— Дядюшка, я думаю, Вы поняли: ситуация сильно изменилась. — Легким усилием воли сметаю практически отсутствующие блоки сознания Вернона Дурсля и выкачиваю нужную мне информацию. — С этого дня часть средств, предоставленных Вам на мое содержание, пойдет не только на ожирение Дадлика и Ваше, но и на мое прокормление. Не думаю, что смогу проесть ВСЕ деньги, которые Вам платят, так что у Вас еще немало останется.
Вернон сидел на полу с совершенно ошеломленным видом. Похоже, что удар по карману оказался для него намного более болезненным, чем удар по животу. Оставив его осмысливать полученную информацию, я гордо удалился в чулан, который уже привык называть своим.
Глава 3. Средства и цели.
Ну вот. С дядей поговорили, едой разжились, теперь можно и подумать. Серьезно и внимательно. Что у меня есть, что — утрачено, к чему стоит стремиться, и кто мои враги?
Делаю привычный, веками практики отработанный жест... и Тени, ранее безусловно повиновавшиеся — едва шевелятся. Понятно. Этот аспект своей власти я утратил, и, похоже, надолго. Хотя... если приглядеться..., вход на Тропу Теней по-прежнему открыт для меня. Это хорошо. Возможность быстро перемещаться еще никому не вредила. Да и встретить там можно... очень интересных существ. Жаль только, что вместе с властью над Тенями — утрачена и качественная маскировка. Впрочем... Если не сильно ошибаюсь, и мир действительно близок канону — мантия-невидимка ждет меня.
Следующим проверяю свою связь со Всеизменяющимся. Ведь если Древний Змей отвернулся от меня... Но нет. Знак всплывает перед глазами сразу же и без усилий. Это хорошо. Этой силе можно придумать множество различных применений, в основном — в области вытаскивания собственной задницы из неприятностей. Способности тотемного оборотня с переходом в другое тело оказались серьезно урезаны... Но ничего — эта грань моей силы восстановится очень быстро: стоит ауре стабилизироваться, как я снова смогу трансформироваться... Правда пока — только в тотем. Как я уже упоминал — полноценная трансформация и обретение Облика мне не светят. А вот крылья неплохо бы и вернуть. И, пожалуй, это вполне реально. Псионика. Здесь все весьма неплохо — эта сторона Магии больше зависит от опыта и умений, чем от силы, так что потерь практически нет. А вот все остальное — очень плохо. Возможность создания иллюзий — утрачена, и не восстановится как минимум полгода, а то и год. Связь со стихиями, нарабатываемая длительными, изматывающими ритуалами — утрачена, и взяться за эти ритуалы снова я решусь никак не раньше, чем через полтора десятка лет, а то и повременить стоит. С неустоявшейся аурой растущего организма за такое лучше даже не браться. Врата Серых Пределов — закрыты. Впрочем, тут есть над чем подумать... Но не сейчас.
В общем, тестирование подтвердило то, о чем я и раньше подозревал: как боевой маг я, как не смешно это звучит от того, кто выглядит как десятилетний ребенок, еще чего-то стою, а вот все остальные возможности оказались жестоко урезаны. Так что мне придется очень вдумчиво изучать местную магию.
Теперь о целях. Сразу же обозначается тактическая цель номер раз — Гермиону я упускать не намерен. Даже аура ее Отражения в книге потрясает. Отсюда же следует тактическая цель номер два — Золотому трио Гриффиндора не суждено появиться на свет. Рыжик, конечно, неплохой человек, но... подпускать его близко к девушке, которую хочу сделать своей — просто верх глупости. Однако, судя по всему, знаменитая сцена «Встреча на вокзале» была кем-то тщательно срежессирована, а значит — увернуться будет не так-то просто, хотя... Малфой может послужить отличным живым щитом, а его, скажем так — неприязнь к магглорожденным не даст ему помешать моим планам. В общем, краткосрочный план у меня есть. А вот со стратегическим — гораздо хуже. В каноне достаточно много нестыковок и совпадений за гранью вероятного, чтобы я мог спокойно принять на веру навязываемое книгами восприятие Дамблдора и его Ордена Феникса как правой стороны в конфликте. Так что единственный пункт моего стратегического плана — сбор информации. А значит, на какое-то время придется занять сугубо оборонительную позицию. Жаль. Не люблю обороняться. Предпочитаю, чтобы передняя линия обороны проходила по базам противника. Но в данной ситуации — не очевидно, кто именно мой противник, не говоря уже о том, где собственно располагаются его базы. Значит, буду ждать.
Ну что ж. Пока что сделать я больше ничего не могу — значит, следующим пунктом моей программы на сегодня будет здоровый сон.
Утро первого дня в этом мире началось для меня на удивление поздно. Не думал я, что Дурсли дадут Гарри Поттеру проспать аж до полудня. Странно это. Хотя странность тут же получает объяснение.
— Вот, святой отец. Он тут. — Похоже, дядюшка решил прибегнуть к экзорцизму. Ну-ну.
— А Вы уверены?
— Вы же сами сказали, что так ударить может только демон.
— Хорошо. Я поговорю с мальчиком.
— Гарри, иди сюда! — Судя по вежливому обращению, священник не в курсе подробностей жизни Гарри в этом семействе. Что же, наверное, ему будет интересно.
— Здравствуйте. — Вылезаю из чулана во всем великолепии своих обносков.
— Благослови тебя Господь, мальчик. — Ох! Ну, силен мужик. После такого инфернал тут же провалился бы в Бездну, да и хаот, насильно захвативший душу — оказался бы в нокауте. Но я занял это тело с согласия Гарри, и спокойно принимаю благословение.
