Но духи в одно мгновение заполнили его собой и тут же отпустили. Эта атака совсем опустошила Торвальда; Силы его истощились, и он рухнул на колени.
Тихий звук наполнил воздух, и Торвальд с трудом поднял тяжёлую, как камень, голову.
Теперь они неспешно плавали вокруг него, и гном понял, что его подвергли испытанию и сочли достойным. Достойным молвить слово.
— Не по своей воле мы оказались здесь и не желали ничего дурного, о король, — произнес Торвальд и голос его звучал хрипло.
— Этот титул.. — послышался голос из саркофага, такой мрачный и древний, как склеп, - он дарован мне не по праву рождения или рода, а добрыми сердцами твоего народа, Торвальд сын клана Камня Грунгни. Я не имею права называться королём за свои деяния.
— Люди много болтают, — тихо ответил Торвальд, припоминая все те сплетни и пересуды, которые ему случалось услышать среди людей, — Но память гномов высечена в камне, камень помнит не только о твоих ошибках, но и о расплате.
— Да, — ответил Адриан. — И нет у меня большего позора, и ни в чём не раскаиваюсь я больше, чем в том, что навлек на твой народ безумие демонов Хаоса. Я думал, так будет, лучше и для людей, и для гномов. Они пришли ко мне, юный Торвальд, и рассказали мне о великой силе. Я поверил им. Позже выяснилось, что сила которая должна была сразить зеленокожих, ещё больше ввергла нас в горесть и смерть.
Адриан будто глубоко вздохнул, и на мгновение Торвальду показалось, будто в этом древнем, могущественном голосе покоится тяжесть всего мира.
— Я знаю почему ты здесь, сын Грунгни и какие цели преследует твой отряд. За свои деяния, вы получите щедрую награду...
Стоило голосу умолкнуть как Торвальду стало легче. Сила его вернулась, окрепла и поднявшись с колен он обернулся к своим друзьям. Внимая таинственному голосу.
— Поспешите, друзья, нам предстоит много работы, — сказал он улыбаясь всё ещё испуганным гномам. — Скорее несите добрую весть ожидающим снаружи братьям — теперь, мы будем сражаться как подобает истинным гномам!
Торвальд не солгал.
Работы было действительно много, но она была приятна и оправдана. Даже после смерти, сила Адриана была столь велика, что лишь повелением голоса тайные комнаты гробницы открылись и гномы, одни за другим, принялись тащить на поверхность, обещанную щедрую награду.
Множество доспехов и оружия древних кузнецов, впервые за тысячу лет, сбросили с себя слой вековой пыли и сияли на солнце гравировкой рунных мастеров. Сокровища, богатство целого Карака теперь принадлежали бедным, измученным скитаниями кланам, но не смотря на тяжесть, гномы усердно тащили их на поверхность, подбадривая друг друга, добрым, а порой и бранным словом.
Торвальд трудился с остальными на равных и никогда не поступил бы иначе, будь он простым воином или даже королём. Он чувствовал, как множится и крепнет дух, как куются кольца непробиваемой единой кольчуги и не было иной радости для воина, чем видеть воодушевленных и целеустремлённых гномов.
На следующее утро, когда солнце неуклонно стремилось к рассвету, а все дары Адриана были подняты на поверхность, Торвальд вновь отправился в склеп, чтобы поблагодарить за щедрость единственного в истории гномов короля из рода сыновей Зигмара.
— Ты поступил как великий король, — сказал Торвальд поклонившись. — Каждый гном, который последует за мной и ожидает нас в деревне Кил-Азар, узнает о твоём великодушии.
Внезапно, факела на стенах стали тускнеть, едва освещая стены голубыми издыхающими огоньками. Даже с его превосходным ночным зрением Торвальду трудно было в подробностях разглядеть, что происходит, но кое-что он всё-таки увидел.
Из чёрного саркофага показалась рука мертвеца, ухватившись за боковую каменную стенку. Она потянула за собой остальные останки мёртвого короля в боевых доспехах и существо будто посмотрело на Торвальда пустыми глазницами.
А после, то, что когда-то было человеком со скрипом латных пластин медленно выбралось из саркофага и направилось к Торвальду, сжимая в правой руке тяжёлый исписанный древнейшими рунами молот.
