Северус вздохнул и вернулся к проверке сочинений.
***
На следующее утро занятия постоянно прерывались вторжением обнаглевшего от неожиданной свободы полтергейста; дело дошло до того, что потребовалось вмешательство Дамблдора, когда гриффиндорцы-второкурсники, гоняясь по классу за Пивзом, чуть не прокляли друг друга сквозь мантии, задранные расшалившимся духом им на головы.
За обедом Северусу с трудом удалось спрятать усмешку, когда он услышал от Минервы о случившемся в её классе снегопаде из пушинок созревшего чертополоха, после которого ей пришлось потратить немало времени, приводя кабинет в порядок.
В довершение всех несчастий профессор Квиррелл, сославшись на грипп, неожиданно отменил все свои занятия. Пока все остальные занимались, студенты Квиррелла резвились в коридорах Хогвартса. Северус мог бы поклясться, что этот понедельник превзошел все предыдущие.
Но все неприятности вылетели у Северуса из головы, когда он перед первым послеобеденным уроком обнаружил возле своего кабинета Кровавого барона.
Призрак парил прямо напротив двери. Он выглядел еще более инфернальным, однако серебристые струйки крови блестели ярче обычного.
Мастер зелий не решился подойти к нему близко: если Барон теперь опасен, Северус не желал становиться легкодоступной мишенью. Он наложил чары неслышимости: так всё сказанное останется между ними.
– Северус Снейп, – протянул призрак, поворачиваясь к нему. Его голос был слаб, почти шепот, и совершенно бесстрастен; тёмные омуты глаз подёрнулись безумием.
– Барон, – Северус поприветствовал привидение лёгким кивком головы, зорко глядя ему в лицо. – Мы искали вас.
– Мальчик... как он?
– Я полагаю, вы спрашиваете о Поттере?
Барон кивнул.
– Сейчас более-менее. Но он потерял много крови, очень много. И часть воспоминаний.
– О… это я… виноват… и в том, и в другом.
– В самом деле? – Северус сжал палочку в руке, не будучи уверен, что призрак не нападет на него. – И что же случилось?
– Я… не знаю.
– Мило. То же самое нам сказал и Поттер. Он помнит, что вы пролетели сквозь него.
– Нет, не сквозь.
– Нет?
– Я вселился в него.
– Понятно, – сказал Северус, хотя на самом деле ничего не понял. Он сохранял равнодушное выражение лица, но ему очень хотелось заорать: «Что, великий Мерлин, здесь происходит?» – Можно узнать, зачем?
Лицо Барона было нечитаемым, хотя нечто промелькнуло в его глазах.
– Он слизеринец.
– И?
– Я такого не ожидал.
Черт бы тебя побрал, подумал Северус.
– Это не ответ.
– Не было времени.
У Северуса возникло стойкое ощущение, что они говорят на разных языках.
– Не было времени для чего?
– Помочь ему... как-нибудь по-другому... Он силен, но еще слаб.
Проклятье, как это все его достало!
– Итак, Поттер был в опасности, и вы вселились в него, чтобы помочь?
Призрачный вздох достиг его ушей, словно Барон был доволен тем, что наконец найдена точная формулировка.
– Он жаждет вернуться, – сказал призрак все тем же неестественно ровным тоном, но следующая реплика была произнесена с нажимом: – Но мы не можем позволить ему.
– Поттеру? – Северус замотал головой, прежде чем Барон ответил. – Вы имеете в виду того, кто напал на Поттера? Кто-то действительно напал на него, не так ли?
– Дааа…
– Кто?
– Не могу сказать.
Северус нахмурился. Что всё это значит?
– Вы не можете сказать?! Некто напал на мальчика...
– Наложил на нас Конфундус, даааа… Мы блокировали и отражали проклятья несколько раз, – призрак почти улыбался, но Северус не хотел бы увидеть эту улыбку вновь. – Но мы отбились.
– Как?
– Я… мы… Кажется, был огонь.
– Огонь.
– Дааа... И... вихрь. Но я не уверен.
– Нельзя ли немного конкретнее?! – не выдержал Северус.
– Увы, – призрак выглядел смущенным, чуть ли не раскаивающимся. – Мне пришлось применить к нему Обливиэйт, понимаешь?
– К мальчику?
– Дааа… Я им управлял... он бы…
– … плохо воспринял последствия, – Северус раздраженно вздохнул и едва удержался от того, чтобы начать тереть виски. У него не было никаких сомнений: узнай Сопляк, что в него вселился призрак – даже если это помогло ему отбить атаку – закатил бы истерику, чем повредил бы себе еще сильней.
