В то время Уильяму Хейсу (1879–1954) исполнился сорок один год, но выглядел он старше своих лет. То был невысокий худой человек с гладкими, прилизанными волосами, с челюстью в виде копилки и растопыренными ушами, носивший строгие темные костюмы. Уроженец Индианы, он начал свою карьеру в качестве адвоката, затем стал старейшиной пресвитерианской церкви, членом Национального комитета бойскаутов и франкмасоном 32-й степени. С момента совершеннолетия Хейс принимал активное участие в жизни республиканской партии. Он сыграл заметную роль в избирательной кампании 1916 года, во время которой обратил внимание, какую поддержку оказали демократам некоторые крупные фильмы вильсоновского периода, как, например, «Нетерпимость» Гриффита и «Цивилизация» Томаса Инса. В качестве президента Национального республиканского комитета Уильям Хейс собрал в 1919 году крупные фонды для выборной кампании республиканцев. Деньги он получал как от Меллона, Джона Рокфеллера, Дюпона де Немура, так и от менее «почтенных», а главное, менее солидных финансистов. В 1923 году разразился громкий скандал «нефтяной Панамы», и парламентская комиссия по расследованию обстоятельств дела доказала, что Хейс получил крупные средства для пропаганды в пользу республиканцев от бизнесмена Синклера в обмен на выгодную нефтяную концессию [15].
Несмотря на скандал, президент Хардинг назначил Уильяма Хейса министром почт, где новый «генеральный почтмейстер» проявил недюжинную энергию. Терри Рамсей писал, что некоторое время спустя после прихода к власти республиканцев «серьезная забастовка на железных дорогах поставила страну под угрозу сильнейшего кризиса. Легко понять, какой удар по миру деловых людей могло нанести нарушение деятельности почтовой службы. Хейс мгновенно оценил опасность ситуации и провел в жизнь план, который бы позволил в случае конфликта обеспечить доставку почтовых отправлений с помощью армии. Из непопулярного учреждения почта превратилась в весьма уважаемую службу. Даже клей на почтовых марках, казалось, приобрел лучший вкус благодаря Хейсу»[16].
С самого начала избирательной кампании Хейс вошел в контакт с «великими» Голливуда. Его соотечественник Чарлз С. Петтиджон, хотя и был секретарем демократической партии в штате Индиана, организовал для него 5 мая 1919 года в нью-йоркском отеле «Клэридж» конфиденциальный завтрак, на котором присутствовали Цукор, Артур Фрэнд из «Фэймэс плейерс», Уильям Фокс, Сэм Голдуин, адвокаты и деловые люди, а также Уильям Кларк из «Мьючуэл». После этого завтрака американские журналы киноновостей, а особенно «Сэлзник ньюс» (их распространением занималась «Парамаунт»), выступили в избирательной кампании на стороне республиканцев. Приведем слова Терри Рамсея: «Повсюду шли киножурналы новостей, где только и показывали Уоррена Дж. Хардинга. Уильям Хейс извлек пользу из прошлого урока: кинопресса имеет столь же большое значение, что и печать».
Когда основные продюсеры Голливуда закладывали основы Ассоциации продюсеров и прокатчиков Америки, в качестве ее главы были предложены две кандидатуры известных республиканцев — Хайрэма Джонстона и Герберта Гувера. Кандидатуру первого отбросили по причине его конфликта с министром финансов Меллоном. Гувер же, будущий президент США, был достаточно богат, и его не соблазнила высокая зарплата, предложенная Голливудом. Он предпочел остаться на посту министра торговли, где, занимаясь вопросами нормализации и стандартизации, открыто способствовал рационализации и введению конвейерного производства, чем помог росту сверхдоходов промышленных компаний.
Уильям Хейс, который одержал верх над этими двумя кандидатами, «получил в «крестные отцы» Адольфа Цукора, человека, понимавшего, что киноиндустрия находится под угрозой, если не будут проведены немедленные изменения»[17].
В июне 1921 года основатель «Парамаунт» встретился с «генеральным почтмейстером» и получил его принципиальное согласие. А 8 декабря этого же года Хейс принял в отеле «Уордмен парк» в Вашингтоне Сэлзника и Сола Роджерса, адвоката-советника фирмы «Фокс», Которые вручили ему коллективное письмо следующего содержания:
«Мы, нижеподписавшиеся, продюсеры и прокатчики, убеждены в необходимости прихода в кинопромышленность человека, который в состоянии поднять и поддержать высочайший уровень кинопродукции, с тем чтобы наша индустрия приобрела в стране всеобщее и заслуженное уважение и признание, а также способен выступать перед лицом нации в качестве ее полномочного представителя, уже снискавшего себе репутацию неподкупного и неуязвимого человека.
