— Маршал-коммандер Эппо вас понял, требования записаны. Ожидайте. Не для протокола, что ты несёшь, Альфа 134? У тебя что, пробирка лопнутая была? — пауза, и затем уже чуть вальяжно. — Ты сам подлежишь ликвидации по этому же приказу, как пособник предателей! Какие, к ранкору, тебе требования, банта пуду? Сдавайся, и пусть с тобой твой Центр Спецопераций разбирается, я гарантирую неприкосновенность тебе и твоим людям, и это всё, что я могу сделать. Или могу подождать, пока твои заложники не умрут, и разобрать тебя вместе с твоим насестом на молекулы из того, что твой родной 102-ой Звездный корпус сейчас сюда пригонит. Вас там сквад, нас тут легион, три полка военной полиции, и скоро будет ещё. А потом и до диверсантов твоих внутри доберёмся. И им я тоже что-то предложу. Мы не звери. LAAT с медиками и охраной я сейчас наверх отправлю. Сдавайся, Кэп! Всё кончено.
— Я тебя услышал. Ожидайте, — говорю и отключаюсь.
Ц… Нахрапом не прокатило. Говорил же — нет среди клонов дураков. Инфантильные — есть, идеалисты — вообще сколько угодно, в принципе, у них имеется любой набор пиковых эмоций от заложенных матрицами поведения и прошивкой на функции. Коммандеры так прямо обязаны быть идеалистами, но того факта, что дураков среди них нет — это не отменяет.
Итак, варианты — уйти через храм за джедючилами с детсадом, благо он у нас под жопой, храм этот. Вариант второй — захватить медэвак, скидать туда заложников и свалить через нижние уровни Корусанта, благо он у нас тоже вокруг. Сложность с храмом — между нами и ближайшей дыркой легион злых, тренированных, умных, сработанных, обкатанных бойцов, которые этот храм знают лучше нас. Сложность с медэваком — сначала его захватить, а потом и сбросить охреналион народу с хвоста и не дать в себя пальнуть в процессе. А вариантов-то и не особо. А, кстати, вот ещё момент…
— Док, что с Амидалой?
— Спит, сэр. Я вколол ей комплекс успокоительного, но если не провести родовую операцию*** в течение нескольких часов, никаких гарантий её здоровью дать не могу.
— Понял. Так. Бойцы, заложников на носилки, граники разобрали, Скайуокера минами обложить, ну и проводов на него намотайте, чтоб сразу не разобраться что там, и ждём наш транспорт. Действуем нагло, огонь не открываем. Режим полёта активировать, джетпаки не включать. Йи Дэш Ку Деш****, бойцы. Так, ты, — тыкаю пальцем в ближнего сапёра, — срочно отключи кнопку на этом коннекторе, чтобы он был активен, но кнопка не работала.
Говорю и подкидываю в руки "фитиля" радиопускатель от микромины в нагруднике самки Скайуокера.
Пара минут, пока реанимбригада 501-ого докомплектуется на земле, у нас есть. А ещё в армейских МЛА "пузырь" пилота изнутри ничем не закрыт. Хе-хе…
Система Мандалор. Планета Скарсус. Зал совета наблюдателей. Трое уже не неизвестных.
— Заседание президиума совета Ордена Склоненного Круга снова объявляю открытым. Итак, господа, что у нас на повестке, и где наш третий?
— Где-то на своей Кореллии, очевидно. Минуту…
— Ну, пока идёт подключение, я хотел бы обсудить один момент, касаемо мандалорцев, меня немного беспокоит, а не дохрена ли у них теперь будет влияния в…
Голопанель над третьим креслом мигнула и включилась, открывая вид на заполошно накинутый в последний момент капюшон.
— Вы слышали новости?! — гаркнула голограмма.
— Что случилось?
— Канцлера с половиной сената завалили!!!
— Как… ко. Когда?!
— Только что!!! Я потом прилечу, тут кошмар творится!
— А… куда теперь КНС… и война в Галактике..? — оторопело спросил сидящий сбоку.
— В пизду Галактику!!! МЫ! ТЕРЯЕМ!! РЫНОК!!!
Изображение мигнуло и пропало.
— Прелестно. Ну, незначительное отклонение от планов, в принципе, было ожидаемым. Чего он так всполошился? Посмотрим новости?
— Пожалуй…
***
Башня Высшего Совета Храма джедаев. Корусант. Немного позже.
— Фитиль, успел? — гляжу на поднимающийся к окнам зала советов медэвак.
— Так точно, сэр, вот, — протягивает мне пульт.
