— Рью! Ты няконец-то вернулся!!! — полным радости голосом воскликнула пантерочка, громко замурчав и принявшись обтираться о ноги и полностью игнорируя полные предвкушения лица подруг, — А то меня мама с сестрами загоняли за это время тренировками! — сразу выдала она причину подобного восторга.
— И тебе привет, — наклонился погладить призыв, закатив глаза.
За прошедшее время я и забыл про характер этой кисы.
— «Переваливаешься с бока на бок! Стала как бочонок, пузо мешает бегать! Ползаешь как улитка! Чакры прорва, а пользоваться не умеешь!» — явно кого-то процитировав с возмущением, недовольно мрякнула она, — Я не толстая, у меня
просто кость широкая!
— Да-да, ты самая хорошая и замечательная, — не стал с ней спорить, против воли улыбаясь и обратил внимание на застывших с обиженными мордашками девочек, — здесь тебя тоже кое-кто сильно ждал.
— Кацуми-чан, Анко-чан! Я скучала по вам! — взглянув в ту сторону, куда я указывал, среагировала Ньярла, бросившись к подругам и одним прыжком свалив их на траву в кучу малу.
Тихий сад мигом наполнили писки и визги со смехом от бесящихся детей, позволив мне со стороны оценить призыв и остаться довольным увиденным. Резерв кошечки ощутимо подрос, сравнявшись по размерам с минимальной планкой для джонина, да и сама она ощутимо стала крепче. Под шкуркой перекатывались мощные мышцы, полностью исчез солидный слой жирка и движения приобрели отточенную уверенность. Ньярла и раньше нельзя было назвать неуклюжей, несмотря на недостатки, сейчас же доче с ученицей пришлось на полную задействовать укрепление тела чакрой, чтобы не оказаться проигравшими в веселой возне. Если дома ее тренировали не только физически, в чем я ни минуты не сомневался, то примерно через полгода техника призыва перестанет быть бесполезным балластом и пантерочку можно будет брать на не слишком сложные миссии, тем более, скрывать чакру она научилась даже от сенсоров.
Немного подождав, пока бесилки закончатся, я осознал, что это надолго и решил вмешаться, чтобы утолись собственное любопытство, а поиграть трое смогут и потом, не тратя мое время. Быстрый жест и растрепанные девочки с кошкой подвисли на нитях чакры.
— Пап! — мгновенно надулась Кацуми, — Не мешай нам!
— Потом наиграетесь, — отмахнулся от нее и обратился к Ньярле, опуская троицу на землю, — говоришь, дома тренировали?
— Да-да! Смотрите, как я теперь умею!
Ньярла отбежала немного в сторону от подруг и широко встав на четырех лапах, напряглась, задрав раскрытую пасть вверх, в следующий момент, я с удивлением отметил начавшее набирать силу свечение из глотки и вырвавшийся поток молний. Немного жидковатый, по моим стандартам, но попади такой по чунину и можно заказывать гроб. Я уж хотел похвалить призыв, но она не закончила, заставив удивленно вздернуть брови — вверх второй столб, на этот раз из воды.
— Вот какая я молодец! — немного отдышавшись от потребовавшихся усилий, потративших треть ее резерва, гордо выпятила грудь кошечка.
Хах, полагаю, именно Ньярлу мне вручили не просто так.
— Ооо!.. Теперь мы комбинированные техники сможем делать! — буквально засветилась предвкушением дочь.
— Только на полигоне и под присмотром взрослых, — вмешался я, а Анко-чан серьезно кивнула, показывая, что приняла предупреждение к сведению и за этими двумя присмотрит.
Хоть на кого-то из этой троицы можно положиться.
Глава 99
Как бы мне не хотелось покидать дом, но небольшой отдых подошел к концу и необходимо было вновь возвращаться на фронт. Даже неделя в обществе семьи повлияла исключительно благотворно на мое самочувствие — я и сам не замечал, насколько же устал от постоянного напряжения, беспокойства и груза ответственности перед соратниками. Вторая неделька точно не помешала бы, но чего нет, того нет.
