Наконец закончив слушать, Араши уселась на задницу и взглянула на нас. Лицо коротышки было напряженным, как, впрочем, и наши.
— Что делать будем? Мне кажется, если не отсвечивать, то оно пройдет мимо.
Идель промолчала, но взглядом показала, что ждет моего решения. Потому как если это та же самая черная ебобошка, то встречаться с ней ночью совсем не хотелось бы.
— Да… может и пройдет, а может и нет.
Как я сказал, встречаться ночью лицом к лицу с той иноземной тварью действительно не имелось никакого желания, но мне казалось, что сидеть в палатке и трястись от каждого шороха будет еще хуже. Кроме того, Араши подметила топот, а та тварь двигалась абсолютно бесшумно.
— Предлагаю все же посмотреть, что это или кто. Араши, веди.
— А может…
— Давай-давай. С тобой неубиваемый я и убивающая все подряд Идель. С такой командой сам черт не страшен.
Заноза довольно заулыбалась. Комплимент ей явно пришелся по душе.
Следующие пять минут мы шли за кроликом. Короткими перебежками, от дерева к дереву, пока не услышали шум кустов.
Коротышка подняла руку, командуя остановиться.
— На нас идет.
Все напряглись. Теперь я тоже слышал плачь, но, как и сказала Араши, это было похоже на что-то среднее между ревом и воем, которые густо смешали с отчаянием.
— Сейчас… вот сейча-а-ас… через три секунды. Три… две… одна… одна на ниточке… одна на паутинке…
Мы с Идель осуждающе уставились на кролика.
— Что?!
— Хех, ничего.
И в этот момент из кустов выбежало нечто человекоподобное. Выбежало, сделало пару шагов и упало, но тут же поползло дальше. Сначала на четвереньках, потом поднялось обратно на трясущиеся ноги, сделало пару шагов и снова упало.
Я присмотрелся. Сегодня на небе сияла полная луна, а потому видимость была немного лучше, чем вчера.
— Жесть какая-то, — не выдержала молчания Араши.
— Подожди-ка… я знаю кто это, — выйдя из укрытия, я поднял руки, показывая, что пришел с миром. — Либерия! Остановись!
Девушка бросила на меня отчаянный взгляд, но продолжила двигаться дальше.
— По… помо… помогите мне. Умоляю, помогите!
Голос был уставший и хриплый. Я еле смог разобрать то, что она говорит.
— Остановись, тебя никто не тронет!
— Не мо… не могу… ошейник… ошейник мешает!
Девушка не успела даже договорить, как Идель влетела в нее плечом и повалила на землю.
— Я держу ее!
Мы с кроликом тут же подскочили на помощь.
— Снимите его с меня! Прошу, снимите!
— Спокойно! Не дергайся!
— Не могу!
Либерия продолжала попытки вырваться, размахивала руками и ногами, правда, очень медленно и неуверенно, а потому сорвать ошейник у меня получилось довольно легко.
Стоило мне это сделать, как девушка тут же успокоилась и обмякла.
— С… спасибо.
— Что у тебя произошло?
— В-воды… пожалуйста… — вот и все, что она сказала, а по её взгляду стало понятно, что сознание девушки поплыло. И буквально через секунду Либерия действительно отключилась.
Идель легонько потрясла несчастную фурию и посмотрела на меня.
— Куда ее?
— К кишкам топтыгина кидай, там закопаем.
Две пары глаз уставились на меня как на умалишенного.
— В палатку, блин! Конечно же в палатку, куда ж еще-то…
Хотелось бы сказать, что мы быстро разместили ее медкапсуле, подключили все необходимые приборы, дали воды, накрыли пледом и успокоили, но, к сожалению, из удобств имелись только палатка, кипяченая вода во фляжке и наши изумленные лица.
Либерия выглядела очень измученной, я даже сомневался, получится ли с ней сейчас поговорить, однако стоило Араши поднести к ее лицу фляжку, как она мгновенно очнулась и стала жадно пить.
— Так что с тобой случилось? — сел я рядом.
— Синтия… эта… эта дура. Она отдала приказ найти ее сразу как только я приземлюсь. Хах, казалось бы, абсолютно безобидный приказ, но в итоге это меня чуть не убило. Сложно передать, как мне повезло, что вы повстречались на моем пути. Боюсь, иначе я бы так и продолжала бежать по лесу в поисках этой суки.
