— Я прошу прощения, Гарри. Если бы я знал, что это так сильно тебя расстроит, я бы не уехал. И мне не следовало легкомысленно относиться к твоим чувствам. Хорошо?
— Хорошо, — снова опустив голову, прошептал Гарри.
Ладонь с плеча переместилась на затылок, и Гарри понял, что профессор доволен.
«А почему? Я же веду себя отвратительно».
Гарри в замешательстве прикусил нижнюю губу.
— Простите, что накричал на вас, — наконец сказал он.
— Выручай-комната — твоя территория, Гарри. Я бы предпочёл, чтобы ты говорил со мной, а не кричал, но я также предпочитаю, чтобы ты кричал, а не молчал.
— Я не люблю разговаривать, — пробормотал Гарри.
— Я знаю.
— Нам обязательно сегодня разговаривать?
— Сегодня понедельник, — напомнил Снейп.
— Знаю. Я просто… Нам обязательно сегодня разговаривать?
— Я не буду принуждать тебя.
Гарри снова закусил губу. Это был не тот ответ, которого он хотел. Простое «нет» позволило бы не разговаривать, но то, как Снейп ответил… я не буду тебя принуждать…
«Другими словами, он хочет, чтобы я с ним поговорил».
Каким-то образом вежливость Снейпа заставила Гарри не отказываться от разговора.
И поэтому, вместо того, чтобы сказать «нет», Гарри медлил, отстранившись от Снейпа, вернулся на диван, затем удобно свернулся калачиком, потом заёрзал, когда Снейп тоже сел. Слишком поздно Гарри заметил, что конверт с фотографиями остался на том же месте с прошлой недели — лежал на маленьком столике между двумя диванами. Гарри посмотрел на конверт и на Снейпа, но профессор ничего не сказал, и в конце концов Гарри принялся изучать свои ногти, решив полностью игнорировать и Снейпа, и конверт. Если профессор хочет поговорить, пусть сам что-нибудь скажет, а Гарри вполне удовольствуется тем, что просто посидит.
Однако он не мог не наблюдать из-под ресниц, как Снейп наклонился вперёд, взял конверт и начал просматривать содержимое.
«Почему он не может просто оставить это в покое? — недоумевал Гарри. — Я же сказал ему, что они мне не нужны».
Пока Гарри наблюдал, профессор выбрал одну фотографию и положил конверт и фото обратно на стол. Гарри закусил губу.
— Я же сказал, что они мне не нужны.
— Я знаю.
— Вам просто всё равно.
— Мне не всё равно. Если бы мне было всё равно, я бы не стал настаивать на этом вопросе.
— Хорошо, пусть вам не всё равно — а то, чего я хочу, не имеет значения?
— Есть вещи, которые важнее того, чего ты хочешь.
— Для вас — конечно.
— Да, для меня. Мы уже это проходили. Это важно для меня, потому что я думаю — тебе было бы полезно их увидеть. Иначе я бы не настаивал на этом.
«Да и какое мне до них дело? — Гарри не хотел смотреть фотографии. — Чёрт, ну почему для меня так важно, что он этого хочет? Я не хочу — это всё, что должно иметь значение! Это всё равно не его дело!»
Но, похоже, профессор знал, что это беспокоит Гарри — словно он думал, как сказать Гарри, что это важно, что это что-то значит. И что самое ужасное, этот человек был прав! По какой-то причине имело значение, что Снейп хотел, чтобы Гарри это сделал, независимо от того, заставят его или нет. Сбитый с толку, Гарри внезапно почувствовал себя воинственно настроенным и спросил напрямик:
— Какое мне дело, если это важно для вас?
К удивлению и замешательству Гарри, лицо Снейпа на мгновение напряглось — мальчик причинил профессору боль.
— Возможно, тебе и нет дела, — нейтрально признал Снейп. — Возможно, я просто хочу, чтобы ты это сделал.
Гарри, не понимая, уставился на Снейпа.
«Ну и что я должен сказать? Я сколько раз повторял, что он мне не нравится. Просто потому, что он был добрым… Он мне не нравится».
И всё же Гарри не хотел, чтобы у Снейпа было такое выражение лица.
«Я сделал ему больно? Я могу сделать ему больно?»
Но Гарри ведь не нарочно. Он даже не знал, что такое возможно.
— Я не это имел в виду. — Гарри опустил голову.
