в темноте лазили по месту аварии… Помню цветок какой-то. Я ещё чихнула… дальше, вроде бы мы домой ехали… всё, больше ничего. Кларк, что произошло? Сколько времени?
- Совсем ничего? – спросил я, непроизвольно краснея.
- Не-е-ет… - протянула она, внимательно всматриваясь в моё лицо. – Кла-а-арк! Что я пропустила?! Я ведь не вела себя, как Мистер Кент? Я ни в кого не стреляла?
- Нет, Лана, - улыбнулся я. – Как папа ты точно себя не вела. Не волнуйся.
- Так что, всё-таки, произошло? И сколько времени? Ты не ответил.
- Девять утра, - ответил я.
- Девять утра? Прошла целая ночь? – нахмурилась Лана.
- Вообще-то, сутки, - поправил её я. – Точнее, чуть больше суток, - поправился уже сам, прикинув, что бродили они с Хлоей накануне Ланиного триумфального появления в школе. – Ночь, день и ещё ночь.
- Так что же произошло? Ты так и не сказал, Кларк.
- Вы с Салливан нашли причину болезни отца, - пожал плечами я.
- Нашли? – прищурилась Лэнг.
- Нашли, - кивнул я. – Правда, не поняли, что это и есть причина.
- И что же это было?
- Тот самый цветок, о котором ты говорила, - пожал плечами я.
- Цветок? – возникло и стало разрастаться в её глазах подозрение.
- Его пыльца.
- То есть я… - подозрение начало превращаться в ужас. – Заразилась?!
- Да, - Лана обмякла и откинулась на подушку. Какое-то время она молчала. Потом залезла рукой под одеяло. – Кларк… почему у меня ноет и побаливает… там?! Что я делала?!!
- Ты не помнишь?
- Не помню. Говори! Ты наверняка знаешь! Не можешь не знать!
- Ты лишилась девственности…
- С КЕМ?!
- Со мной, - пожал плечами я. Девушка медленно выдохнула набранный в лёгкие воздух и снова устроилась на подушке, устремив задумчиво-невидящий взгляд в потолок.
- Не помню, - медленно и… с сожалением (?) проговорила она. – Я ничего не помню…
- Могу восстановить, как было, - воровато оглянувшись, шепнул на ухо ей я.
- Можешь?! – шепотом отозвалась она, вытаращившись на меня. Я кивнул.
- Могу. Только тс! – Лана замолчала, нахмурилась и задумалась. Думала долго.
- Нет, Кларк, - отрицательно покачала головой она. – Не надо ничего «восстанавливать».
- Не надо? – переспросил я на всякий случай. Вдруг, ослышался или понял не так.
- Не надо, - снова помотала головой она. – Просто, в следующий раз сделаем всё так, чтобы я запомнила!
- Хорошо, - улыбнулся я, глядя на её серьёзную мордашку. Глядя на меня и она не смогла удержаться от улыбки.
***
Лекс Лютер стоял в лаборатории Нэда Гамильтона перед стендом с оставшимися «Никадемусами» в стеклянных колбах.
- Ну, что, Лекс, - тихо сказал я, появляясь у него за левым плечом. Лютер немного вздрогнул, но поворачиваться не стал. – Перед тобой оружие, что для политика, эффективнее ядерной бомбы. Кратчайший путь в Президенты, который только можно придумать.
Лекс молчал.
- За пыльцу «Никадемуса» и противоядие к ней, любой политик, не задумываясь, продал бы душу или отрезал правую руку. Подумать только: возможность надёжно дискредитировать любого своего оппонента, конкурента, противника, всего лишь заставив его вдохнуть… - продолжил тихо, но въедливо говорить я.
Лекс молчал.
- Да… Гамильтон даже не понял, что создал. Мы ведь не станем ему объяснять?
Лекс продолжал молчать.
- Вот только оружие это эффективно, пока о нём никто не знает. А свидетели е-е-есть… Так что станешь делать, Лекс? Устранишь свидетелей и возьмёшь оружие себе?
- Тебя не устранишь, - тихо ответил он.
- Только в этом дело, Лекс? – придвинулся чуть ближе к его уху. – Я буду молчать. Салливан и Росса я уже заставил забыть о «Никадемусе». Есть способы. А больше никто о нём и не знает… кроме Гамильтона.
- Лана…
- Лана ничего не знает. Она не помнит, что делала под его действием. Ещё одно приятное свойство оружия: жертва начисто забывает обо всём, что было, пока она была отравлена. Правда, удобно? – улыбнулся я.
- Я…
- Надо всего лишь убрать Гамильтона, - тихо шепнул я и вложил в руку Лютера револьвер Росса, упакованный в специальный пакетик с замочком, что используется для улик. Затем вошёл в «скорость» и выдвинул на середину комнаты кресло с прикрученным к нему скотчем Профессором. Прикручены были руки, ноги, рот заклеен. – Ну так как, Лекс? – вернулся я к нему за левое плечо. – Ты хочешь стать президентом?
Лютер молча стоял, глядя на пистолет в руке. Потом перевёл взгляд на Гамильтона. Он смотрел на него долго. Смотрел долго.
- Его ведь тоже можно «заставить забыть», как Росса и Салливан… - тихо проговорил Лютер.
- Нельзя, - покачал головой я. – Он знает о «Никадемусе» слишком долго. Ведь он сам его создал. «Забыть» не получится.
Лекс рывком поднял пистолет, держа его за рукоятку, и прицелился в Гамильтона.
Я молча смотрел.
Лекс держал пистолет, направленный на привязанного к креслу Гамильтона.
Я ждал. Не двигаясь и не говоря ни слова.
Лекс держал пистолет. Указательный палец его, продавив пакет, лёг на спусковой крючок…
***
Лекс опустил руку с пистолетом. Потом он повернулся ко мне и вложил его в мою ладонь.
– Уничтожь цветы, Кларк, – со вздохом сказал он. – Я понял тебя. Не дурак.
– Хорошо, – улыбнулся я, после чего быстро, но методично испепелил взглядом все колбы с «Никадемусами». Все записи по проекту, оставшиеся в работе семена и рассаду я уничтожил раньше, ещё до появления младшего Лютера. – «Дурак на троне» никому не нужен.
– А что бы ты сделал, если бы я всё же выстрелил? – наблюдая за поднимающимися белыми дымками, спросил меня он, засовывая руки в карманы брюк и немного сутулясь.
– Ничего, – пожал плечами я.
– Пистолет был не заряжен? – предположил он. Вместо ответа я выставил руку в сторону, туда, где не было ничего ценного, опасного или могущего дать сильный рикошет, и выстрелил. Грохот заставил Гамильтона вздрогнуть всем телом и забиться в скотчевых путах сильнее, продолжая яростно что-то мычать. Пуля пробила стенку пустого ящика, оставив явно видимое отверстие.
– Ничего бы не сделал, Лекс, – повторил я. – Просто ушёл бы и забыл
