Но не этим был славен Наат. Легендарные мерцающие шелка с этого острова раньше можно было найти на рынках Семи Королевств и в Вольных городах и по качеству они делали итийские и валирийские также как лев черепаху. Однако начиная с Века Крови из-за частых набегов побережье многие города и деревни на берегу обезлюдели, и население переместилось вглубь острова, в холмы и леса, куда работорговцам было труднее добраться. Теперь этот великолепный шелк продавали всего три небольшие фактории, находившиеся под защитой могущественных семей Волантиса, Браавоса и Кварта. И если какой-нибудь работорговец рискнул бы там пленить наатийца ему бы пасть порвали без суда и следствия, а потом сделали тоже самое с его подельниками.
Мне в торговлю Наата влезть не получилось — слишком могучие там зубры сидят и договор с местными берегут как зеницу ока. Так что поговорить с маленькой наатийкой, которая хоть и рано покинула родной остров, но знала гораздо больше чем писались в старых, разваливающихся от времени книгах, было очень интересно.
Сразу вести нас к своей госпоже они не стали — чтобы подготовиться к приему нужно было не мало сил и времени. Да и как я узнал, Дейнерис почти сразу оседлала одного из своих драконов и улетела в сторону Тороса. За своим «племянником».
Такое пренебрежение могло кого-нибудь оскорбить, но я не был против, проведя вечер в компании Серого Червя, маленькой наатийки и сына, слушая истории о таинственном острове и кормя девочку сладостями. Ночью же ко мне в пирамиду прокрались несколько местных теней, чьи небольшие «филиалы» были во всех крупных городах и роль которых заключалась в сборе информации. Мне повезло — один из них близко дружил со слугой, работавшим в Великой пирамиде и часто краем уха слышавший много интересных новостей.
Самой приятной из которых оказалась почти полная информационная слепота Таргариен. Не имеющая своих шептунов и безвылазно сидевшая в городе, куда почти не заглядывали торговцы, она была глуха и слепа, почти не зная о положении в Семи Королевствах.
Я был бы полным дураком, если бы не воспользовался подвернувшейся возможностью.
«Сколько знакомых лиц» — Невольно подумал я, смотря на стоявших у трона мужчин. Мормонт, сир Барристан, принц Мартелл. Даже с Даарио Нахарисом я был шапочно знаком — встретились на одном из банкетов благородных семей в Мире.
— Приветствую вас, миледи. — Начал я, слегка наклонив голову и звякнув вплетенными в мои волосы колокольчиками, специально надетыми на этот прием. За всю свою жизнь я три раза посещал дотракийские кхаласары и у меня сохранились целых пятьдесят колокольчиков, которые сегодня были вплетены в волосы. Мелочь, а в переговорах с женщиной, назвавшей своего сильнейшего дракона именем мужа-дотракийца — важно. — Понимаю, что прошло уже много времени, но позвольте выразить соболезнования из-за смерти вашего сына и мужа. Дрого был хорошим кхалом и воином.
— Вы знали моего мужа? — На мгновение растеряв всю свою серьезность обратилась ко мне Таргариен, правда очень быстро вернув все обратно.
— Я был знаком с его отцом, Бхарбо, и видел его когда тому было шесть или семь лет. — Ответил я, невольно погружаясь в воспоминания. — Он было очень активным и диким ребенком. Даже хотел сразится со мной, но один из кровных всадников его отца просто дал ему оплеуху. Он сохранил тот меч, который я подарил ему?
— К сожалению я не видела среди его вещей вестеросских мечей. — Все же своей цели я достиг — Мать Драконов ослабила внутренне напряжение и начала говорить со мной не как с очередным чужаком, а со знакомым, с которым ее связывает общее прошлое. — Правда однажды он рассказал как в юности клинок, подаренный ему одним путешественником, не раз спасал ему жизнь. Прежде чем расколоться от старости.
— Я рад, миледи, что мой подарок смог сослужить хорошую службу. Да будут милостивы к нему отец-Солнце и мать-Луна в великих полях. — Слегка улыбнувшись ответил я, заметив как удивилась девушка услышав из моих уст дотракийскую речь. Все же это я обучал Лайона этому языку и еще не растерял навыки и произношение. Но продолжить разговор о прошлом нам не дали — мы были прерваны голосом единственного в этом месте северянина:
— Лорд Темпер, прошу простить, но кхалиси позвала вас не вспоминать прошлое, а рассказать что вы забыли в Миэрине.
