На Мародёров Снейпу, в сущности, было плевать, а вот отношения с профессором Слагхорном напрягали. Северус, которому от матери передалась интуиция зельевара, старался развивать свои способности по мере сил, хотел спросить пару советов у своего декана, но профессор на контакт идти отказался. А когда Северус попросил у него разрешение на посещение Запретной секции, и вовсе накричал на него, возмущаясь, что нечего туда лезть. Снейпу было вдвойне обидно, ведь он знал, что некоторые его сокурсники получили данное разрешение, но сумел не выдать эмоций. Коротко кивнув декану, Северус покинул его и больше не беспокоил, тем более, после уже была найдена Выручай-комната, и нужда во всяких там разрешениях отпала.
Близилось Рождество, и Северуса накрывали противоречивые чувства: с одной стороны, ему хотелось вернуться домой, увидеть мать, обнять её, с другой — хотелось изучить Выручай-комнату, что так и манила своими тайнами. Однако на каникулах можно было подзаработать немного сиклей, помогая аптекарю — в такое время как всегда не хватало зелий от переедания, отрезвляющих и, как ни странно, восстанавливающих: многие волшебники любили проводить различные ритуалы, что требовало огромных жизненных и магических ресурсов.
У него были ещё и свои причины не соваться к директору, ведь Альбус Дамблдор считался самым светлым волшебником современности, а обряд, который собирался проводить Снейп, светлым отнюдь не был.
* * *
Несомненно, из всех празднеств Йоль — самый главный, самый священный и самый могущественный зимний праздник. В эти ночи все миры сходились в Мидгарде: боги и богини нисходили на землю, тролли и эльфы беседовали с людьми, мертвые выходили из Нижних Миров.
В Убежище Йоль ждали с нетерпением и внутренним содроганием. Самое прекрасное и самое жуткое время года.
Единственное время, когда приоткрывался путь в Лондор и можно было узнать новости о родине, вытащить немногих выживших, пока взор Узурпатора направлен на другие миры.
Страшное время, когда сюда попадали новые люди, кто часто общался с Миром Иным, на время покидая свои тела и присоединяясь к всадникам Дикой Охоты, или же они становились вервольфами и прочими духами. А те, кому не повезло застрять здесь, жалели, что решили приоткрыть дверь в иной мир.
Важное время, когда все молодые охотники проходили Инициацию…
Медленно падал снег. Лунный свет освещал двор замка, и казалось, что вся площадь усыпана серебром. Группа молодых людей замерли в коленопреклоненной позе перед королевой, что даже в такую холодную пору находилась на улице в одном тонком платье.
— Йоль… «время поворота», «время жертвоприношений», «темное время», — медленно произнесла Аннализа, — в старые времена, когда Повелители ещё сидели на своих тронах, это был день великого пира и праздника, в которые все члены клана собирались вместе, дабы вновь встретить Солнце, восставшее из мрака, и обозреть возрожденный мир. Горнило первого огня вновь пробуждалось, давая нам пламя новой эпохи. Но Повелители покинули нас, а Избранный разрушил наши надежды. Теперь же мы можем рассчитывать только на самих себя.
Королева ледяным взором окинула молодых охотников. Сегодняшняя Охота для многих не была первой, но именно те, кто переживут эту ночь, смогут принять её кровь, став настоящими Кейнхерстами. Аннализа остановила взгляд голубых глаз на крайнем человеке. Белый снег крупными хлопьями падал на непокрытую голову, застревая в густых волосах цвета вороново крыла. Единственный сын и наследник семьи Найттанд, что уже три поколения верой и правдой служила ей. Потомок серебряных рыцарей обладал огромным потенциалом, но пройдёт ли он Инициацию…
Северус начал готовиться к Йолю чуть ли не за два месяца. Нужно было найти в Выручай-комнате книги с нужными ритуалами, сделать расчеты, подготовить жертву. Нужные рукописи сплошь состояли из скандинавских рун, и Снейп был просто счастлив тому, что не забросил их изучение.