– А его рана?
– Я этого не хотел.
– Значит, все-таки причина в вас? Вы ранили его, когда покинули его тело?
– Это не входило в мои намерения, – призрак раскрыл ладони, и Северус увидел кровь. – Но я никогда не вселялся в тело человека прежде... Ты сказал, он уже пошел на поправку?
– Он – да, чего не скажешь о его памяти.
У Северуса был другой способ добраться до воспоминаний мальчика, однако не хотелось использовать это средство без ведома Дамблдора.
Губы призрака сжались в тонкую ниточку:
– Оставь всё как есть, Северус Снейп, так будет лучше.
– Прекрасно придумано! – рявкнул Северус. – На него будут нападать снова и снова, пока мы не выясним, кто за этим стоит.
Призрак печально кивнул:
– Будут. Но… позволь мне первым поговорить с ним.
– Поговорить с ним? Только и всего?
– Мне не нравится эта брешь в моей памяти, – признался Барон. – Но он слизеринец… Я больше не причиню ему вреда.
Северус некоторое время рассматривал призрака, оценивая искренность его заявления. Он знал Барона со школьных лет и никогда не слышал, чтобы тот хоть раз сделал что-нибудь «антислизеринское». Барон был малообщителен, но, дав слово, держал его.
– Очень хорошо. Но я бы хотел присутствовать при этом разговоре.
Барон кивнул и стал постепенно растворяться в тени коридора.
– Пока вас не было, Пивз доставил нам массу хлопот, – остановил его Северус.
Настроение призрака изменилось так резко, что Северус с трудом подавил желание попятиться. На прозрачном лице мгновенно вспыхнули ярость и обещание скорого возмездия.
– Я... приходил в себя. С Пивзом я повидаюсь, непременно, – проговорил Барон и растаял в воздухе.
А Северус поспешил к директору.
***
Этим вечером Сопляк явился вовремя, с рулоном пергамента, который он молча отдал, не отрывая глаз от носков своих ботинок.
Северус положил пергамент на стол.
– В классе стоит корзинка с щупальцами акнерыса, которые необходимо замариновать. Сначала вы их нарежете так, как написано в инструкции, а потом сложите в кадку с рассолом. Вопросы есть?
– Нет, сэр.
– Вы сегодня показывались мадам Помфри? – Северус уже знал это от Поппи, но он хотел, чтобы мальчишка сам подтвердил своё, хоть небольшое, но достижение.
– Да, сэр.
– Хорошо. Теперь идите.
Мальчишка стрельнул глазами и сбежал в классную комнату. Северус взял пергамент и последовал за ним, дабы убедиться, что у Сопляка не возникнет проблем с трактовкой инструкций. Помнится, в прошлый раз тараканы были очень хорошо измельчены, поэтому Северус не сомневался, что и с этим заданием Поттер справится. Одним ухом прислушиваясь к мерному стуку ножа, Северус раскатал рулон и сначала быстро пробежал его глазами, а затем стал читать внимательней.
Сперва он отметил, что Сопляку хорошо бы исправить свой почерк, иначе Северус сойдёт с ума, проверяя его работы. Затем ему пришлось признать, что он приятно удивлён: мальчик явно старался; большинство детей пишет штрафные сочинения кое-как. Приведя почти три фута примеров своего отношения к соблюдению правил и причин, по которым он поступал так или иначе, Поттер доказал, что голова на плечах у него имеется и что он не такой пустозвон, как его отец.
Северус был поражён: примеры правил, которые Поттер не уважал и не соблюдал, были почти полностью взяты из его дошкольной жизни.
По всей видимости, дома от Поттера требовалось беспрекословно подчиняться, выполняя даже физически опасные поручения, воспринимать любое злоупотребление как должное и соглашаться со всей отвратительной и неправдоподобной ложью о себе, своих родителях и о волшебстве в целом.
Северус вдруг осознал, что звуки, сопровождающие расчленение акнерыса, прекратились. Он поднял голову и наткнулся на тяжёлый взгляд Поттера, сжимающего в руке нож.
– Это то, что вы хотели, сэр?
– Да, – ответил Северус, игнорируя вызов в голосе мальчишки. – И я обнаружил одну закономерность: вы подчиняетесь указаниям, если с ними согласны или есть возможность их выполнить.
Поттер прищурился и чуть заметно кивнул.
– Например, вы сменили одежду, которую я счёл неподходящей для школы. Когда вы отправили сову?