Торвальд не отступил, стоял уверенно, гордо, пусть и от страха его сердце опустилось в пятки. Он стоял и смотрел как существо приблизилось к нему и протянуло ему могучее оружие.
— Возьми его.. — раздался голос в голове гнома.
У Торвальда дыхание перехватило — таким чудесным, удивительным показался молот!
Так захотелось взять его в ладонь — ведь как раз по размеру! — ощутить гладкость, балансировку, странное биение силы… Знал откуда-то: из оружия исходит могущество, каких никогда до сих пор не чувствовал. И всё-таки...
— Великий король, — прошептал Торвальд. — Мне страшно. Я недостоин владеть твоим оружием.
— Возьми мой молот и следуй предназначенной тебе судьбой сын Грунгни, — голос стал тише и казалось слабел, — Этот молот.. ковали твои предки из клана Камня Грунгни Восьми Пиков Карака. Ты поведёшь их… к победе… Молот приведёт твой народ к новому расцвету Империи гномов. Возьми его и круши своих врагов с моим духом внутри, чтобы спустя тысячи лет, я наконец получил прощение погубленных мною душ.. твоих предков.
Его голос утих, и кости рассыпаясь превратились в прах, под шум падающих на землю доспехов. Молодой гном крепко сжимал в руках молот, чувствуя силу и дух заключённые в оружии, дивясь пылающим белым светом рунам.
Следуя к пробоине в гробнице, омраченный тяжёлыми мыслями, Торвальд ускорил шаг. Сверху посыпались камни и земля. Ведь за спиной, все чаще раздавался треск вековых опор, а в склепе древнего короля уже с грохотом падали древние своды. Чем дальше удалялся молот, тем дальше удалялась душа и заключённая в нем сила короля.
Стоило гному выбраться наружу, как снова, в последний раз, из глубин земли послышался грозный гул. Могучие каменные стены обрушились с оглушительным грохотом. В земле открылась огромная трещина, которая поглотила сверху лежащие камни и щебень. Когда земля успокоилась, от входа в гробницу осталась лишь груда обломков.
Гномы взорвались радостным кличем, с благоговением смотря на своего предводителя, вновь по праву названным — Молотобоец.
— Эй вы!
Торвальд и другие подняли взгляды, на скалы, туда откуда раздался голос, щурясь от яркого солнца. На одной из вершин гномы увидели силуэт похожий на человека.
— Бросайте оружие и сдавайтесь, теперь все барахло принадлежит нам, коротышки, — вновь закричал неизвестный и теперь все окружающие скалы заполонили десятки людей вооруженные пистолями и мушкетами. Среди них Торвальд увидел связанного Бьёри.
Вооружённые гномы стояли в окружении вооружённых людей и выжидали: на самом деле ни одна из сторон не стремилась в бой.
— Никому не стрелять, — вступил новый голос. — Сдавайтесь, гномы, будьте умнее.
Судя по реакции людей, этого человека уважали.
Гномы хотели было что-то крикнуть в ответ, но Торвальд остановил их жестом, внимая голосу, что вновь раздался в его голове. А после, прокричал самую ненавистную любому дави фразу:
— Мы сдаёмся!
— Предводитель! Мы..
— Нет славы и чести в том, — отрезал он тихо, но так чтобы каждый гном мог услышать, — чтобы погибнуть от человеческих пуль и оставить наши деревни на произвол судьбы, когда мы столько-то добились.
Он поколебался, затем продолжил:
— Опустите свои топоры, следуйте моему приказу и ни слова не говорите этим бандитам, в особенности, о наших деревнях.
— Но ведь они всеравно убьют нас! — выпалил молодой гном.
Торвальд подумал, прежде чем ответить.
— Не убьют, — сказал он, наконец. — Бароны Порубежных Княжеств не мясники, а всеголишь жадные до наживы выгодные мерзавцы.
Когда Молотобоец заметил их предводителя, его глаза насторожённо сузились. Люди расступились, пропуская своего вождя. Этот человек был высок и строен. Внешность его не производила особого впечатления, но Торвальду приходилось биться со многими хорошими воинами, и он знал, что часто техника боя не зависела от величины мускулов.
