— Устал, — кивнул зингарец. — Но и ты, мерзкая тварь, утомился гоняться за мной столько лет.
— Вечность не знает утомления, — без эмоций ответил Посланец. — Ты изворотлив, признаю. Сегодня проявил чудеса изобретательности, притащив сюда... Это. Что оно такое?
Лемуриец вытянул руку, указывая на деревянную будку, усевшуюся, поджав лапы, в уголке. Голос или предпочитал не вмешиваться, или попросту заскучал.
— Оказывается, есть вещи, не подвластные вашему изощренному разуму?
— Ответа на этот вопрос и возможного спора не будет, — чуть громче сказал Посланец, что можно было расценить как смущение или раздражение. Похоже, лемуриец действительно столкнулся с неразрешимой загадкой. — Но у меня есть предложение. Ты сейчас выберешь своего убийцу. Руку, которая закончит твою никчемную жизнь. Ты был прав — Врата запечатываются кровью, и я выбираю твою кровь. Вот главное и единственное условие. Сила алтаря иссякнет на следующее тысячелетие. Потом будут решать ваши правнуки.
— Не покупайся, врёт как дышит! — шикнула Лорна.
— Он не станет унижаться перед смертными примитивной ложью, — сказал Бобадилья. — Ты ведь не стала бы обманывать белку или куницу? Существ низшего порядка?
— Вы и есть существа низшего порядка, — Посланец сделал движение, похожее на безразличное пожатие плечами. — По какой-то невероятной ошибке захватившие этот мир. Альтернативы нет: долго запечатывать Врата не сумеет даже... Оно. Просидит здесь десять лет, пятьдесят, сто, никакой разницы — у нас в запасе вечность, мы терпеливы.
— Райгарх из Асгарда! — альмиранте Бобадилья выпрямился. Поправил золотую орденскую цепь на груди. Извлек кортик из ножен. — Я принял решение. Твоя рука сильна и точна. Выбираю тебя.
— А чего вдруг сразу я? — сдвинул брови вышибала. — Но... Если ты желаешь, если так рассудили боги, я готов и не побоюсь это сделать!
— Уверен? — Лорна наклонилась к старику и тяжело задышала ему в лицо. — Зачем? У нас полно времени чтобы отыскать другой выход! Никаких преувеличений, Голос может оставаться здесь годами! Мы проследим!
— Я и вправду устал, — просто ответил зингарец. — Лучше осмысленная и быстрая смерть, которая хоть кому-то поможет, чем бесконечное ожидание удара из-за угла. Я хочу избавиться от этого проклятия.
— Возьми в руку, — асир протянул Бобадилье свой меч. — Сразу попадешь в Вальхаллу и будешь пировать в чертогах Вотана!
— Сомнительное удовольствие, — почти весело сказал альмиранте, но клинок всё-таки забрал. Лег на алтарь под сияющими Вратами, будто в собственную постель. Отдал Райгарху кортик. — А теперь.. Теперь бей! Прямо в сердце. Не тяни!
Райгарх молча ударил. Струйки крови потекли на белый камень.
Врата захлопнулись. Мгновение назад были, а сейчас сгинули — будто свечу задули. Посланец исполнил обещанное.
Асир положил окровавленный кортик в ноги зингарца, отступил назад и преклонил одно колено — древний обычай. Конан из Киммерии последовал его примеру, за ним и все остальные.
Послышались шуршание и горестный протяжный вздох. Будка поднялась на все восемь паучьих лап, проковыляла к алтарю, забралась на него, полностью закрыв тело старого моряка. Мелькнула ослепительная белоснежная вспышка. Потянуло запахом грозы. Труп исчез.
— Жизнь есть величайший дар, - повторил Голос. – Незачем этим даром разбрасываться.
Госпожа Джемима, первая осмелившаяся взглянуть, что же именно стряслось, истошно завизжала, словно завидевшая мышь кухарка.
Скрипнули ржавые петли, дверца нужника распахнулась, оттуда вывалился очень бледный и взъерошенный Уго-Альваро-Вилфредо де Бобадилья и Мерада-Альматен, гранд его величества короля Зингары.
— Осьминога вам в задницу и семь якорей вперехлест, черви гальюнные! — взвыл альмиранте, с размаху шлёпнувшись на каменный пол. — Я как-то иначе представлял себе достойную дворянина смерть!..
