— Одли, откуда ты взяла руну, в учебнике её вроде нет…
Голубые, будто два сапфира, глаза немного отстранённо взглянули на Северуса. Едва заметная улыбка осветила милое лицо.
— Они подсказали. Ты их не слышал?
— Нет.
— Они тихо говорят, только я их слышу. А остальные не обращают внимания на них.
Северус ещё раз взглянул на руну и медленно прикрыл глаза. Он вспомнил. Тем временем девушка продолжила:
— Их голос очень умиротворяет, он подобен…
— Едва колышущейся глади озера, — закончил за неё Снейп и мотнул головой.
Аккуратно взяв из рук девочки листок, он прижал большой палец к чернильнице и одним росчерком замазал руну. Одли даже не успела возразить, как Снейп сгрёб их свитки с парты и отнёс к учительскому столу.
— Профессор Бабблинг, мы закончили, можем идти?
Та коротко кивнула, и Сев, схватив не сопротивляющуюся Одли за руку, вышел из кабинета, провожаемый удивлёнными взглядами других студентов.
Когда они оказались в коридоре, той всё же удалось вырвать запястье из цепких пальцев.
— Зачем ты это сделал? — в её голосе не было гнева, но обида чувствовалась.
— Послушай, Одли, нам надо серьёзно поговорить, и ни одна живая душа не должна узнать об этом разговоре.
Та серьёзно кивнула. Они нырнули в ближайший пустой класс и навесили заглушку. Одли смахнула пыль со старой скамьи и плавно села на неё, расправив юбку. Подняв свои небесные глаза на Сева, она проговорила:
— Ты выглядишь встревоженным. Это из-за рун?
— Да. То есть нет… Не совсем. Одли, — он присел перед ней и взял за руки, — ты говорила, что слышишь голоса. Их голоса.
— Считаешь меня сумасшедшей.
Северус покачал головой.
— Не в этом дело. Просто я знаю, кому принадлежат голоса, даже если ты и не хочешь говорить. И то, что ты чертила…
Снейп начал выводить тонким пальцем на пыльной столешнице знак.
— «Великое глубокое море — руна Кэрилла, что трактует нечеловеческие звуки. Эта расшифровка голосов Великих отображает глубокие течения. Эта руна означает «глубокое море» и обеспечивает дополнительное общее сопротивление. Большие объёмы воды служат оплотом, охраняющим сон, и авгуром тайной Истины». Это то, что я знаю.
Северус начал выводить новые знаки, не переставая рассказывать.
— Кэррил был великим мастером. Одним из немногих, кто по-настоящему пытался понять этих существ. Он слышал их и пытался создать алфавит, словарь, не поддаваясь влиянию их речи. Просто те, кто попадал под влияние их голоса, — Снейп скрипнул зубами, — Я видел, как они сходили с ума, говорил с ними и… это невыносимо. Они менялись не только физически, их тип мышления полностью перестраивался. Будто дети: наивные, любопытные к окружающему миру, всё время пытались передать речь Великих, но человеческий речевой аппарат не предназначен для этого! Одна девушка рассказывала мне, что голос Великого, говорившего с ней, был похож на шум дождя, и она всё время повторяла: «Кап-кап, кап-кап». Однажды в грозу она вышла на крышу лечебницы, потому что, — у Северуса в горле стоял ком, и приходилось делать усилие над собой, чтобы продолжить. — Потому что Великий перестал с ней говорить, а она больше не могла оставаться в тишине…
В голове его возникла картина воспоминаний: ее труп в саду, как раз у подножия Астрономической башни, лицо скрыли подсолнухи, что звенят на осеннем ветру…
Опять, опять навязчивые воспоминания.
Молодой охотник стоит напротив девушки, что прикована к креслу, опутана ремнями и трубками с ног до головы. Её кожа такая бледная, почти прозрачная, и сквозь неё ясно просвечиваются ручейки и каналы вен, будто какое-то голубое кружево. Голову её покрывает грубое рубище, но это лучше, чем если бы её оголённый мозг соприкасался с окружающей средой и вводил в безумие всех вокруг. Тонкий лёд запястий. Она крепко сжимает подлокотники, когда через иглы ей в кровь попадает такая нужная её организму жидкость.
