Взявшись за уши волка, направляю его в нужную сторону. Легкой трусцой тот побежал, правильно поняв моё желание. Мой путь лежал далеко через лес, вверх по речке к морю. Я хотел как можно быстрее добраться до города, чьё название услышал как-то в деревне. Норберг. Благо, я знал, где примерно он находится, наша деревенька находилась в около десятке километров от него.
Мой путь лежал через заледеневшую лесную чащу.
Вскоре, идя по следам стаи волков, я наткнулся на растерзанные детские тела. Те самые пропавшие ребятишки, в исчезновении которых и обвинили меня. Мысленно проклянув тупость местных людей, слезаю с волка, осматривая то, что осталось от детей.
Зима выдалась на удивление холодной, я слышал, как мужики обсуждали замерзшее море, ничего удивительного в том, что волки от голода так близко к людям подобрались, задрав нескольких детей. Местные хозяева леса были весьма умными и не нападали на взрослых, но это не относилась к детишкам. Волки сами по себе редко нападают, если не уверены в полной победе.
Но зачем думать, искать или воспитывать своих отпрысков, когда имеется в деревня рядом некая магическая тварь, на которую и можно скинуть все свои проблемы? Определённо, это он во всём виноват, по-другому быть не может. Так и решили деревенские, прийдя ко мне в халупу с огнём.
И стоило мне только уйти глубже в лес от деревни, как я нашел одного из пропавших сопляков. Труп, найденный мною, имел кровавые рваные раны от звериных когтей, а еще горло было прокушено. Для размышлений не осталось места, было ясно, как день, кто был причастен к умертвлению сопляка.
Подул легкий ветер, заставивший меня вздрогнуть.
Одежда на трупе пускай и была крайне изорвана, но все же это было лучше того, во что был одет я. Когда толпа кметов подожгла мой дом, как-то было не до собирания вещей. Поэтому, не обращая внимания на окровавленный снег, начинаю стягивать рваную шубу с тела. Мне повезло, и волки не сожрали его полностью, лишь погрызли и убили. Моё отношение к местным тварям, именуемым детьми, не особо сильно отличается от тех волков, что были убиты мною недавно. Много крови эти выродки попили мне, и пускай до ненависти ко всем детям или всему человечеству дело не дошло, но так им и было надо. Все же, дураки везде найдут способ помереть. Нашли себе игру — шляться по лесу ночью в морозы.
Тем более, в последнее время ко мне стали относиться еще хуже. Некая имперская армия, пришедшая с запада, просто давит солдат нашего королевства. Как я понял по разговорам мужичья, армия движется напрямик к столице, игнорируя прочие города. Так вот, прошедшим летом из нашей деревни забрали почти всех парней. Вот у местных и проснулась паранойя: защитники и охотники ушли, нелюдь теперь осмелеет! И первую же пропажу отпрысков свалили на магическую тварь. Мне же только и оставалось, как давать сдачи, в итоге — сгоревшая деревня и толпа людей, что помрет в ближайшее время ни то от голода, ни то от холода. Ведь почти все их дома я сжег, наказав за попытку убийства себя любимого.
В этой глуши меня оставила мать в еще очень далёком детстве. Хотя я и сейчас взрослому человеку разве что в пупок смотрю, но с этого положения крайне легко давать по шарам всякому мужичью, чтобы тем только и оставалось, что в снегу валяться, да постанывать. Времена своего появления на свет я удивительно хорошо помню, и они были на удивление хорошими.
Богатство, убранство, теплота, я тогда думал, что родился удачно в состоятельной семье аристократов или кого-то еще. Мать с рыжими волосами да голубыми глазами, и отец, что всегда ходил в очень жутковатой броне с ярко светящимися голубыми глазами. Помню, что видел его без шлема, но лицо вспомнить никак не могу. И это не говоря уже о непонятных гремлинах, что были отцу чуть выше колен и имели несколько расцветок. Красную, синюю, бурую и зелёную. Последние всегда чем-то воняли, стоило только им войти в мою комнату.