— А знаете что? — юношеским баском сказал Конан Киммериец, первым осознавший происшедшее. — Проклятие Посланника Лемурии снято навсегда! Бобадилья ведь умер, верно?
— Малыш, ты гений, — прокряхтел Ши Шелам, бросившийся поднимать старика, сейчас выглядевшего не просто живым, но и здорово разозлённым. — Конечно умер! Жизнь за оскорбление, так?! Правда, вернулся обратно совсем уж неописуемым способом! Младенцы появляются известно откуда, а его милость народился из... Ай, за что? Вот за что?!
Альмиранте молча влепил маленькому воришке кулаком в ухо.
* * *
Удивительная повозка успела вернуться из квартала Яфтагим в «Уютную нору» незадолго до восхода солнца. Шадизар вернулся в обычное своё состояние: пылища, запах разжигаемых очагов и конского навоза, во дворах лениво гавкают собаки, щебечут птицы. Колдовское наваждение сгинуло бесследно.
— Что там было, по ту сторону? — спросила Феруза по дороге.
Невероятно мрачный Бобадилья пожевал губами, сыпанул заковыристыми морскими словечками, но всё-таки ответил:
— Этот варвар, — альмиранте указал взглядом на широченную спину восседавшего на козлах телеги Райгарха, — и впрямь отправил меня в Вальхаллу. Оказывается, всё чистая правда — с каким обрядом умрёшь, в таком посмертии и очутишься! Посвящённый богам Асгарда меч провёл меня в царство Вотана... Нет, благодарю, впредь не хочется: я едва не захлебнулся в кислом пиве!
— Но ведь ты отсутствовал во вселенной живых всего несколько мгновений, пока Голос не забрал тебя обратно!
— Это здесь прошло несколько мгновений, а там... Там время течёт совсем иначе. Мне показалось, седмицы две. Что вообще за радость, постоянно пить, жрать кабанятину, сражаться на мечах и снова пить?
— Ты просто ничего не понимаешь, уважаемый, — не оборачиваясь отозвался Райгарх. — Валькирий видел?
— Ну-у... — Бобадилья покраснел. — Поскольку на той стороне ещё и возвращают молодость... У меня с валькириями было всё очень хорошо.
Асир в голос расхохотался.
— Спать, — распорядилась Лорна, едва ворота «Уютной норы» оказались заперты, а освобожденный от упряжи нужник отправился сокрушаться о своей безрадостной участи на привычное место возле курятника. — Феруза, проводи его милость наверх.
— Зачем же? — удивился зингарец. — Чувствую себя на удивление неплохо. Хруст в суставах исчез, мигрень не беспокоит. Такое чувство, будто я сбросил лет двадцать... Знаете что? Давайте вечером устроим пир горой? По случаю моего неожиданного дня рождения?
— По рукам, — кивнула Лорна. — Но сейчас — точно спать! Давно так не уставала.
* * *
Около полудня во двор таверны въехали четверо пропылённых всадников. Джай Проныра, Хисс, Кэрли и Аластор. Расседлали лошадей, поставили их в конюшню, умылись возле колодца.
— А где все? — осведомился Джай у вышибалы, в одиночестве скучавшего за стойкой. Райгарх, как типичный «жаворонок» всегда поднимался раньше всех. — Что значит — ещё не проснулись?.. Должен огорчить: наша затея в Аренджуне с грохотом провалилась, зря съездили и потратились. У пунтийского каравана такая немыслимая охрана, что сам император Илдиз прослезился бы от восторга! Вообрази, они наняли не кого-нибудь, а одного из магистров Чёрного круга, даже Аластор не сумел проникнуть в сеть его охранных заклинаний.
— Бывает, — философски ответил Райгарх. — Удача и неудача всегда идут в ногу друг со другом.
— Хочешь посмеяться?! — воодушевился Джай. — Хоть одна приятная новость! Проезжали по площади Хаваран, там стоит плач вселенский и такой галдёж, словно начался Конец Мира! Стражу нагнали толпами! Ты не поверишь, но какие-то ушлые смельчаки ухитрились обнести неприступную лавку шемита Бен-Йосепа! Племяннички достойного купца голосят так, словно зарезали их родную мамашу! Говорят, увели алмазы размером с кулак. Да быть не может!
Райгарх изобразил на лице снисходительную варварскую ухмылку. Достал из кармашка на широком поясе мешочек коричневой кожи и вытряхнул из него десять прекрасных самоцветов.