«Пожалуйста, пожалуйста, мне нужна мозговая жидкость. Навязчивый звук быстро утихает. Пожалуйста, принесите мне мозговую жидкость. Мне нужна она… Этот звук — лишь он меня направляет. Без него я вернусь обратно… В старое, беспомощное время…»
Маленькая рука легла на плечо Северуса и крепко сжала. Снейп сплел свои пальцы с ладонью Одли и заглянул ей прямо в глаза той, что помогла вынырнуть ему из кошмара.
— Одли, пообещай мне, что их голоса не заменят для тебя весь мир.
Та робко кивнула. Они ненадолго замолчали. Одли слегка дернулась и с трудом высвободила свою руку. Только сейчас Сев понял, что чуть не сломал ей пальцы, но она не стала акцентировать на этом внимание.
— Что ты можешь рассказать про Великих?
Снейп задумался.
— Никто не знает, кто они. Они не добрые, но и не злые. Великие… просто находятся на ином уровне развития. Их жизнь непонятна нам, простым смертным. Но… они притягивают к себе внимание. И из-за этого страдают все.
Северус вздохнул: он уже и забыл, что является пришельцем из иного мира, и не надеялся встретить здесь отголоски прошлого. Но, видимо, для Великих не существовало пространственно-временных границ. Для тех, кто практически бессмертен и не материален, сами такие понятия, как «место» и «время», теряли смысл. Хотя, может, мир его предков уже был на грани гибели, и Великие, почувствовав это, решили уйти в другие измерения?
Но сейчас самым важным было не это. Ключевым сейчас было направить эту юную когтевранку и её дар Слышащей в нужное русло. Северус взял с неё обещание, что Одли будет записывать любой звук, что она услышит от Великого, и будет фиксировать всё необычное даже для магического мира, если она это заметит. Взамен он пообещал рассказать ей про Великих и про руны Кэррила всё, что он знает, и даже больше.
К своему удивлению, Сев также узнал, что та может видеть фестралов. Когда Сев впервые увидел этих немного жутких крылатых существ, он поразился, почему остальные дети не пугаются их. Но кроме него, никто их будто не замечал. Северус перерыл всю библиотеку, дабы понять, почему, но потом всё встало на свои места. Сам Снейп своей способности видеть фестралов не удивился: за свою жизнь он видел столько смертей, что перестал считать. Когда же он спросил о причинах у Одли, та спокойно ответила:
— Мой отец владеет фермой, где разводит гиппогрифов. Эти звери очень красивые, но опасные. Хоть у них и лошадиное тело, но голова орлиная и такой же птичий гордый нрав. Чтобы приблизиться к нему, нужно следовать особой приветственной церемонии. И так каждый раз. Эти создания явно уверены, что уважения много не бывает. Однажды конюх, что ухаживал за ними, забыл о приветствии, и гиппогриф пробил ему клювом череп. Было так много крови. Живые существа такие хрупкие…
Одли очень тонко чувствовала окружающий мир, но редко находила понимание среди людей. Студенты называли её странной, будто не от мира сего, но не трогали, ведь она при всём своём миролюбии могла спокойно послать в задиру неприятный сглаз собственного изобретения, так что потом хулигану долго приходилось просить прощения.
Северус стал больше времени проводить с Пандорой, что, конечно, не могло не вызвать разные толки. Товарищи с факультета не переставали подкалывать его.
— У тебя улучшился вкус, Сев. Всё же чистокровная блондинка лучше рыжей грязнокровки.
— За языком следи, а то заболеешь.
— Чем это?
— Переломом челюсти.
Парни посмеялись, но ругаться при Северусе перестали. Если в начале слизеринцы и пытались командовать или манипулировать Снейпом, то быстро поняли, что занятие это бесполезное. Сев был морально устойчивее, так что на него где сядешь, там и слезешь. Но несмотря на свой взрослый характер, он оставался человеком со своими проблемами и страхами…
— Так-с, студенты, учебники с парт долой, сегодня будет практика.
Новый профессор ЗОТИ, мистер Крауз, отогнал студентов от парт и движением палочки расчистил окружающее пространство. Осмотрев хмурым взглядом поток студентов, он тихо спросил.