Там мне было хорошо, и пускай я пробыл в том месте совсем немного, но относились ко мне всяко получше, чем в деревне. Мать моя оказалась той еще тварью, оставив на попечение деревенского мужичья, потому что хотела, чтобы я не вырос под воспитанием "кровожадного тирана", так она назвала моего отца. Тогда я еще не понимал её слов, сказанных мне на прощание, но со временем я разобрал их значение. Хотя, в итоге все сложилось даже лучше, просто, как показала история, если бы я остался с отцом, то точно помер бы при Катаклизме.
С чего она вообще решила, что в таких условиях "нелюдь" может вырасти в хорошего и доброго человека? Мне неизвестно, наверное, сама по развитию ушла не далеко от деревенщины. Ну а кто мой отец, я уже понял. Кровожадным тираном тут считают только одного типа, ныне покойного. Это могло звучать смехотворно: деревенский парень, считающий себя сыном какого-то правителя, но воспоминания о том отрывке моей жизни подтверждали догадки, и я считал себя сыном местного кровожадного тирана, который, по большей части, хорошо относился ко мне. За исключением одного случая, когда на моё тело были нанесены стильные татуировки.
Однако, он — поверженный темный властелин, а значит, никто иной, как козел отпущения. Причем, все звучит так пафосно. Он, вроде как, само Зло, стремился к безраздельной власти, прошелся огнем и мечом по соседям, оттяпав у каждого по солидному куску территорий. А потом неожиданно пропал, и вскоре на его землях произошел Катаклизм. Огромные пласты плодородной земли ныне стали каменной пустыней, зараженной магической порчей.
И слухов о причинах данного происшествия было великое множество, и некоторые доходили даже до того захолустья, в котором я жил. Но вникать в них я не видел смысла, деревенщины все переврут и исказят до неузнаваемости, даже если это правда. Ясно было одно, не унеси меня мать из башни отца, я бы наверняка умер. И, все же, каких-либо тёплых чувств к своей матери я не испытываю — бросила меня в деревне, а сама куда-то пропала. В преданности миньонов отца я несколько сомневался, но те относились к маленькому мне на несколько порядков лучше, чем деревенские жители. Поэтому я нередко думал, что было, если бы отец не исчез, башня не взорвалась, и я остался жить, как наследник владыки Зла. Детские мечты одинокого ребёнка, не признанного обществом…
Судить об этом со взглядов селян, которые о западной империи узнали только тогда, когда военные пришли к ним за новым мясом… В общем, судить, ориентируясь на мнение этих дебилов будет не слишком правильно.
Размышляя о своём прошлом, я стянул с тела рваную одежду, которая быстро помогла согреться. Несмотря на рваный вид, она была тёплой, как и варежки. Вдобавок, сняв капюшон, я опознал тело. Это был сын добытчика льда. Он часто ходил к речке и возвращается с санями, полными здоровенных ледяных булыжников. Последние использовались заместо холодильников. Вдобавок, в охотничьих поселениях используют лёд для строительства домов.
Попрыгав на месте, дабы быстрее согреться, я начал изучать карманы. Там обнаружилось несколько кусков вяленого мяса. Правда, у меня уже был определённый запас волчьего мяса, сырого, правда, но с моей магией развести костер в лесу не составит проблем. Хищники, честно говоря, не очень вкусные, но не мне придираться. К тому же, жесткое мясо я нахожу весьма вкусным.
Что касается возможности подцепить какую-то заразу от волчатины, все же, не даром их называют санитарами леса, в общем, заразиться я не особо страшусь, поскольку уже пробовал их на вкус, когда во время своей охоты выслеживал кроликов или мелких птиц. Я вообще не уверен, что могу заболеть, поскольку никогда на своей памяти не болел ничем. Моё тело куда лучше человеческого, даже холод зимы мне не так страшен, как остальным людям, которые уже, наверное, промёрзли бы насмерть вместе со своими шубами.
Кроме мясца, в карманах трофейной одежды я нашел небольшой ножик, не очень острый, но сойдет для разделки мяса. На этом дары смерти закончились, и я оставил тело в покое. Мне еще повезло, что на паренька напали недавно. Его еще толком есть не начали, иначе с одеждой было бы гораздо хуже. Да и мясо в карманах сожрали бы.
