Когда первый голод был утолен, за столами начались разговоры. Я прислушался, оказывается, обсуждали меня и то, как я изгнал любимое гриффиндорское приведение, которое почему-то звали «Почти Безголовым Ником». Гриффиндорцы никак не могли сойтись во мнениях, не то мой поступок очень «крутой», не то я был не прав и жесток. Моего же мнения предусмотрительно никто не спрашивал. Только Невилл теперь очень настороженно косился на меня, словно боясь, что я снова выдам что-нибудь этакое.
Грейнджер же допрашивала старосту на предмет «трансфигурации» - когда приступать и насколько тяжело учиться. Перси Уизли польщенный вниманием и преисполненный своей значимостью, вещал всем присутствующим о сложностях в науке трансфигурации. Макгонагалл была им охарактеризована, как «строгая, но справедливая». Да уж, справедливая и правильная, особенно в том, как подбрасывать детей к чужим дверям. Не выдержав пафоса Уизли, я расхохотался, чем привлек внимание Грейнджер. Не то лохматая была действительно смелой, как истинная гриффиндорка, не то ее мало заботила дальнейшая судьба Почти Безголового Ника, но со мной она заговорила первой. Она констатировала то, что я Гарри Поттер и поэтому она «все-все про меня знает», в чем мне не стоит сомневаться. Ведь она купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения и мое имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Темных искусств» и даже в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке».
«Во как! Даже я сам все про себя не знаю, а ты вдруг тут делаешь такие сенсационные заявления. У тебя, что какой-то уникальный дар Грейнджер, все знать? Или тебе просто хочется, чтобы все думали, что ты все заешь?»
Она подавилась воздухом и покраснела, но не сдалась. Был сделан вывод, что я не читаю умных книжек. И на моем месте, она настоятельно рекомендовала бы, почитать о себе.
«Зачем? Думаешь что узнаю о себе что-нибудь новенькое из того бульварного чтива что ты рекомендуешь? Что обо мне может знать писака, который меня в глаза никогда не видел и не разговаривал со мной? Разве что мне было бы интересно узнать на какой именно образ разрекламированного Героя ведутся все в Магическом мире от мала до велика. Так мне, не интересно, я и без этих сомнительных опусов все прекрасно вижу. А такой сомнительной литературой может заинтересоваться только та, кто думает, что попала в сказку».
Дальше мне пришлось выслушать отповедь, что я не прав, что книги - это святое. Что пока я не прочту эти талмуды, я не имею право их критиковать.
«Книги пишут люди, а не Боги. Поэтому их мнение может быть ошибочно, а события приукрашены и не соответствовать действительности. Грейнджер, ты хоть иногда свою голову используй по назначению, а не только для того, чтобы рекламные слоганы и затасканные фразы произносить. И как можно быть такой занудой?»
Вот, кажется, я снова довел ее до слез. Хоть она сама напросилась. Не стоило ей меня учить жить и навязывать свое мнение. К шепоткам хихикающий гриффиндорцев, которые с удовольствием слушали наш диалог, кроме «зануда», почему-то еще всплыло «заучка». Кажется, я невольно поспособствовал тому, что к Грейнджер приклеили «ярлык». Ну, туда ей и дорога, угрызений совести за собой не наблюдалось. А вот про то, что на этом факультете не приветствуется афишировать свои знания, надо запомнить.
Когда подали десерт, к которому я не притронулся, разговор как-то перешел на происхождение, то есть, кто из какой семьи приходится. Невилл поведал грустную историю о том, как долго в нем не «просыпалась» магия. И как его родственники изгалялись над ним, чтобы ускорить процесс. Действительно печально, я бы не стал терпеть такое садистское отношение, как попытки меня утопить, или выкинуть из окна. Пусть и с благими, с их точки зрения, побуждениями. Но, то я, а то, Невилл. К тому же может это так принято у ненормальных магов. Если так, то я просто счастлив, что воспитывался у адекватных людей. Симус Финниган поведал, что его отец магл, а мама волшебница. Прямо так и сказал «магл», даже слегка пренебрежительно. Ну не идиот ли? Презирать своего отца из-за отсутствия сверхъестественных способностей, которые нормальному человеку и даром не нужны. Этим Симус мне не понравился. Дин Томас оказалось узнал о магии получив письмо из Хогвартса, похоже он по происхождению из неволшебной семьи, как и Гермиона Грейнджер. Дин кажется, стеснялся своего происхождения, мало рассказывал и с удовольствием повелся на покровительственные речи Финнигана. Что ж они нашли друг друга. Грейнджер же наоборот бравировала своим происхождением. Поведала о том, что ее родители стоматологи, а затем подробно разъясняла, что такое «стоматология» хоть ее никто и не спрашивал, а от услышанного кривились, как будто у них действительно разболелись зубы, а чета Грейнджеров-старших уже на подходе и с нетерпением ждет когда можно будет применить свое орудие пыток. Рона Уизли с его описанием многочисленного семейства я не слушал, вполне хватило лекции в поезде. Такая разношерстная компания собралась на первом курсе гриффиндора, но все с такими перегибами в характере и комплексами, что я сомневался, стоит ли мне вообще хоть с кем-то общаться из этих детей. Была еще надежда на двух первокурсниц, которые сидели за столом гораздо дальше, и с ними пока было невозможно пообщаться, но надежда таяла как снег весной, стоило только понаблюдать за их хихиканьем в ответ на любой заданный им вопрос.
