Меня оторвало от земли и ещё метров шесть-семь пронесло по воздуху, а потом впечатало в склон холма. Я вырубился, а когда пришел в себя, рядом стояли мои парни и что-то обсуждали. Оказалось, думали, где и с какими почестями станут меня хоронить. А я взял, да и очнулся. Тогда меня подхватили и давай на руках подкидывать. Оказывается, я целый полк спас своим безумным поступком. Я же, скрипя зубами от боли (стимпак начал хуже действовать) только и мечтал снова на койке оказаться. Но сначала выпить бутылку вискаря, чтобы забыть этот жуткий день.
Давно это было, а теперь вот надзиратель. Просчитав его маршрут, я понял, в какой момент нужно сделать выстрел. Задержал дыхание и, поймав паузу между биениями сердца, плавно нажал на спусковой крючок. Винтовка негромко бухнула, и прямо в пасть твари устремилась мощная бронебойная пуля. Дальше произошло то, что я планировал. Внутри огромной башки зерга сверкнула вспышка, осветившая всё изнутри, словно фонарь. Не издав ни звука, надзиратель замер в воздухе, а потом стремительно обрушился вниз.
Я услышал, как его рыхлая туша ударилась об землю с противным чавкающим звуком. То ещё зрелище: груда разорванного мяса, крови и мозгов. Бр-р-р-р! Сколько раз видел подобное, а никак привыкнуть не могу.
— Майк… — раздался у меня в наушниках осторожный шепот. — Майк, ты меня слышишь?
— На приёме, эл ти, — ответил я.
— Вы там живы?
— Раз отвечаю, значит да.
— А как там этот… воздушный монстр?
— Неудачно приземлился кишками наружу, — ответил я и хмыкнул.
Анна неожиданно громко икнула. На нервной почве, видимо.
— Что мне дальше делать?
— Сидеть и не двигаться, — приказал я ей, хотя не имел на то права. Но с момента выхода ощущаю себя командиром нашей маленькой группы. — Я подам сигнал, когда ты мне понадобишься.
— Есть. Приняла. До связи, — ответила по-военному Анна. Мне приятно, когда понимают с полуслова.
— До связи.
Место падения надзирателя, хочешь или нет, а нужно было осмотреть. Порой их разум водит за собой по земле несколько зергов. Вроде как боевое охранение, готовое выполнить любой приказ. Я прошел с полкилометра, внимательно отслеживания сигналы сканера. Ничего и никого. Тварь летала в одиночку, за что и поплатилась. Значит, мне открыт путь к пещере. Вернее, почти. Сначала нужно забраться на гору, благо она не так уж высока, метров двести всего. Скорее, горка. Проверю, нет ли там наблюдательного поста. Будь я на месте зергов, так бы и сделал. С другой стороны, я рассуждаю, как человек, а они мыслят иначе.
Я забрался на горку. Осторожно, чтобы не вызвать камнепад или не провалиться в какую-нибудь расщелину. Наконец, не попасться на клыки зергам, которые могли тут закопаться. На мою удачу, этого не случилось: грунт оказался сплошь каменистым, а твари не любят в такое забираться, им помягче подавай, рыхлое.
Обойдя вершину, я заодно осмотрел окрестности. Заприметил Анну. Вон там она, лежит за камнем и смотрит на меня. Захотелось ей рукой помахать, ну что за ребячество! А эта глупая мадам все-таки высунула белую голову из-под накидки. Вон, виднеется даже с такого расстояния. Хорошо заметно белое на черном!
— Анна, немедленно заберись обратно! — требую по рации. А в ответ… тишина. Повторяю несколько раз категоричную просьбу, проверяю: оборудование в порядке. В чем причина, не пойму? И тут до меня доходит: я слишком близко подобрался к артефакту. Он глушит радиосигнал. Ну да верно, потому и сканер мой ничего не показывает. Попробовал запустить дрона. Не взлетел даже. Так вот оно как!
Значит, я остался без связи и радара. Что ж, придётся действовать по-старинке, опираясь на свои чувства и инстинкты. С этими мыслями я начал спускаться вниз, к подножию горки. Но не с той стороны, где пещера. Это слишком просто и опасно. Лучше подойду издалека. Обзор лучше.
С высоты я слез без приключений. Отошел метров на двести от неё и пошёл в сторону пещеры, внимательно осматриваясь. Очень хотелось, учитывая поступок Анны, вернуться к ней и настучать по белому кумполу. Но это бы означало потратить ещё полчаса, а времени в обрез — до рассвета около часа. Нужно успеть. Да, но как я потом медика позову за собой? Придётся, значит, ей оставаться там. Да так и лучше.