Мы понимаем, что для достижения подобной цели нам следует установить теснейший контакт с широкой публикой, завоевать ее полное доверие и добиться внутри нашей индустрии полного согласия. Для этого нам необходимо содействие выдающейся личности, уже добившейся доверия народа за свои исключительные заслуги, личности, чьи способности организатора и администратора завоевали восхищение и уважение представителей киноиндустрии. Мы думаем, что наша отрасль промышленности нуждается прежде всего в тщательной организации и проведении политики конструктивного прогресса.
Если вы считаете, что обладаете достаточной квалификацией, чтобы помочь нам в этой работе, мы расцениваем как великую честь ваше согласие принять приглашение стать главной пружиной в национальной Ассоциации продюсеров и прокатчиков, членами которой станут нижеподписавшиеся лица и которая будет открыта для других членов.
Если вы согласны принять наше предложение, сообщаем вам о назначении вам годового оклада в размере ста тысяч долларов в год сроком на три года.
Надеемся, что вы рассмотрите наше предложение с надлежащим вниманием и подскажете президенту США, что вас надлежит освободить от той высокой должности, которую вы занимаете в его кабинете.
С уважением…»
Это приглашение на службу подписала девятка «великих» Голливуда: Цукор, Фокс, Голдуин, Морис Кон из «Риларт» («Парамаунт»), П. Уотерс из «Трайэнгл» (фирмы, почти поглощенной «Парамаунтом»), У.-Э. Ходкинсон из «Метро» (купленной фирмой «Лоев»), P.-С. Коул (из «Робертсон Коул», финансируемой Рокфеллером), Карл Леммле из «Юнивэрсл», Хайрэм Эбрамс из «Юнайтед артистс». «Пате иксчейндж» и «Вайтаграф» отказались присоединиться к коалиции, созданной в основном в противовес фирме «Фёрст нэйшнл», которую в союз не пригласили.
В 1921 году 100 тысяч долларов составляли внушительную сумму. Однако Хейс попросил время на размышления и согласился принять пост, лишь окончательно осознав роль кино в современном мире. Его решимость заняться кино окрепла, когда он увидел, как его племянники играют в ковбоев, в Харта и в Дугласа Фэрбэнкса.
В начале марта 1922 года Уильям Хейс вступил во владение своей конторой на Пятой Авеню, 552 в Нью-Йорке. Киномагнаты поднесли ему громадный букет в форме лошадиной подковы. Был ли этот букет талисманом на счастье для «Парамаунт», нарушившей антитрестовский закон и запятнанной делами Фатти и Уильяма Тэйлора? Цукор имел все основания радоваться, когда экс-«генеральный почтмейстер» поступил к нему на службу, поскольку в его мемуарах можно прочесть: «Уильям Хейс пустился в плавание по исключительно бурному морю. И с самого начала он твердо держал руль в руках. Позже пресса назвала его «царем кино». Но прозвище совершенно не соответствовало истине. Он был подлинным дипломатом. Тонкость его суждений сочеталась с неустанным трудом, что оказало решающее влияние на киноиндустрию» [18].
Сей «дипломат» начал с реорганизации американской кинематографической промышленности. До его прихода в кино о нем писали: «От него ждут общего повышения производства, стабилизации кинопромышленности и концентрации всех усилий для улучшения качества фильмов, а вовсе не защиты от нападок противников кино с Помощью справедливой цензуры, покоящейся на прочном основании. И миллионы долларов, которые никто не хотел вкладывать в эту не дающую гарантий индустрию, потекут в нее, как только Хейс возьмет бразды правления в свои руки и восстановит порядок и доверие к ней».
Доверенное лицо крупнейших американских дельцов, Уильям Хейс одним своим присутствием на посту главы МППДА должен был склонить Уолл-стрит к крупным капиталовложениям в киноиндустрию. Для этого он получил широкие полномочия.
Будучи президентом и председателем административного совета и исполнительного комитета, Хейс выступал в роли глашатая Ассоциации во всех взаимоотношениях с публикой. Регламент Ассоциации предоставлял президенту право вето на любое решение административного совета, исполнительного комитета или генеральной ассамблеи. Вето могло быть отменено при голосовании большинством в две трети голосов.
Ближайшими помощниками «царя кино» стали демократ Петтиджон и республиканец Коуртлэнд Смит, президент одной из журналистских ассоциаций и его правая рука в министерстве почт. Хейс произнес программную речь, в которой, в частности, сказал: «Кино уже сейчас превратилось в любимое развлечение большинства людей. А для многих миллионов оно — единственный вид развлечения. Кино может стать национальным наставником. В нашей стране говорят на пятидесяти языках, но изображение одно и то же для всех. Возможности кино в области морального воздействия беспредельны. И мы должны защищать кинематограф, как мы защищаем наши церкви и школы. Я уверен, что наступит день, и мне доведется увидеть (мне только сорок два года), как кино будут использовать в школе наряду с букварем».