Совсем без присмотра семью я не оставил. Один укрепленный каге буншин должен был подхватить все мои дела, требовавшие пристального внимания, вроде обучения мелюзги — своей и уже практикующей в клинике — а второй, запечатанный в свиток, остался Хитоми просто на всякий случай. Все остальные свитки последнего шанса оказались потрачены или покинули Коноху с отправившимися на службу женщинами.
Естественно, не забыл я и про свой комфорт, перед отправкой разместив огромный заказ в ресторане союзников и был полностью уверен, что в ближайшие полгода не придется давиться ненавистными плитками сухого пайка или пустым рисом/кашей, что в огромных количествах поставляли войскам.
В этот раз, добираться самостоятельно не пришлось — со мной связались из канцелярии Хокаге и предложили присоединиться к каравану припасов, выходившему из селения в тот же день. Точнее, его отправку подогнали под мое расписание, ради обеспечения полной безопасности доставки.
Конечно, таким образом добираться намного дольше, но судя по сообщениям с передовой, джинчурики Ивагакуре больше не появлялся — очевидно, командир не стал им рисковать без отправки во главе большой армии — и общая активность врага не изменилась, чтобы срочно понадобился еще один элитный боец к тем, что уже имелись на фронте.
Чтобы еще больше обезопасить конвой, я отказался от ношения плаща и перестал активно подавлять чакру, так что любой, даже самый плохонький сенсор должен был засечь мое присутствие за несколько километров и разумно не связываться, обойдя по широкой дуге. Камнезадые, конечно, славятся своими самоубийственными атаками, но точно будут искать цели полегче, если не имеют на своей стороне бойца подобного уровня или с сотню-другую джонинов.
Как я и рассчитывал, трехдневный путь оказался полностью спокойным — по хорошим дорогам добравшись сперва до столицы Страны Травы, а потом уже и до главного лагеря в сопровождении местных ниндзя, скрывавших следы фургонов и лошадей.
Доложившись о прибытии в штаб, я убедился, что немедленного моего присутствия нигде не требуется и получив подтверждение, что прошлая комната в бараке джонинов осталась за мной, отправился размещаться, отвечая на многочисленные приветствия попадавшихся по дороге ниндзя.
Уже подойдя к зданию, я с некоторым удивлением обнаружил слонявшуюся у открытой двери отлично знакомую Инузуку, почти сразу заметившую меня и с энтузиазмом замахавшую.
— Тсуме-чан? Ты чего здесь делаешь? — спросил подругу, оказавшись на приемлимом для разговора расстоянии.
— Конечно тебя жду! — фыркнула она, расплываясь в клыкастой ухмылке и крепко меня обнимая.
— А где Куромару? — завертел я головой, отстраняясь.
Обычно, эта парочка неразлучна.
— Убежал на охоту, — досадливо цыкнула куноичи, — предатель!
— Дай угадаю — он решил разнообразить свой рацион свежатинкой, даже если это будет какой-то грызун, — хохотнул я, — а ты поджидала меня в надежде поживиться чем-нибудь, отличным от пайка, зная наверняка, что после посещения Конохи, припасу нормальных харчей для себя?
— Но ты же не пожалеешь поделиться с лучшей подругой, — широко распахнула глаза Инузука, глядя на меня снизу-вверх и сцепив руки за спиной.
Картину невинности портили только чуть порозовевшие щеки.
— Скорее, взять на себя кормежку, пока запасы не кончатся, ты хочешь сказать, — ехидно закатил я глаза, но приобняв за плечи, увлек куноичи в комнату.
Быстро раскидав скудные вещи по местам и застелив постель, начал выкладывать на стол припасы.
— Кацудон! Онигири! Тамагояки! Окономияки! Копченая рыбка! Рамен! Теплый белый хлеб! Якисоба! Данго! — с каждым новым блюдом, появлявшимся на каменном столе, Тсуме все больше оживлялась, тяжело сглатывая слюну.
— Налетай! — скомандовал я, достав тарелки и столовые приборы.
В следующие пол часа, в комнате стояла тишина, нарушаемая только стуком ложек и вилок, да периодическим хрустом разгрызаемых хрящей.
— Ох, вот это налопалась так налопалась, — наконец отвалилась от стола Тсуме-чан, поглаживая слегка выпиравший животик и с удовлетворением оглядывая пустой стол, — с такой кормежкой — решено, остаюсь здесь жить до конца военных действий!
