Хм. А вот это уже занятнее…
В углу обнаружились старый аккордеон и гитара, с уже изрядно обшарпанным лаковым покрытием. Добыча!..
Недолго думая, я, воровато оглядевшись по сторонам, скомуниздил струнный музыкальный инструмент и пошёл с ним к Рей. Уселся прямо на стол и начал рассматривать гитару.
Старая, потёртая и поцарапанная. Лак местами потрескался, да и в самом дереве есть трещины. Струны серебристые, новенькие… Ну-ка, попробуем, их на жёсткость… Ага, в принципе, нормально… Эх, жалко только, что я за все годы учёбы в универе и житья вместе с неплохим гитаристом в одной комнате, так и не удосужился выучить немногим больше, чем три аккорда…
Стоп. А ведь на виолончели-то я тоже играть не умею! То есть не умел раньше.
А, ну-ка попробуем пустить в дело Младшего!..
Кстати, в последнее время ловлю себя на мысли, что уже не так чётко различаю его и своё сознание - раньше всё было проще. Лишние эмоции и беспокойство - он. Пофигизм и спокойствие - я, но теперь всё изменилось… Младший стал более уверенным, а я, кажется, чуточку более нервным, и теперь уже трудновато становилось различать, где его ощущения, а где мои. По-настоящему я начинал чувствовать Младшего отдельной от себя частью, только когда приходилось пускать в ход что-то из арсенала жизни Синдзи до приезда в «Тройку».
Пальцы независимо от моей воли пробежались по струнам.
Надо же, даже почти и не расстроена - только нижние струны нужно чуток подкрутить…
Я покрутил колодки на грифе - не велика премудрость, даже в той жизни умел это делать. Нет голоса, не умею играть, зато вроде бы есть неплохой слух…
- Рей, а ты на чём-нибудь играешь? - спросил я Первую, хотя и прекрасно знал ответ.
- Да, на скрипке.
- И как, хорошо получается?
Я с интересом наблюдал, как пальцы левой руки перебегают по грифу, ставя разные аккорды. Так, это вроде бы АМ, это ДМ, а этот я уже не знаю…
- Не знаю, - неловко пожала плечами Аянами. - Я всегда играю только для себя.
- Тебе это нравится?
- Да. Что-нибудь классическое.
- Классика - это круто. Обожаю Вивальди и его «Времена года», - сообщил я Первой. - И особенно - «Winter»…
На пробу ударил пальцами по струнам.
Хм, кажись, живём, хлопцы - играть я всё-таки хоть и неважно, но могу. «El Mariachi» или «Цыганочку» я, конечно, не выдам - силёнки не те, но что-нибудь простое можно и попробовать… Вон, кореш мой - Витька Сёмин умудрялся по десять раз на дню говорить «я ещё одну песню подобрал» и играть под одну и ту же музыку абсолютно разные тексты…
Ну, значит одному из правил попаданца я всё-таки смогу последовать… Если уж не вышло с изобретением промежуточного патрона и убийством Гудериана, то можно хотя бы перепеть песни Высоцкого…
Жаль только, что я не особо люблю и ни одной наизусть не помню - вот в чём проблема.
Хотя мало ли песен, что можно спеть на войне? Вот скажем…
Младший, пользуясь моей памятью, начал подбирать аккорды - вроде бы ничего сложного там не было… Так, так… Ага, в принципе, нормально… Ну-ка, давай проигрыш!..
Пальцы ударили по струнам. Я слегка прочистил горло и начал тихонько напевать:
Белый снег, серый лед
На растрескавшейся земле.
Одеялом лоскутным на ней
Город в дорожной петле.
А над городом плывут облака,
Закрывая небесный свет.
А над городом - желтый дым.
Городу две тысячи лет,
Прожитых под светом звезды
По имени Солнце…
Помню, что в первый раз целиком услышал «Звезду по имени Солнце» в каком-то фильме про Чеченскую войну, где её пели едущие в поезде солдаты. До этого я её как-то слышал отрывками, но особо не нравилась, а вот тогда чем-то зацепила…
Постепенно я даже перестал тихонько мурлыкать песню под нос и запел уже в голос, а голос у меня теперь был. Пусть и по-мальчишески звонкий и высокий, но зато хоть какой-то…
Рей повернулась ко мне и начала с интересом слушать.
Эх, жалко только, что я второй куплет почти не помню, так что перейду-ка я к последнему и самому сильному:
И мы знаем, что так было всегда:
Что судьбою больше любим,
Кто живёт по законам другим
И кому умирать молодым.
