Маглы, в отличие от магов, испытывали некоторую нехватку ткани, считалось дурным тоном носить пышные юбки. Поэтому Мэри ходила почти бесшумно, ее юбки не шуршали при ходьбе. Она присела на кресло для посетителей, с улыбкой смотря на внука.
— О чем задумался? — улыбалась она.
— О разном, — уклончиво ответил Том.
— Зря спрашивала, — сделала обиженное лицо Мэри. — Я и так догадываюсь. Тщательное подбирание цветов в букет, эта улыбка, к тому же наш старый знакомый сказал мне, как парень, очень похожий на моего сына, присматривает кольца.
— В этом мире вообще что-нибудь можно сделать тайно? — вздохнул Том.
— Тебе просто не повезло зайти к чуть ли не единственному ювелиру, которого я знаю лично. Почему мне не сказал? Это ведь та девушка, Натали?
— Да, — кивнул Том, стараясь не выдать волнения.
Он не говорил бабушке и деду, что выбрал себе невесту и она ведьма. Но, на его удивление, бабушка положила на стол бархатную коробочку, чуть подтолкнув ее к Тому. Том открыл ее. Обручальное кольцо. В центре — довольно крупный изумруд и два желтых топаза по бокам. И по ободку кольца — легкий цветочный узор.
— Начало прошлого века, когда Реддлы стали достаточно богаты. Примерно в то же время был построен этот дом, — рассказывала Мэри. — Обычно это кольцо мать отдает сыну, но мой сын уже явно не собирается вновь жениться. А тебе будет кстати. Семейное ведь лучше, чем сделанное на заказ?
— Спасибо, — пораженно произнес Том, все еще рассматривая кольцо. — А почему изумруд?
— Не знаю, — пожала плечами Мэри. — Вполне возможно, из-за моды на алмазы. Твои предки любили делать все назло. Раз у всех алмазы, то у нас будет изумруд и топазы.
Том хмыкнул. Вполне вписывается в поведение деда. И в поведение Тома тоже. Он закрыл коробочку, положив ее в нагрудный карман.
— Неужели прямо сейчас пойдешь? — всплеснула руками Мэри.
— Нет, — засмеялся Том. — Мне нужно наложить на кольцо несколько заклинаний. А предложение сделаю на выходных.
— Она милая девушка. Аристократка? Я, честно говоря, думала, что основная часть русских остановилась во Франции.
— К счастью, отец Натали не любит французов. Вы ведь не против, чтобы на следующей неделе я пригласил их всех к нам в гости?
— Это было бы очень кстати, — улыбнулась Мэри. — Ты говорил, что у себя, там, уже совершенолетний. Уже и жениться можешь?
Том захохотал, откинув голову назад.
— Только не говори, что мечтаешь поскорее увидеть правнуков.
— Я, конечно, могу кокетливо заметить, что еще слишком молода, — улыбнулась Мэри, — но не считаю нужным. Внуков-то я не нянчила. Все твое детство прошло мимо меня.
Тут Мэри виновато замолчала, опустила взгляд вниз, пряча от внука мигом погрустневшие глаза. Ей всегда становилось неудобно вспоминать, что ее единственный внук, так похожий на любимого сына, воспитывался в приюте. Они были так злы на сына, на эту Меропу, что даже не спрашивали о детях. Для Реддлов-старших было само собой разумеющимся, что ребенка бы их сын не бросил. А теперь приходится стыдиться, вспоминая далеко не самое радужное детство внука.
— Все в порядке. Прошлого не вернуть, — спокойно ответил Том. — Быть может, мы бы не сидели здесь, мило беседуя, если бы я воспитывался у вас. Вырос бы изнеженным, капризным, презирал бы вас и отца…
— Ты его и так презираешь, — укоризнено напомнила Мэри.
— Я не жалею о Приюте… о том, что все считали меня сумасшедшим, не жалею, что драться научился раньше, чем писать… но вот…
Том замолчал, но Мэри и так все поняла. Любой ребенок нуждается в матери. И тут дело в каком-то совершенно неконтролируемом чувстве. Желая пожаловаться на жизнь и поплакать, дети идут к маме. Тому было не к кому ходить. Быть может, не будь его отец так жесток к Меропе, она бы нашла в себе силы жить дальше, заботиться о сыне. Пусть впроголодь, но у мальчика была бы мать. Мэри еще раз грустно улыбнулась, нагнулась над столом, сжала ладонь внука на пару минут:
— Я надеюсь, что у тебя будет счастливая семья.