Лицо Снейпа немного смягчилось, но когда он заговорил, в его голосе слышались холодные нотки:
— Возможно, тебе не следует говорить то, что ты не имеешь в виду.
— Простите, — Гарри опустил голову ещё ниже. — Я просто на самом деле не хочу их смотреть.
«И поэтому я сказал так? — Гарри уже давно так себя не вёл. А на этот раз он действительно не имел в виду ничего такого. — Что, чёрт возьми, со мной происходит? Если я действительно говорил не об этом, когда сказал, что мне всё равно… Я только что сказал ему, что мне всё равно? Дерьмо!»
— И это повод нанести удар, чтобы причинить кому-то боль?
Вопрос был задан мягко, но Гарри поморщился. Это было похоже на то, как он ударил Блейза — всё было бы хорошо, если бы только Блейз ударил в ответ. И Снейп, Гарри знал, никогда этого не сделает.
— Я… я не хотел. Я… я просто растерялся, — жалобно сказал Гарри.
— Объясни.
Гарри закусил губу. В последний раз, когда Снейп попросил его «объяснить», мальчик отказался и почувствовал себя трусом. В этот раз… Проклятье! Теперь он должен сделать это.
— Я… вы… я просто действительно не хотел смотреть их, но потом… вы хотите, чтобы я это сделал, и сказали, что не будете меня заставлять, однако почему-то я чувствую, что всё равно должен, но почему? Почему меня должно волновать, что вы от меня хотите, если вы не собираетесь меня принуждать? И если вы хотите, чтобы я это сделал, то почему не заставите меня? Я просто не понимаю этого! — наконец расстроенно выпалил Гарри.
— Неужели это так ужасно, что я не применяю к тебе силу? — спокойно спросил Снейп.
«Ненавижу это».
— Я не об этом. Я просто говорю, что вы противоречивый, понятно? Я просто не понимаю, что с вами делать, и поэтому запутался.
— Ясно.
— Мы можем сейчас закончить? — попросил Гарри.
— Нет.
— Пожалуйста!
— Одна фотография.
— Нет.
— Пожалуйста.
Гарри сердито посмотрел на него, понимая, о чём говорит профессор. В переговорах между двумя слизеринцами всё было баш на баш: Снейп чего-то хотел от Гарри, Гарри чего-то хотел от Снейпа. Вопрос в том, стоило ли разрешение на выход отсюда просмотра этой фотографии? Нет.
— Это того не стóит.
«И я не имею в виду, что мне нужно встречное предложение. Я не буду смотреть на эту дурацкую фотографию».
— А что стóит?
— Ничего, — упрямо ответил Гарри. — Ничто не заставит меня посмотреть на это фото. Теперь вы забьёте на это?
«Видишь? Я всё ещё могу сказать «нет». Теперь ты заставишь меня?»
— Почему ты так сопротивляешься?
— Просто не хочу.
Снейп мгновение смотрел на него, потом убрал ту фотографию, которую положил поверх стопки, обратно в конверт и протянул его Гарри. Гарри осторожно посмотрел на него, прежде чем взять.
— Я же сказал, что не хочу.
— Что ж, я не буду заставлять тебя. Я просто хочу, чтобы ты взял их с собой и посмотрел в свободное время. Хорошо?
Это он мог.
— Ладно.
«Не то чтобы я когда-нибудь на них взгляну».
***
«Меня тошнит от этого».
— Я не крысёныш.
— Что?
«Ты меня слышала».
— Я сказал, что я не крысёныш, — Гарри стиснул зубы и попытался оставаться вежливым. Он действительно не хотел неприятностей, по крайней мере, через три дня после возвращения Снейпа. — И я буду вам благодарен, если вы не будете называть меня так. Пожалуйста.
— Я буду звать тебя как захочу, крысёныш.
«Видишь, Снейп? Вежливость не стóит и ломаного гроша».
— Я не крысёныш, я мальчик. Точно так же, как вы не мегера, вы женщина, — на этот раз Гарри говорил громче, и ученики вокруг начали обращать внимание на ещё один спор между Гарри и профессором Синистрой.
— Прошу прощения?
— Что, вам недостаточно ясно с первого раза? Вы называете меня крысёнышем, значит, я могу назвать вас мегерой. Это будет справедливо.
«Даже если из-за этого у меня будут неприятности… снова».
На этот раз Снейп, вероятно, назначит Гарри наказание: профессор признавал, что Синистра была мегерой, но был уверен, что Гарри сможет научиться работать с этой женщиной. Да конечно.