Он не помнит слово «да» и слово «нет»,
Он не помнит ни чинов, ни имён.
И способен дотянуться до звёзд,
Не считая, что это сон.
И упасть, опалённым звездой
По имени Солнце.
Чёрт, а ведь как будто бы про меня сказано! У меня свои законы и свои цели, мне плевать на величие сильных мира сего, ибо я верю, что смогу изменить этот мир к лучшему… Просто не допустив Конца света. В сериале всё зависело от Младшего и вряд ли сейчас что-то изменилось - время ещё есть, я должен успеть.
Теперь я не знаю слов «да» и «нет», ныне для меня есть только слово «надо».
Конечно, было бы обидно умиреть молодым… Но если за великую цель и ради других, то я готов! Страшно, очень страшно, но если другого выхода не будет, то…
…Последнее четверостишие я повторил даже два раза, постепенно понижая голос и резко обрывая музыку…
Уф… Здорово…
От дверей кто-то громко зааплодировал, да так, что я от неожиданности чуть не уронил гитару.
- Привет, Синдзи! Сразу видно, что ты учил русский по правильным песням, - широко улыбнувшись, заявил Артём, заходя в актовый зал. Следом за ним вошли ещё с полдюжины человек - скорее всего, экипажи тех самых «крокодилов». Всем им было лет примерно по тридцать, не больше. Кстати, как-никак, а коллеги - тоже ведь пилоты…
- Здравия жераю, товарищи офицеры, - вежливо поздоровался я со всеми, откладывая гитару в сторону.
Вот на «товарищах офицерах» я бы как раз и прокололся, если бы попал в сорок первый год вместо реальности Евангелиона…
Хотя нет, не прокололся бы - слишком уж много я общался с людьми, изучающими такую тематику. Пускай и не вживую, а через интернет, но всё же…
- Вот, мужики, знакомьтесь, - указал в мою сторону Кондратенко. - Это Пилот того здорового робота - Синдзи Икари. Прошу любить и жаловать.
Лётчики посматривали на меня с изрядной долей любопытства и удивления. Всё-таки слышать о том, что такую здоровенную махину пилотирует какой-то пацан и убедиться в этом собственными глазами - очень разные вещи.
«Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».
Все восемь человек перездоровались со мной за руку, поочерёдно представляясь. Кроме Вадима и Артёма, ибо эта пара уже считалась за моих хороших знакомцев.
- Синдзи, - перешёл на английский старлей, поглядывая на Первую. - Я смотрю, сегодня ты не один… Может, представишь нам свою прекрасную спутницу?
- Ой, да, вы же не знакомы, - спохватился я. - Позвольте вам представить - младший лейтенант Аянами. Ещё один Пилот Евангелиона.
По рядам лётчиков прошёл удивленный шёпот, смысл которого сводился к «ладно ещё пацан, но девчонку-то куда…».
- Очень приятно познакомиться, мисс… эээ… мэм. Старший лейтенант Кондратенко, - наивозможно галантно представился Артём.
Рей естественно промолчала, окинув русского своим фирменным безразличным взглядом.
- Она не очень разговорчива, - пояснил я, видя, что Артём удивлённо поднял брови. - Издержки подготовки.
- Гадство… - мрачно уронил кто-то. - Уже детей заставляют воевать…
- Война, Саныч… Да и там же у них какие-то особенности связанные с возрастом. Нас бы с тобой не взяли.
- Хреново…
Я чётко видел, что вертолётчики чувствуют себя несколько скованно в нашем присутствии. Всё-таки знать, а теперь ещё и видеть, что совсем недавно твоим союзником в бою был самый настоящий ребёнок как-то тяжеловато…
Но постепенно интерес ко мне всё же брал вверх. Понемногу разговорились.
- …Икари… Знакомая фамилия…
- Так ведь у них в НЕРВе главный - тоже какой-то Икари. Синдзи, а ты случайно не его родственник?
- Сын, - вдаваться в подробности я уже не стал.
- Везёт нам, мужики, на детей больших начальников! У Кондрата дядя - генерал, у Синдзи - отец тоже, считай, генерал, а может даже и покруче…
- Ого! Артём, а твой дядя и правда генерал?- поинтересовался я.
- Угу, - невесело протянул старлей. - Только мне с этого всё равно никаких поблажек нет, хотя он и заместитель командующего нашей группировкой. Это ещё хорошо, что тут бати моего нет. Они же с дядей честные и правильные, так что дрючат меня больше всех остальных…
- Да ладно тебе прибедняться, старлей! А как ты к генералу в бригаду тогда попал?
