каждого её шага на нагруднике оставался след из изморози, — Войско моего прекрасного королевства уничтожено! Гвардия разбита! Что теперь скажут мои подданные!
Закончив говорить, она уставилась своими абсолютно чёрными глазами на меня, в них читалась настоящая детская обида. Но мне плевать.
Собрав всю волю в кулак, я обеими руками попытался схватить её, чтобы раздавить, пока есть шанс, но ей повезло, вместо того, чтобы превратиться в лепёшку, фея смогла увернуться и в моих руках оказались только ей крылья.
— Жалкое ничтожество! Никто не смеет касаться крыльев королевы! — вспыхнула кроха.
Приятная прохлада потекла по моим рукам, почти как тогда с ледяной ведьмой, только в этот раз мне не хотелось впитывать разливающуюся энергию. Чувствуя, как кожаные перчатки на моих руках рассыпаются в пыль, я поймал на себе взгляд феи. Она явно наслаждалась будущим представлением.
Я улыбнулся ей в ответ. Она непонимающе посмотрела на меня. Рывком разведя в стороны руки, я оторвал ей крылья.
Визг, напоминающий одновременно треск ломающегося льда, скрип металла по стеклу и плач младенца огласил округу. Мелкая тварь упала на землю, стараясь дотянуться до ран на спине, откуда хлестала голубоватая кровь.
Превозмогая собственную слабость, уже начав сознательно самоисцеляться, я кое-как поднялся на ноги. Мелкая тварь всё ещё валялась под моими ногами, мерзкое насекомое. Удар каблуком заставил тварь замолчать на секунду, а значит, я всё делаю правильно. Втаптывая фею в землю, я не обращал внимание на открывшуюся рану на ноге, но умоляющие крики твари, ничто не было для меня важно, лишь бы вогнать её в землю.
Не знаю, сколько я развлекался плюща фею, но в итоге её тело полностью смешалось с мёрзлой землёй и снегом, превратившись в однородную массу. Сделав последний удар, я выдохнул и осмотрелся.
Немного в стороне лежит утыканный стрелами и с кучей ран огромный медведь, судя по тяжело вздымающимся бокам — он жив. Фрэки тоже в порядке, вон с каким аппетитом вгрызается в брюхо совомедведя. От него не отстаёт Мурлыка и Минерва, пируя самым большим трофеем за сегодня.
Теперь надо посмотреть, что с остальной командой.
И тут всё не так радужно.
Роб и Боб лежали сломанными куклами поверх одной из юрт, той, которая попроще. Гарта я сразу не увидел, но присмотревшись, заметил его сапоги, торчащие из сугроба. Эльфийка Элли лежала в луже натёкшей из неё крови в окружении двух здоровенных белых волков и пятёрки гоблинов. Демиан валялся рядом с двумя половинками лука. В сознании были только Миэль и Мирослава, и то, первая сейчас сидела на походном стуле с ногой, вывернутой под неестественным углом. Гадство.
Закинув меч в ножны, я в первую очередь направился за Гартом, который торчал из сугроба. Дёрнув его за ноги, я посмотрел на его бледное лицо с маской из застывшей крови. Приложив палец к шее, пульс я почувствовал не сразу. Закинув его на плечо, я начал напитывать его тело целительной энергией, лишним оно не будет, и понёс в сторону ещё находившихся в сознании девушек.
— Эрик? — недоумённо спросила Миэль, глядя на меня с новой ношей на плече, — Ты жив?
— Нет, блин, восстал из мёртвых, чтобы докучать вас нотациями, — аккуратно сгрузив Гарта на землю, я с небольшим трудом разогнулся, — Мира, помоги в первую очередь ему, — потрепал я по плечу явно мало что соображающую девушку.
Посмотрев на меня пустыми глазами, она тут же на автомате начала что-то делать с Гартом, а я пошёл дальше. Роб и Боб были в немного лучшем состоянии, чем Гарт, тоже без сознания, но с нормальным пульсом и глубоко дышащие, а то, что у них по несколько переломов на каждого — мелочи. Хуже было со Следопытами. Если Элли ещё можно было спасти, что я и сделал, на скорую руку затянув её самые крупные раны, то вот Демиан был точно не жилец — разорванное горло, не способствует нормальной жизни. Положив мертвеца отдельно от остальных, я направился к последнему участнику группы.
Эньо в форме медведя был плох, несколько рваных ран, застрявшие в теле клинки, кровавая пена из пасти. Хреново, но не оставлять же его помирать. Вспомнив, что у меня в сумках было несколько целительных зелий, я потянулся к поясу, и едва сдержался, чтобы не выматериться. Новеньки подсумок на пять зелий, был мной благополучно раздавлен, осколки стекла прорезали толстую кожу, но слава всем богам, два флакончика ещё были целы. Первый я влил в себя, как пока единственного полноценного защитника группы, второй был аккуратно влит в пасть медведю, отчего тот почти сразу стал выглядеть лучше. Ну а дальше началась операция. Пока Мирослава с помощью Миэль приводили в порядок остальную группу, я как мог врачевал медведя: вытаскивал застрявшие в его туше клинки и стрелы, сводил самые серьёзные раны, в общем, делал всё, что в моих силах. Когда Эньо был признан мной достаточно здоровым, я оставил его лежать на залитом кровью снегу, авось не умрёт.
Как раз в этот момент Фрэки и компания перестали насыщаться и вернулись к основному лагерю: довольные, сытые, с окровавленными пастями, прямо прелесть.
Мой фамильяр был удостоен той же чести, что и всё ещё лежащий без сознания медведь, я выдернул из него всё лишнее. Минерва и Мурлыка были в целом в порядке, поэтому почти сразу отправились к своим хозяйкам. Вслед за ними выдвинулся и я.
— Хух, — тяжело опустился я на походный стул, после того, как откопал его из-под снега, — как они?
— Нормально, — поморщившись от боли в вывихнутой ноге, ответила Миэль, — как я поняла из лопотания Миры, жить будут. Возможно, даже долго. Только надо перенести их в тепло.
— Тот стимулятор у тебя далеко? — решил уточнить я, постепенно чувствуя, как на меня накатывает усталость.
— Держи, — ловко извлекла откуда-то из рукава небольшой шарик, бросила она его мне, — разжуй и съешь.
— Понял, не дурак, — закинув ну просто отвратительный на вкус шарик из трав и ещё чего-то мерзкого, я быстро его разжевал и проглотил, — Кстати, что тут произошло? — указал я на окружающую нас разруху и трупы.
— Как оказалось, фея была умней, чем казалась, — поморщилась от очередной вспышки боли она, — как только