Йоль длился тринадцать ночей, которые называли «Ночи духов». Эти ночи от первого заката солнца и до последнего рассвета — брешь между двумя годами, сакральный период, в течение которого нет ни привычного времени, ни привычных границ, когда вершится жребий богов и вращается веретено богини Судьбы.
Она нависла прямо над ним. Не поднимая головы, молодой охотник протянул руку.
Холодное лезвие ножа резко скользнуло по его ладони. Сначала казалось, что ничего не произошло, но спустя пару секунд кожу обожгло пламя, и горячая кровь вырвалась наружу. Тонкой струей она скатывалась по изгибу ладони и крупными каплями падала на девственно белый снег. Он мгновенно, словно вампир, всасывал полученную влагу, не оставляя даже намека на розовый след.
— Мы рождаемся из крови, воспитываемся кровью, умираем с кровью. Прояви уважение к крови! Да начнётся Дикая Охота!
— Да начнётся Дикая Охота!
Йоль — самая длинная ночь в году, во время которой настоящими властителями в этом мире становятся духи. В эту ночь зажигали «костер Йоля» и охраняли дом от злых бесов. В эту же ночь давались самые искренние клятвы и обещания. Верили также, что не следует быть одному в эту ночь — ведь тогда человек остается наедине с мертвыми и духами Иного Мира. Это время, когда пора освободиться от всех забот и тревог для встречи нового жизненного цикла. Это темное, женское время.
Северус уважал магические традиции. В условленный день дом был прибран, а кухня наполнилась ароматом индейки и пунша. Рождественская ель, зеленая пушистая красавица, что Тобиас притащил в дом, блистала мишурой и стеклянными шарами.
— Брысь, блохастая, только попробуй опрокинуть! — Снейп-старший заворчал на низзла, но без особой злобы. — Мелкий, бегом на кухню, помоги матери.
Сев коротко угукнул, отряхнул снег с куртки и, оставив пакеты под елкой, пошел помогать Эйлин.
— Северус, ту хрень, что ты просил, я достал. Учти, это и за сегодня, и за день рождения. Только… на кой черт тебе циркулярная пила?
— Циркулярная пила! — Эйлин взмахнула руками. — Это же опасно.
— Она все равно в Хогвартсе работать не будет. Мне её разобрать надо, — отмахнулся Северус. Ну не будет же он говорить, что давно мечтал воссоздать пилу-вертушку, а ближайший аналог оружия Охотника — маггловский строительный инструмент.
Он мысленно улыбнулся: шла уже третья ночь Йоля, и обряды, проводимые под старым дубом, стали приносить свои плоды.
Вечер в семейном кругу прошел довольно мирно. Родители искренне обрадовались подаркам: Эйлин любовалась красивым вязаным платьем из шерсти карликового пушистика, а Тобиас, заглянув в сверток, критично хмыкнул, но кожаной курткой остался доволен.
Они сидели на кухне допоздна, мирно болтая и попивая грог. Разошлись довольно поздно. Когда в доме стало тихо, Северус взмахнул палочкой и, убедившись, что родители спят, выскользнул из дома — прерывать цепочку обрядов было нельзя.
Обряды на 20-23 декабря, так называемые «Дни Змеи», когда Солнце проходило тринадцатое зодиакальное созвездие Змееносца, прошли довольно успешно. Но близилась Новогодняя ночь, а с ней и полнолуние. Снейп проверял и перепроверял расчеты, и хотя все было верно, волнение не уменьшалось: редко когда «Двенадцатая Ночь» Йоля совпадала с пришествием Луны.
Следующий день считался «днем судьбы» — все, что сказано и сделано до захода солнца, определяло все события наступившего года. Считалось, что нет более верных знамений, чем те, что были явлены во время «Двенадцатой Ночи». А самые сильные слова — те, что сказаны в эту ночь.
* * *
Воздух в тронном зале был недвижим. Запах раскаленного воска, что крупными каплями скатывался со свечей, прожигая ворс ковра, смешался с пылью. Королева неподвижно сидела на троне, уставившись в одну точку. Спина её сгорбилась, голова была склонена, и казалось, что если бы она не опёрлась на подлокотник трона, то рухнула бы с него без сил.