«А вдруг в пещере будет сильное сопротивление?» — подумал я. В любом случае, мне теперь её не позвать. Когда приспичит, — стрельну сигнальной ракетой. Опасно, но деваться некуда. Надеюсь, она вспомнит значение: если красная, то опасность и оставайся, где ты есть; белая — я возвращаюсь; зелёная — всё в порядке; синяя — срочно нужна помощь. Не перепутать бы.
Вход в пещеру — это два огромных камня, между которыми есть неширокая, метра полтора всего, расщелина. Это обнадёживает. Значит, внутрь крупные зерги пробраться не смогут. Ну, а уж с зерглингами я справлюсь как-нибудь. Если их там, конечно, не целый рой. Но вроде не было такого, чтобы твари устраивали свои ульи где-то под землей. Наконец, будь оно так, я бы давно шел по слизи, а её нет. Значит, всё более-менее в порядке.
Я прошел через узкий, длиной метров пять, проход, и оказался в большом гулком месте. Пришлось переключиться на ночное видение, чтобы не привлекать внимание монстров, если они тут затаились.
Глава 12
Стоило перейти на ночной режим, как я поневоле замер и даже задержал дыхание. Пещера оказалась действительно очень большой. Её свод уходил вверх примерно метров на десять, ширина была ещё больше, но я даже оценить её не смог — возможности техники не безграничны. Тут бы мощный прожектор пригодился, у меня такого с собой нет. Длина пещеры также не поддавалась измерениям.
Но главное было в другом: в казавшуюся бесконечной темноту, в даль уходил узкий проход около трех метров шириной, словно вырубленный кем-то в скальном грунте. Его стены были или отвесными, или очень крутыми, а вот наверху… Если бы я прежде не видел подобного, то ахнул и стал пятиться назад, стараясь не издать ни единого звука. Однако мне и прежде доводилось сталкиваться с подобным. Только не внутри горы, а на открытом пространстве.
Буквально на каждом камне, плотно покрывая почти всю площадь пещеры, лежали зерглинги. Сколько их было здесь? Я примерно прикинул и оказалось, что несколько сотен. «Если все твари разом набросятся на меня, это конец», — подумал и, стараясь не шуметь, стал продвигаться вперед. Делать это в громоздком скафандре, конечно, было безумно трудно. Мне пришлось включить на полную мощность чувствительность наружного микрофона, чтобы слышать себя.
Ошибиться нельзя: заденешь камень, и всё. Зерги распахнут свои злые глазёнки, уставятся на меня… Бр-р-р… аж мурашки по спине от таких мыслей. Потому гоню их прочь. Я иду вперед, и очень хочется запустить дрон, чтобы тот сканировал пространство пещеры своими лазерными лучами и дал мне полную картину, как тут всё выглядит. Вдруг дальше зерглингов сменили какие-нибудь более крупные твари? Ну и что, что проход в пещеру узок. Он может быть не единственный.
«Не буду думать о плохом», — сцепив зубы и ощущая, как пот стекает по лицу, приказываю себе, делая шаг за шагом. Знать бы ещё, куда именно я иду. Вдруг впереди пропасть, которую придётся как-то преодолевать? Черт! Зараза! Твою ж мать! Мне бы сейчас очень захотелось проорать эти ругательства вслух и прибавить ещё парочку крепких выражений, да нельзя. Это эмоции, не имею права им поддаваться. Хотя хочется, ещё как хочется! Стоило подумать о пропасти, как вот она, прямо передо мной!
Проход заканчивается обрывом. Я высовываю голову и смотрю налево, направо. Бесполезно. Прибор ночного видения, мой верный ПНВ не может пробиться сквозь густой мрак. Зато становится понятно: это провал, тянущийся в обе стороны. Длина его неизвестна, а вот ширина вполне. Прикидываю — около четырех метров. Ну, и как мне преодолеть их? Есть один способ: врезать себе дозу стимпака и рвануть. Мощности скафандра хватит, чтобы перескочить.
Одна беда: шума слишком много. «А на какую длину умеют прыгать зерглинги?» — приходит мне на ум. Не знаю, не задумывался как-то. Мы же всегда оцениваем их по количеству. Они опасны, когда их много, а по одиночке и не ходят даже. Но тут, в узком проходе, тварям придётся скакать друг за другом. Я могу, в принципе, закрепиться на той стороне и дать пару выстрелов из гранатомёта. Это обрушит стенки, получится затор.