Либерия говорила медленно, с паузами и периодически закрывая глаза. Было видно, сколько усилий ей приходится прикладывать даже на такие элементарные вещи.
Выслушав этот короткий рассказ, я без раздумий нажал на кнопку эвакуации. Транспортник, как и в прошлый раз, прибыл довольно быстро.
— А-а, это снова наш курсант Джек! Вижу, вы неплохо устроились, и абсолютно не понимаю, чем вызвана причина сигнала бедствия. И да, хочу сразу напомнить, что это все же сигнал бедствия, а не “Эй, тётя Маришка, у меня тут опять случилась какая-то херня”, — показалась из флаера довольная и сытая физиономия Маришки. К слову, Фу Хуа я не заметил. Ее там не было.
Проводив нашего учителя в палатку, передал ей ошейник на руки и объяснил ситуацию. Отметил, что удивления мои слова никакого не вызвали. Возмутился:
— То есть это нормально?!
— Ну-у… Джек, — женщина поморщилась. — Не моя идея с этими ошейниками возиться, сам понимаешь. Мне это тоже все не нравится…
— Тогда в чем проблема?! Снимите эти сраные ошейники или отключите на время испытания.
Маришка вздохнула и вышла из палатки, мы пошли следом.
— Понимаешь… верха сказали, это тренирует послушание. Им выгодно, видите ли, чтобы валькирии продолжали их слушаться при любом раскладе и в любой ситуации.
— Но она ведь могла погибнуть! — вмешалась Идель, взмахнув всеми четырьмя руками.
— Не могла… Мы следили за ней со вчерашнего вечера, и я лично предлагала прекратить это издевательство. Думаешь, мне приятно было смотреть за этим?! Да она даже в туалет нормально сходить не могла! Это… это…
— Пиздец это, Маришка. Вот честно.
— Согласна, — все замолчали, каждый думал о своем и одновременно об одном и том же. — Ладно, грузите ее во флаер, у меня еще две точки горят.
Я кивнул, но стоило мне отвернуться, как меня снова окликнули.
— Джек, там это… — Маришка морщилась, мялась и сжимала кулаки. Видно, что хочет что-то сказать. Но в итоге просто махнула рукой.
С Либерией тоже накладка вышла. Стоило мне подойти, как девушка вцепилась в мою руку и покачала головой.
— Нет!
— Что “нет”? Лица на тебе нет, прекрати изображать героя.
— Я не изобира… — моя собеседница закрыла глаза и сглотнула, а затем продолжила, прикладывая огромные силы для каждого слова: — Я не изображаю. Я хочу поквитаться. Компании моего отца больше не существует. Так дай мне возможность отомстить. Здесь никто ничего не увидит и не узнает, — ее пальцы сжались на моем запястье. — Я многого не прошу.
— В таком состоянии ты недалеко уйдешь, уже не говорю о какой-либо мести.
— Один день — и вы обо мне забудете.
Я очень сильно задумался над тем, стоит ли ее оставлять или…. а что или-то? Если она скажет “нет”, значит, Маришка ее не заберет. В конце концов, сигнал пришел с моего браслета. Да и вообще… это их личное дело.
— Оставайся сколько нужно.
С этими словами я покинул палатку и вернулся к Маришке.
— Ну, где она?
— Не хочет улетать.
Женщина тихо выругалась.
— Совсем головой тронулась… Хорошо! Если передумает, то я рядом.
— Постой, а где Фу Хуа?
— А-а… а она… — я сейчас ясно видел, что Маришка пытается придумать какое-нибудь оправдание. — В общем, ее отозвали.
— В смысле?
— Не знаю! Ваш командир “Шинкая” вызвал, подробности не уточнял. Уж извини.
На этой ноте мы и расстались. Флаер быстро скрылся в темноте ночного неба, а я вернулся в палатку к девчонкам. Правда, уснуть получилось не сразу. Еще около часа шли дискуссии на тему ошейников и происходящего на испытании и за его пределами. Каждый успел высказаться, порой одни и те же аргументы с матами пролетали по несколько кругов и повторялись, но могу точно сказать, что никому из нас происходящее не нравилось.
Как бы там ни было, в тот вечер никто и подумать не мог, насколько сильно это коснется нас самих.