Вездесущий Перси Уизли поведал, кто из преподавателей, какой предмет ведет. Макгонагалл, как уже известно «строгая, но справедливая», ведет «Трансфигурацию», заочно любимую дисциплину Грейнджер. Макгонагалл еще ко всему прочему оказалась деканом Гриффиндора, и заместителем «великого человека». И как только все умудряется совмещать? Пенек в фиолетовом тюрбане просто преподавал «Защиту от темных сил». Аскет был антагонистом гриффиндора и совмещал две должности преподавателя «Зелий» и декана Слизерина. Маленький человечек, наверняка восседавший за преподавательским столом на специальном стуле с высокой посадкой, чтобы хоть как-то выглядывать из-за стола, оказался учителем «Чар» и деканом Равенкло. Улыбчивая, но неопрятная женщина с такой траурной каемкой под ногтями, что даже с моего места было заметно, преподавала «Травологию» и была наставником Хаффллаффа. Отрешенная от всего земного дама вела «Астрономию». Ну, хоть один нормальный предмет в этой школе! Нечто непонятное в громадных очках и судя по искаженным чертам лица с фантастическим числом диоптрий, а также с неимоверным количеством бус, практически скрывающим одежду, оказалось преподавателем «Прорицаний». Утешало то, что ее предмет читался только с третьего курса. Хагрид не вел ничего, но носил гордое звание «Хранитель ключей», он, же лесник, он, же дворник. Директор Дамблдор «великий человек» ничего школьникам не преподавал, так как сильно был занят, но когда-то вел в Хогвартсе «Трансфигурацию». Еще несколько преподавателей отсутствовало, как заявил Перси Уизли, но ничего страшного, они преподают только с третьего курса, поэтому о них можно и позже рассказать.
Праздничный пир подходил к своему к завершению. Директор Хогвартса снова поднялся со своего тронного места и на этот раз провозгласил речь более длинную и содержательную. Но все эти его ужимки, «прокашливания», подмигивания непонятно кому, лично у меня вызывало недоумение. Не так должен вести себя нормальный человек, я уже не говорю про того кто занимает должность директора школы. Все выглядело наиграно и пОшло, этакий маразматический старик, впавший в детство. Но здесь его слова воспринимали с должным уважением и даже где-то с восхищением, особенно за столом гриффиндора. Хоть не факт, что все предупреждения и запреты о коих вещал директор, будут восприняты всерьез. Столкновение вербальной и не вербальной подачи информации - я был в восхищении. Таких радикальных противоречий я еще не встречал. Предупреждать о запрете посещения коридора на третьем этаже под страхом умереть мучительной смертью, но при этом улыбаться и подмигивать тем, же близнецам Уизли, как я понял, первостатейным пакостникам - это нЕчто!
Дальше нас принудили петь гимн Хогвартса. По взмаху его волшебной палочки в воздухе завис текст, а мотив мы могли выбрать сами. То, что получилось из воя энтузиастов, могло порадовать только человека напрочь лишенного музыкального слуха. Я не пел. Но все остальные старательно выводили свои рулады, даже слизеринцы, хоть и с видимым отвращением и явно показывая, что их заставляют действовать против своей воли. То, что в Магическом Мире могут принудить делать то, чего ты не хочешь, при этом просто используя магию - это для меня теперь не новость. На втором куплете, я просто заткнул уши. Когда слова закончились, близнецы Уизли все еще тянули последнюю ноту, пока хватило дыхания. Директор был в восторге от этих рыжих подпевал. Мне же хотелось просто плюнуть, но воспитание не позволило.