— Точно не сработает?
— Никак нет, сэр. Хоть затыкайтесь.
— Молодец, хвалю. Так, бойцы, распределились, носилки за ручки, руки на стволы. Как только пристыкуется — ломимся внутрь как сумасшедшие и орём на них там, чтобы оружие бросали, пока не заткнутся. Готовы?
"Да, сэр, так точно, готовы…" — и всё вразнобой. Нервничают. Так не пойдёт.
— Вы чо булки расслабили, один рывок остался, мне нужны воины, а не кисель. Не слышу, мать вашу пробирку, вы готовы?
— ДА, СЭР!!!
Вот теперь хорошо. Медэвак откинул аппарель в воздухе. Оп, а там на нас стволами целая штурмовая группа таращится. Три сквада. За медиками прячутся. Щас орать начнут. Лишь бы стрелять не начали. Скайуокер первый, Амидала следом. Три метра, пилот выравнивает машину. Ближе. Блииижее…Ну, или грудь в крестах, или голова в кустах. Вскидываем стволы.
— Пошли!
А дальше мы просто втолкнули опешивших штурмовиков внутрь. Места там не дохрена, но не тесно. Как в грузовом самолете, только уже. Не делают тут так, как мы. Ну и не стрелять им тоже скомандовали — я слышу, как им пилот орёт "не стрелять", видать, за командира. Ну и они, значит, отступили немного, дав нам войти, потом ещё, ещё… Ну и орём друг на друга почти синхронно, держа на мушке, как стаи собак перегавкиваемся:
"А ну назад, твари! Назад! Оружие на землю! Стволы в пол! Бросили стволы! Я тебе говорю! Ствол вниз! Убери оружие! Убрать оружие нахрен! Ствол вниз, падла! Вниз ствол! Бросил, я сказал!"
А я без ствола, просто медленно вожу левой рукой перед ними с зажатым пальцем на кнопке радиодетонатора, ну и ручку с носилками Скайуокера держу. Ну где ж ты, где? Ага, крики штурмовиков стихают, аппарель открыта, пилот машину даже не шевелит. Все застыли в шатком равновесии и замолчали.
— Кто у вас "глазами" работает?
— Ну я, — это один из на колено упавших штурмовиков. Ствол не опускает, что характерно.
— Значит, "там", — рукой с детонатором показываю вниз, — сейчас один сапёр боится дышать, чего и вам советует. Это правильно, парни. Кнопку отпущу — все сдохнем. — И убираю руку с детонатором за спину. — Провода на бронике видишь? — киваю головой на бронежилет на Амидале. — Увеличь, там тоже заряд, это чтобы вы не сомневались. Парни, если хотите жить — по правому борту на выход. Пилота вашего могу следом отправить, но он мне нравится. Гарантирую, что мы спустимся прямо здесь. Слышишь меня, Эппо? За периметр Храма мы не выйдем, сбивать не надо. Я тоже хочу жить. Парни, просто медленно выйдите по правой стороне борта. Я уже нервничаю. Рука дрогнет — и пиздец. Палец вспотел уже. Больше пяти минут не выдержу. Что встали? Ну! Ну?
— Коммандер Эппо просит передать, что вас собьют в случае вылета за периметр Храма. Приказ оцеплению передали. Можете попробовать, — это сказал уже другой штурмовик. — Выходим.
Мееедленно, как по тонкому льду, они потянулись на выход. Сейчас до них дойдёт, что мы тоже не хотим умирать, и им самим, в принципе, по-любому терять нечего. Стволы не опускают. Мы тоже. Опасный момент, на самом деле. Дрогни у кого рука — мы просто перестреляем друг друга. Их останавливает приказ начальства, начальство останавливает Скайуокер и мины. Хрен его знает в каком положении они взведены и взведены ли. Может, его уроним и "бум!". Ну и я с детонатором. Сука, страшно. Страшно, бляаать… Вышли.
— Пилот, закрой аппарель! — кричу.
И с облегчением отмечаю, как она поползла вверх, отсекая нас от прицелов штурмовиков. И только сейчас замечаю, что в салоне остался один из легиона, и он с медицинскими полосками. То-то мои мыши в тот угол целились.
— Я не вооружен. Я медик, не стреляйте, — поднял он руки. — Я здесь, чтобы оказать помощь.
— Один? — это Басмач не удержался.
— Ещё двое вышли.
Вытаскиваю руку с детонатором из-за спины, чтобы он видел зажатую кнопку.
— Проверьте его, пусть оказывает помощь, хрен с ним, перехвати ручку, я к пилоту.
