадино Дзаппони, надеясь соответствовать французской афише фильма, сообщающей, что представлен «жестокий, скотский мир, не ведающий, что такое грех».

В версии Феллини главные герои — блондин Энколпий и брюнет Аскилт, очень красивые юноши, изучающие филологию, друзья и временами любовники. Это своего рода «маменькины сынки» эпохи античного мира, не желающие взрослеть и жаждущие только наслаждений. Между ними возникает ссора из-за красивого юнца Гитона, раба, полюбившегося Энколпию. Аскилт продал Гитона Верпаччио, старому вульгарному комедианту. Энколпий выкупает у него Гитона, они бродят по мрачным кварталам города, где обитают низы, возвращаются домой. Ранним утром появляется Аскилт и, обнаружив Гитона с Энколпием, требует, чтобы подросток выбрал одного из них. Гитон выбирает Аскилта.

Землетрясение.

Мы снова видим Энколпия, когда он восхищается фресками в одной из галерей. Там он знакомится с поэтом Эвмолпием. Рассуждения об упадке искусства, спровоцированном стремлением к прибыли. Эвмолпий приводит Энколпия на грандиозное пиршество — оргию у Тримальона, богатого, хвастливого, вульгарного и тщеславного, возомнившего себя поэтом и разыгрывающего из себя нового мецената. Затем, по воле Феллини, мы становимся свидетелями другого лицемерного спектакля — истории матроны из Эфеса: молодая вдова, горько оплакивающая любимого мужа, находит утешение в объятиях молодого красивого солдата, который должен охранять виселицу с повешенным. Пока они предавались любви, родственники повешенного украли его труп. Чтобы спасти своего любовника, вдова заставляет его повесить ее покойного мужа.

Позже Энколпий, Аскилт и Гитон оказываются среди пленников на огромном корабле. Там их заставляют участвовать в варварском цирковом представлении для развлечения жестокого императора. Корабль принадлежит ужасному тирану Ликасу де Таренте (Ален Кюни). Ему взбрело в голову жениться на Энколпии, и нелепая свадьба состоялась на корабле.

После убийства Цезаря группой легионеров Ликас тоже был убит. Энколпий и Аскилт, которым удалось бежать, оказываются на роскошной вилле патрициев. Там они обнаруживают, что хозяева, изгнанные новым цезарем, покончили с собой, вскрыв вены. Предварительно они отпустили на волю рабов и отправили детей в надежное место. Во всем доме осталась только маленькая черная рабыня. В ее компании они приятно проводят время.

Мы встречаемся снова с нашими героями в пустыне, в оазисе, где ребенок-гермафродит, сын Меркурия и Венеры, обладающий даром чудесных исцелений, принимает многочисленные дорогие приношения. Подталкиваемые новым сообщником, убедившим их в том, какую выгоду они смогут извлечь, завладев им, они убивают охранников маленького полубога и увозят его, но ребенок умирает от жажды в пустыне. В ходе бурной ссоры и драки они убивают своего сообщника.

На глазах толпы в состоянии исступленного восторга Энколпий проявляет трусость в ходе сражения гладиаторов с таинственным Минотавром, а затем обнаруживает свое половое бессилие в объятиях нимфоманки Ариадны. Затем он снова встречает старого поэта Эвмолпия, ставшего в результате сделок и интриг богатым и всесильным хозяином города. Эвмолпий ведет его в сад наслаждений и назначает встречу в полночь на борту корабля, отправляющегося в Африку. В саду, оказавшемся огромным домом терпимости, Энколпий снова обретет мужскую силу с Энотеей, черной колдуньей, обладающей огнем под юбкой. Покинув ее, он обнаруживает, что Аскилт убит. Поэтические размышления о скоротечности и красоте жизни. Он направляется на побережье, но корабль не уйдет, так как Эвмолпий мертв. Он оставил очень странное завещание: чтобы все его наследники разрезали его тело на мелкие куски и съели. В то время как старые алчные наследники подчиняются, Энколпий с группой молодых людей отправляется в плавание. И однажды, намного позже, на одном острове молодой грек расскажет им, что через годы…

На стенах виллы в руинах — фрески, напоминающие отдельные эпизоды этой истории. КОНЕЦ.