Две жизни - Сергей Александрович Ким

Картина называлась «Акаги Рицко убивает в себе лошадь».

Правда лучше всего мне в этой картине удалась сигарета, которую курила наша Менгеле. В остальном же это было творение в лучших традициях то ли абстракционизма, то ли сюрреализма. А, может быть, даже кубизма – в живописи я, если честно, совершенно не Копенгаген.

Ну, а что поделать, если рисовал я всегда не просто плохо, а совсем плохо? Если точнее, то хуже некуда. И даже ещё хуже, чем хуже некуда…

Я со вздохом сложил из бумажного листа, на котором рисовал всякую хренотень, самолётик и запустил его в мусорную корзину.

В корзине образовалось уже настоящее кладбище погибших самолётов.

Очередной рапорт о бое с Ангелом совершенно не шёл - вдохновения, чтобы описать сие сражения категорически не хватало. Почему так? Ну, наверное, потому что этих рапортов за последние дни я написал пачку и ещё вагончик.

Да, именно что написал, потому что отчёты требовались исключительно в рукописном виде - что-то там по моему почерку надо было проанализировать… Для меня же положительных сторон в этом не было совершенно.

Ну, разве что теперь мне снились кошмары. Примерно десять миллионов жутких кошмаров, которые по недоразумению именовались японскими иероглифами.

Валяться на диване, который был затащен в кабинет Мисато при помощи пары охранников и такой-то матери, было, безусловно, приятно. Однако сон, как и вдохновение, тоже не шёл - за то время, что нас всех мурыжили на медобследованиях, я умудрился выспаться по самое не хочу. А чего ещё делать, если только и делаешь, что лежишь как бревно?

Не знаешь, что делать? Упал, уснул!

Заломил голову, извернулся и посмотрел на сидящую за столом Рей. Лицо Аянами, наполовину скрытое компьютерным монитором, было совершенно непроницаемо и выражало крайнюю степень сосредоточения, что лишь подкреплялось частым стуком клавиш. Сразу видно - человек работает, старается, трудить в поте лица…

- Что читаешь? - спросил я.

- «Двадцать тысяч лье под водой», - невозмутимо ответила Рей, продолжая однообразно стучать пальцем по одним и тем же клавишам.

Это было поразительно, но от этого не переставало быть фактом - Аянами изощрённо сачковала.

- И как? Интересно?

- Бесподобно.

- А что именно?

- Всё.

Содержательный разговор. Но ведь это же разговор с Рей, верно?

От неё, кстати, рукописных отчётов не требовали. Вообще нечестно!..

Неожиданно дверь в кабинет распахнулась и внутрь заглянула взмыленная Акаги.

По идее следовало бы подскочить от неожиданности или испуга… Однако мне было лень, а Рей вряд ли вообще была способна от такого подскочить.

- Аску не видели? - пропыхтела Рицко.

- Никак нет, - вежливо ответил я, не меняя лежачей позы. - А что такое?

- Она сбежала с опы… обследований! - возмущению в голосе докторши не было предела.

А оговорочка-то - чисто по Фрейду…

- Увидите её - немедленно ведите ко мне. Это очень важно!

- Если увижу, то непременно возьму её в плен и доставлю её к вам, - пообещал я.

- Хорошо. Тогда я дальше буду её искать.

Дверь захлопнулась обратно, я немного полежал, глядя в потолок, а затем произнёс в пространство:

- Я ведь тебя не вижу, верно?

В ответ - тишина.

- Поэтому в плен брать не буду и Акаги не отдам.

Снова тишина.

- А ты не находишь унизительным, что целый лейтенант НЕРВ прячется под столом?

- Не нахожу, - послышалось из-под стола, за которым сидела Рей. - Тут хорошо - спокойно, тихо и нет Акаги Рицко.

- А ты мышей, кстати, не боишься? - между прочим поинтересовался я.

Послышался глухой удар, как будто кто-то ударился макушкой об столешницу.

- А тут есть мыши?!

- Не знаю, - честно признался я, ухмыляясь в потолок. - Просто интересно стало…

- Аска Лэнгли никого не боится!

- Сомнительное утверждение для человека, который вот уже час прячется под столом, боясь уколов.

- Да ты бы видел ту иглу! - возмутилась Аска, не вылезая из собственного укрытия. - Тем более она хотела воткнуть её мне в спинной мозг.

Болючая штука, согласен. Просто катастрофически болючая. Правда, мне её всего пару раз делали, а потом я пообещал следующее сражение с Ангелом не выигрывать, раз меня за победы так пытают. Вряд ли угроза звучала правдоподобно, но данные неоправданные зверства в мой адрес прекратились.

- Всё потому, что ты укусила доктора Акаги за палец, - бесстрастно заметила Рей.

- Но я же не специально!

- А если бы ты её специально укусила, она бы из тебя уже новый Евангелион делала.

История с укусом была мутная, потому что по соображениям этики женский и мужской состав Пилотов обследовали отдельно. Поэтому я так до сих пор и не выяснил, что именно произошло вчера. Оставалось лишь принимать как факт, что Рицко на Лэнгли обиделась, а затаивший обиду доктор - это больно и опасно.

- Слушай, Пай-девочка, а я ведь и тебя могу укусить… - доносившийся из-под стола голос звучал довольно зловеще.

- Это было бы крайне опрометчиво, - задумчиво произнесла Аянами. - Укусить сейчас ты меня можешь только за ногу, а если ты укусишь меня за ногу, то сработают рефлексы... Иными словами - я тебя пну.

Лично моим предположением было, что у Аски были всего-навсего критические дни. Догадку подтверждать не особо хотелось, но по нескольку дней в месяце Лэнгли начинала гнать так, что никаким самогонщикам бухла и перегонщикам скота даже и не снилось.

- Я хочу есть! - последовала очередная смена настроений Лэнгли. - Я не ела с самого утра! Синдзиии!..

- Жалостнее, Аска Карловна, жалостнее, - давясь смехом, произнёс я. - Повторяй - «же не манж па си жюр»...

- Не смешно! Я голодная!

- Вооот… Хорошо, хорошо… Да у вас просто талант к христарадничеству, фройляйн… Ладно, - я поднялся с дивана. - Сейчас принесу тебе что-нибудь перекусить.

Поход от кабинета до ближайшего автомата с фаст-фудным провиантом занял всего от силы минут десять. Однако по возвращении я обнаружил, что мой диван нагло оккупирован валяющейся на нём Кацураги, которая с наслаждением обнимала свёрнутую в рулон куртку и блаженно жмурилась.

- Какая ж я всё-таки сволочь, - блаженно мурлыкала девушка. - Зато никаких бумажек, больше никаких отчётов… О,