кольчугу и прикрывающегося хорошим тяжёлым щитом.
— Моровой волк, — опознал я существо. — Такое случается, если обычный волк начинает жрать Порождений Тьмы или зачем-то закусывает Моровым Грибом. Если животное умудряется пережить мутации, то становится злее, крупнее, обретает костяные шипы, а Порождения Тьмы получают над ним определённую власть и могут натравливать его на своих противников. В общем, это как вурдалак, но только из зверя, а не человека или эльфа.
— Ну и пакость, — скривилась Ирис.
— Это ты ещё морового медведя не встречала, — «подбодрил» я девочку.
— Да, неплохо будет разнообразить их учебную программу, — покивала своим мыслям Адайя.
— Ты сейчас же не о той свинье подумала, да?
— Да, конечно! — не моргнув и глазом, соврала в глаза демону воительница.
— Какой ещё свинье? — не поняла Каллиан.
— Я вам покажу. Потом, — я усмехнулся. Это будет довольно забавно. Девочки, правда, явно подумали иначе, но им же никто не обещал, что будет легко, не так ли?
Правда, расслабляться и понижать бдительность мы и не думали. И правильно сделали, так как после того, как мы зашли ещё чуть глубже в топи, на нас вылетела истинная цель всего похода — оборотни. Вот только они отличались от Бегуна и его сородичей из Бресилиана кардинально. Разумеется, то, что у них не будет и капли разума, ожидалось. Любой оборотень, так-то, это безумная дикая тварь, что стремится только убивать, рвать на куски и, в некоторых случаях, заражать новых жертв. Это бресилианские благодаря Хозяйке Леса смогли подавить бушующую в них ярость и вернуть какую-никакую, но ясность ума. Так что бросающиеся на отряд, словно упившиеся мухоморной настойкой гномы-берсеркеры, монстры были вполне ожидаемы, и встретили их как полагается — щитами силовых бойцов, встречными ударами двуручников и подлыми ударами в спину от наших начинающих (но так-то уже вполне квалифицированных и неслабых) горлохватов. Вот только чего мы не ожидали, так это того, что данные оборотни тоже будут иметь костяные шипы, растущие из тела, словно части естественной брони. А также повышенные силу и скорость. Правда, своим лесным сородичам они в статях и выносливости уступали, что, в свою очередь, делало их ещё более вёрткими и шустрыми. Пришлось успокоить «Вьюгой».
— А это… моровые оборотни? — в голосе Адайи явно звучало, что я «для тренировки» как-то перестарался. Разумеется, прямо, да ещё при куче подчинённых, мне такого не высказали, но удивление в голосе и эмоциях говорило само за себя.
— Кажется, моя карма нас догнала, — я вздохнул.
Опять неприятная неожиданность. Оборотни, конечно, с головой совсем не дружат, являясь кровожадными зверями, но ранее я считал, что хоть какие-то инстинкты у них есть. Однако не один-два, а целая стая в полтора десятка голов говорила о том, что они были настолько безумны, что таки сожрали Порождений Тьмы. Ну или настолько голодны. Что же, это действительно было дополнительной сложностью, но, немного подумав, я принял решение продолжать. «Тепличные» условия в походе всё-таки случаются нечасто, и всегда есть место неприятным неожиданностям. Пусть у подавляющего большинства разумных они всё-таки не принимают столь крутые обороты, но всё же. В общем, была команда продолжать. И мы продолжили.
Следующие два дня принесли нам ещё десяток столкновений с различной живностью, в основном — моровыми волками, хотя и на ещё одну стаю мы таки наткнулись, и в этот раз одному из бойцов сильно не повезло — оборотень смог лапой опустить неудачно поднятый щит и прокусить кольчугу, заражая жертву проклятием ликантропии. Пришлось парню пустить с пол-литра крови, вычищая заразу как из его тела, так и из внутренней силы. Хотя мысль посмотреть, как проходит обращение, меня посетила, но для её воплощения лучше я использую образец заражённой крови и какого-нибудь бандита, а не того, кто мне уже присягнул.
Вытаскивание бойца с грани смерти весьма положительно повлияло на боевой дух отряда, а живительные тумаки от Адайи вернули дисциплину и убедили сородичей, что возможность пережить критическое ранение не избавит идиота от последствий, если это ранение он заработал по собственной глупости и самонадеянности. И если Крайт — эльф добрый, выпишет по заднице и простит, то вот она такого косорукого кретина заставит жалеть о том, что того откачали. С учётом того, как непроизвольно и синхронно Каллиан и Ирис схватились за попы, угроза была не шуточной — последнюю пару-тройку лет им «через задние ворота» ум не вносили, но память о таком методе до сих пор была жива в головах девушек, а потому я мог предположить, что метод был хорош, а рука у наёмницы — тяжёлой.
Вот только в конечном итоге я в очередной раз убедился, что если в жизни что-то может пойти не так, оно обязательно пойдёт не так. А моя «удача» не оставила меня и после смерти.
— Да чтобы Создателя Архидемоном весь драккар кунари и через тевинтерского архонта! — да, я ругался. И было отчего. — Ну почему, почему каждый раз, когда я иду куда-либо отрядом, я натыкаюсь на какую-то херню с Тенью, Завесой и толпой демонов?!
— Э-э-э… — скосила на меня взгляд Адайя.
— Это со мной постоянно случалось и до становления демоном, — вздохнув, пояснил я. — Так, встаём, укрепляемся, дальше не лезем.
Отчего я был так раздражён? От того факта, что Завеса в глубине болот имела дырок в себе больше, чем целая головка того расфуфыренного антивского сыра. А в головке того сыра было действительно МНОГО дырок. В общем, впереди Тень почти выливалась в реальность, а реальность — вступала в Тень. Воплотиться здесь без существенных потерь сил мог бы и слабый висп, не говоря уже о полноценном демоне. Почему тогда тут мои новые «сородичи» не носились толпами? Потому, что в Тени над этим местом висел чей-то Домен, причём, изучая его, я с удивлением обнаружил, что построен он по принципам и концепциям, си-и-и-ильно похожим на те, что использовались в моём собственном. И вот там, вокруг домена и на его окраинах, как раз толпы духов и демонов и сидели, то ли не способные выйти, то ли вообще не осознающие своего положения.
Но и этого было мало! Ещё я, не особо напрягаясь, обнаружил душу Высшей Драконицы, что пребывала в очень странном состоянии. Чем-то это походило на то, что я встретил у Апеллис Требиа, однако если та застыла в моменте своего последнего боя, но всё-таки умерла и стала духом, при этом более-менее сохранив разум, то тут драконица была «заморожена» в момент отделения её души от тела, но за минимум пару веков в таком состоянии уже не
