я же не бомблю кусок грязи, зовущийся Землёй. Мы совершаем взаимовыгодный обмен и мой флот убирается в Империю, оставив ваше захолустье в покое. Посёлок Кущино, в котором живут ваши жена, дети и родные, генерал, остаётся в целостности и сохранности. Как вам предложение, нравится?
- Я, - следующая фраза, вот-вот готовая сорваться с кончика языка генерал-лейтенанта Разуваева, была мгновенно проглочена обратно, а ощущение ледяной пятерни, сомкнувшейся на горле, неимоверно ускорило мыслительные процессы в голове Егора Михайловича:
- Я согласен! – быстро выпалил он, пытаясь освободиться от вымораживающего захвата.
- Чудно, - пророкотал под маской Вейдер, - я пришлю шаттл, генерал. И давайте без сюрпризов. Я верю в ваше благоразумие, вы же не хотите оказаться на дне очередного лунного кратера, коих здесь и так не перечесть.
Обжигающе-ледяная пятерня соскользнула с горла, голография Дарта, мать его, Вейдера растаяла.
- Система, откуда был вызов? – сглотнув тугой комок, обратился генерал к интеллект-системе безопасности лунной базы.
- За прошедшие сутки внешние вызовы не зафиксированы, - голосом сексуальной красотки ответил инк.
- Чёрт! – пристукнул по столу генерал. – Андрей, ты там жив?
- Кхе-кхе, жив! – собрал себя в горсть и встал на ноги полковник.
- Вызови Килчева…
- Тащ ге…
- Хочешь сдохнуть на дне лунного кратера?
- Ник-хак кх-нет, - кхе-кхекнул полковник.
- Тогда исполняй! – оборвав связь, генерал ещё раз пристукнул по столу. – Наверняка запись они тоже отрубят или сотрут к хренам. К бабке не ходи. Я бы отрубил, чтобы никаких следов. Мать… Ладно, придумаю, что Москве говорить… Так, где у меня завалялись иньекторы, как знал, что когда-нибудь пригодятся.
Над терминалом связи заморгала аватарка входящего вызова.
- Слушаю!
-Э-э, зравствуйте, Егор Михайлович, - проглотив «д» в слове «здравствуйте», над столом появилось виновато-заискивающее лицо профессора Килчева.
- Здравствуйте, Егор Петрович. У меня к вам есть один разговор, - не стал рассусоливать генерал, - но он не для телефонных ушей, так что будьте добры зайти ко мне.
Через пять минут Андрей доложил о приходе Килчева и пропустил того в кабинет.
- Присаживайтесь, - отходя от кофеварки, Егор Михайлович широким жестом указал гостю на удобное кресло.
- Э-э, - профессор не ожидал подобного приёма, робко присаживаясь на краешек сиденья. Евгений боялся. Не просто чего-то там, а конкретного человека. С первого дня, как тогда ещё полковник Разуваев умаслил зад в кресле куратора проекта, Евгений до дрожи в глубине души и до мурашек на коже боялся его и ничего не мог с собой поделать. Интуиция упорно нашёптывала ему, что ни в коем случае нельзя злить куратора, а сегодня она верещала подобно сирене воздушной тревоги. Значит он, Евгений, где-то что-то накосячил при очередном эксперименте и сейчас с него будут снимать стружку или чего похуже.
Ничего из того, о чём предполагалось, не произошло, просто генерал сделал длинный шаг и шеи Евгения коснулось что холодное.
- Сам, всё сам, - тяжело вздохнул генерал, глядя на безвольное тело, осевшее в гостевом кресле.
- Что? – недоумённо обернулся он на пшикнувшую пневмоприводом дверь.
Воздух, пошедший рябью оптического камуфляжа, выплюнул двух здоровенных штурмовиков в полностью закрытой броне. Споро упаковав учёного в прозрачную капсулу, принесённую с собой, штурмовики также молча, как появились, включили камуфляж, и покинули пенаты генерала. Всё происходило в полной тишине, будто на секретной базе, которой не существует ни на одном официальном документе, орудуют не люди (судя по фигурам), а призраки, что улетели, не попрощавшись. Почему-то генерал вспомнил Карлсона, живущего на крыше. Открывающиеся на пути невидимок двери и гермошлюзы указывали маршрут пришельцев. Инк, что было ожидаемо, вторжения и посторонних не зафиксировал. Камеры видеонаблюдения остались слепы к приземлившемуся и взлетевшему космическому кораблику, и лишь издевательская антрацитово-чёрная голографическая визитка с серебристой надписью «Благодарю за сотрудничество», висела над столом, доказывая, что прошедшие события не бред воспалённого воображения.
Это не конец, ещё не все камни собраны.
Эпилог. Часть завершающая.
Не бечено!
- Переход, - сам собою прошептал я, глядя на циклопическое кольцо, поглотившее авангард из десятка ударных линкоров, в обязанность экипажей которых входило обеспечение безопасности прохода Флота в реальность Звёздных войн. Всего в Небесную реку отправлялось полторы сотни боевых кораблей. Не на пирожки к бабушке идём. Там сейчас очень жарко, а мы суёмся в настоящее пекло…
*****
Возложив кисти рук с длинными узловатыми пальцами на навершие посоха, Мать Талзин возвела очи горе, вглядываясь подслеповатыми глазами в темное небо, где среди ярких звёздных искр Небесной реки сошлись в генеральной битве флоты Альянса и захватчиков с соседней галактики. Юужань-вонги. Мать Талзин сплюнула – пустые, лишённые Силы твари, решившие что у Небесной реки может быть только один хозяин и это не расы, населявшие её испокон веков, отнюдь. Старуха внутренне передёрнулась. Вроде такие же люди: две руки, две ноги, одна голова, но какие же они мерзкие. Так уродовать себя и калечить сущность могут только настоящие безумцы. Чуждые этому миру создания, проклятые Великой за все прегрешения, обрушились на галактику подобно голодной саранче, сметая расы и миры один за другим. Сотни миллиардов разумных в одночасье стали жертвами амбиций захватчиков, но они не насытились, кинув в горнило войны десятки триллионов, перемолов их на гумус для терраформируемых планет.
Мать Талзин никогда не считала себя святой, неоднократно погружаясь в такие глубины тьмы, что иного разумного просто вы вывернуло наружу вместе с обедом и кишками, но даже её коробила жестокость юужань-вонгов. По прошествии десятков лет после исчезновения лорда Слизерина, Верховная ведьма клана Ночных сестёр поняла, о каком враге предупреждал лорд и к чему призывал готовиться все расы и государства галактики. Слизерин много чего пророчил, указывая на отсутствие пророков в своём отечестве. К сожалению, он оказался прав. Не смотря на то, что калишцы и мандалорцы всемерно укрепляли обороноспособность контролируемого ими пространства, привлекая к союзу всех, кого возможно, им продолжали не верить. Империя во главе с Палпатином постоянно устраивали провокации у границ государств Кеноби и Гривуса, Альянс – не тот, который сейчас вышел на битву с захватчиком, а свора бывших сенаторов и политиканов, турнутых Палпатином прочь от кормушки, строил базы, снюхавшись с пиратами и контрабандистами различных мастей. Верхушка повстанцев, как выяснилось впоследствии не без помощи тех же вонгов, перешла к откровенному террору, дестабилизируя обстановку во