Когда бабушка вышла из кабинета, Том достал из кармана коробочку с кольцом, любуясь на тонкую работу неизвестного магла. Да, у него будет счастливая семья. Только нужно подождать два года. И разобраться со множеством мелких проблем.
Абраксас писал, что их дом обыскивают уже третий раз. Разумеется, все запрещенное спрятано в закрытом зале в фундаменте. Поместье Малфоев ведь строилось магами для магов, это Долоховы купили магловский дом. Но сама тенденция: кто-то начинал притеснять чистокровные семьи. Министр Магии, с одной стороны, не вызывал нареканий. Деятельный политик, здраво оценивает опасность со стороны Гриндевальда, не допускает паники, следит за количеством беженцев. И с другой, чистокровные были им не довольны.
Многие реформы должны быть обусловлены военным временем… но не в мире магии, где войны никогда по-настоящему не прекращались. Те же обыски в домах. Когда зашли разговоры о введении закона об упрощении подачи заявки на обыск, население страны даже обрадовалось. Раньше любой нечестный маг успеет сто раз перепрятать все опасное, за то время, что заявка ходит по отделам. Но никто не ожидал, что теперь для обысков и даже конфискации достаточно двух писем, пусть даже анонимных. И авроры выезжают на место.
А этот закон, что в каждом отделе министерства должно быть как минимум сорок пять процентов маглорожденных и полукровок. С одной стороны, боролись с преемственностью мест в Министерстве. С другой, чистокровные волшебники часто оказывались более компетентны для данной должности, ведь их готовили именно на это место. Ходили слухи, что глав родов хотят лишить их привилегий. И что планируют в школе запретить потомственные клубы. Вроде Клуба Зельеваров, вступить в который могут лишь представители определенных родов, и, в качестве особого исключения, очень талантливые ученики. На взгляд Тома, такие закрытые клубы только подстегивали учеников со стороны. Нужно из кожи вон лезть, чтобы оказаться лучше тех, чей талант заложен в поколениях. И если ребенок такого самородка при своем обучении в школе покажет такие же высокие результаты, то Клуб с удовольствием впишет в свой состав новую фамилию. И вычеркнет, если вступительное зелье не сможет сварить три поколения семьи.
Белоснежная сова влетела в чуть приоткрытое окно и села на край стола. Том, чуть нахмурившись, снял с лапки совы письмо. Такая яркая красавица принадлежала Вальбурге Блэк. Она любила играть на контрастах. Ходили слухи, что красавица-Блэк твердо решила остаться в семье и сейчас активно соблазняет своего троюродного брата. Том же знал ее как главную интриганку Слизерина, к тому же невероятно внимательную особу, с каким-то особым взглядом на вещи. Они не очень-то хорошо ладили. Вальбурга ревностно относилась к влиянию своей семьи. Ей не давало покоя, что мальчишка-полукровка стал главным на факультете. Поэтому письмо от мисс Блэк было для Тома полной неожиданностью.
Это был пухлый конверт из плотной бумаги, печать с гербом Блэков, острым почерком были написаны лишь инициалы Тома. А внутри оказались фотографии с самыми разными людьми. Том развернул сложенный вдвое лист и принялся читать.
Сразу к делу. Давно хотела тебя отблагодарить за брак Малфоя. Если бы не твоя помощь этому наглецу, Малфои бы точно потребовали моей руки. Мы с Абрашей очень рады, что так и останемся хорошими друзьями. Он же мне рассказал, что вы подозреваете Дамблдора в чем-то, но не знаете в чем. И еще колечко я у него заметила, приметное такое.
Видел ли ты запонки у Дамблдора? Заметные, золотые, с какой-то птицей. Посмотри на фотографии внимательно, я долго их в архиве собирала. Это его школьные друзья, многие знакомые после обучения. А у трех женщин такая же брошь. Вряд ли это артефакты, иначе бы их не носили только на работу, но параллель тебе понятна. Мой дядюшка рассказывал много интересного про нашего профессора. Времена ведь были еще более строгие, чем сейчас, и полукровке, даже талантливому, непросто пришлось. Это еще один намек.