— Благодарю, святой отец.
— Не желаешь ли исповедаться, отрок?
— Польщен, что Вы, святой отец, взяли на себя труд посетить меня, и не смею отказываться.
— Где бы мы могли провести таинство святой исповеди?
— Пройдемте, святой отец. Там, где я жил последние годы нам, возможно, будет удобнее всего. — Вернон дергается, пытаясь возразить, но я взглядом затыкаю его.
В чулане для двоих места не слишком много, и, под шокированным взглядом священника я забиваюсь глубоко в угол.
— Что это?
— Это? Чулан, в котором последние несколько лет жил мальчишка, которому на днях могло бы исполниться одиннадцать.
— Но ведь ты — не он.
— Нет.
— И как тебя называть?
— Морион. Ксенос Морион.
— Черный кристалл иного... Я слышал о тебе.
— Удивительно. Я не думал, что настолько знаменит.
— Церковь старается следить за Детьми Хаоса. Особенно — за теми, кто достаточно силен, чтобы не скрывать своего имени.
— Польщен. И что Вы будете делать?
— Сначала ответь: что ты сделал с ребенком?
— Отпустил его душу.
— То есть — убил его?
— Можно и так сказать.
— Но за что?
— Святой отец, а попробуйте представить, каково это — жить, когда переломанные ребра пробили легкие? Жить, задыхаясь от заполняющей эти самые легкие крови, и не иметь возможности даже умереть?
— Почему?
— Заклятье.
— Мальчик был проклят?
— Как ни странно — нет. Судя по всему, это заклятье задумывалось как защита, но... крепость стала ловушкой.
— Ты снял заклятье?
— Нет.
— А как тогда?
— Я перенес его на себя.
— То есть, ты сейчас связан с этим телом.
— Да. — Может показаться, что не стоит так раскрываться перед незнакомым человеком... Но я вижу его ауру. Это не фанатик. Он понимает меня, понимает причины моего поступка. Я верю ему.
— Значит, экзорцизм проводить бессмысленно.
— Абсолютно.
— И каковы твои планы?
— Поживу пока тут, поучусь местной магии. Может, что интересное найду. Скупать души и совращать праведников — пока не собираюсь.
— А мстить родным Гарри?
— Я уже сделал все, что собирался. Пока они не трогают меня — я не трогаю их.
— Ты хочешь учится магии... В Хогвартс о тебе сообщать?
— Судя по тому, что я чувствую остаточные силы, до сих пор связанные с этим телом — там знают, что Гарри — волшебник.
— Постой-ка... Гарри... А фамилия?
— Поттер.
— Ох...
— Вот именно.
— Ты не хочешь, чтобы о твоем изменившемся статусе узнали в волшебном сообществе?
— Скажем так... У меня нет уверенности, что все это — обегаю взглядом чулан, задерживаюсь на надетых обносках — было личной инициативой Дурслей.
— Хм...
— Вот именно.
— И если ты узнаешь...
— Смерть — не наказание.
— Месть — не выход.
— Да.
— Что ж. Мы поняли друг друга. Помощь нужна?
— Справлюсь. Рад, что встретил Вас.
— Я тоже.
На выходе из чулана нас уже поджидает дядюшка с самой благостной улыбкой на лице.
— Вы проведете экзорцизм?
— Нет.
— Почему? — Любуюсь ошарашенной физиономией дядюшки.
— Одержимость этого мальчика — его защита и наказание Вашему семейству по вашим грехам. Покайтесь. Оставьте его в покое. И демон не причинит вам вреда.
Святой отец покидает дом Дурслей, а я, полюбовавшись на немую сцену, скрываюсь в чулане.
Глава 5. Семейные отношения.
Отсмеявшись, я вновь появился в гостиной дома семьи Дурслей. Родственнички как раз держали семейный совет, основной темой которого были классические вопросы «кто виноват» и «что делать». Впрочем, по первому вопросу широкого разнообразия мнений не наблюдалось. Виновными объявлялись либо «чокнутые Поттеры», либо конкретно «неблагодарный мерзавец», то есть Гарри. Мысль о том, что они сами привели ситуацию к имеющемуся итогу — даже не возникала. Как и во многих других случаях, сами себе обсуждающие представлялись просто кристально чистыми носителями добра и сверкающего света. Вот поэтому я и мои братья — Дети Хаоса предпочитаем считать себя демонами. Когда колеблешься на грани Зла, и отдаешь себе однозначный отчет в своих действиях — легче удержаться от сползания в такую вот грязь. Пока они несли эту пургу, я потихоньку кинул в них классическое, древнее, но все еще очень эффективное проклятье «сомкнутых уст». Инквизитор — ладно, он оказался вполне вменяемым, но вот приведут какого-нибудь фанатика... или Дамблдору расскажут... Проблем не оберусь. А теперь — шалишь. Даже телепатия не поможет, ибо проклятье действует как своего рода «временная наведенная амнезия». То есть, пока это воспоминание пытаются прочитать — его действительно нет. Совсем. Ну да ладно. Семейство как раз перешло к обсуждению того, что со всем этим (то есть со мной) следует делать. Варианты предлагались самые разнообразные. Начиная от тривиального обращения в полицию (меня чуть не скрутило от смеха, когда я представил, какими именно словами будет вписано «повреждение ауры» в стандартный полицейский протокол), и заканчивая семейным походом на прием к «самому настоящему сибирскому шаману, приехавшему из безбрежных степей Западной Сибири». Последнего я не выдержал. Представив себе «бескрайнюю сибирскую степь», по которой бродят «стада белых медведей», я только чудом не упал с лестницы.