— Хорошо, сир Джорах. — Согласился я, краем глаза посмотрев на Мормонта. Годы его не пощадили. Вспоминая Медвежий остров, первое место которое я посетил как торговец, и молодого безусого воина, который мог на руках с медведем подраться, в голову невольно приходили мысли о беспощадности времени. Его лицо испещрили морщины, на голове проступила лысина, да и сам он будто стал меньше и коренастей, постепенно превращаясь в этакого толкиеновского гнома, хотя рост у него до сих пор был впечатляющий. По меркам местных. — Мы прибыли в эти прекрасные края лишь за одним, миледи.
— И за чем же? — Спросила у меня Таргариен.
— Поторопить вас со вступлением в войну. — Сказал я, вызвав удивление у всех присутствовавших. Особенно у молодого светловолосого парнишки, ближе всех стоявшего к трону. — Вестеросс пылает. Простор разорен, Старки повержены, Баратеон сбежал на Драконий Камень, королевская армия и флот разбиты, Грейджои захватили Закатное море, последние нейтралы, Аррены, вступили в войну, в Дорне назревает битва между лордами. Сейчас идеальное время для вас, миледи, чтобы прийти и сорвать этот переспевший плод, под названием Железный трон.
В зале воцарилась полная тишина. Все в шоке смотрели на меня, пытаясь переварить вываленную на них информацию. Получалось не очень — очень мало можно было понять по моим рубленным фразам.
— Сир Феликс, не могли бы вы рассказать нам все более подробно. — Вот кто точно почти не изменился, так это сир Барристан. У Селми только пара новых морщин появилась, но глаза, на турнире десницы бывшие полными печали и какой-то внутренней тоской, вновь светились. Также, как во времена когда еще был жив Рейгар, земля ему навозом. — До этих земель новости почти не доходят, поэтому все вами сказанное оказалось для нас очень большим сюрпризом. Не могли бы вы рассказать все по-подробней.
Взглянув на седобородого старика, бывшего одним из немногих кто смотрел на меня с хоть какой-то симпатией, я кивнул и начал рассказ:
— Почти полгода назад, мой ныне покойный сюзерен, Доран Мартелл, решил пойти против Железного трона и начать войну с Ланнистерами. Был заключен союз с Робом Старком, к тому времени объявившем свои земли королевством Севера и Трезубца. Началась подготовка к походу на Простор…
Пересказ почти всех событий, случившихся за последние полгода, занял много времени. В основном из-за вопросов со стороны советников королевы, слышавших знакомые фамилии или про большие события их касавшиеся, часто перебивали меня, спрашивая и уточняя интересующие их моменты. Например Джорах, услышав о поражении северян в Битве Пяти воинств сразу уточнил известно ли мне, что произошло с его тетей и двоюродными сестрами — Дейзи и Алисанной, бывшими достаточно взрослыми, чтобы участвовать в войне. И если на счет Мейдж и ее второй дочери я ничего не знал, то Дейзи сейчас была на Медвежьем острове. Оправлялась от травмы, полученной в давнем бою при Щитовском броде. Единственными, кто почти все время молчал были огромный мускулистый мужчина, с черным чубом на голове, старый и загорелый дотракиец, одетый в неплохую кольчугу, Юный Гриф, сама Дейнерис и на удивление — Ливенн Мартелл, который и слова не проронил когда узнал, что его племянники, Доран и Оберин, погибли. Все стало ясно, когда я начал рассказывать о происходящем в Солнечном Копье. Тогда он не выдержал и тяжелыми шагами направился ко мне, на ходу рыча слова мне в лицо:
—Послушай меня, Темпер. — Каждый его шаг эхом разлетался по залу, заставляя невольно морщится. — Я терпел многое. — Бам. — Что ты, шакалья отрыжка, прибыл в этот город. — Бам. — Что ты спокойно живешь в этих стенах. — Бам. — Что твои ублюдки не проявляли должного почтения к королеве. — Бам. Оказавшись прямо передо мной, он почти перешел на змеиное шипение, а мне стало видно как в его глазах лопаются сразу несколько капилляров. — Но поверить в то, что моя внучка отравила своего отца и пошла на переговоры с пекловыми Ланнистерами? Скорее Пекло замерзнет чем это случится!
