Гарри попробовал дотронуться до ворот - не руками, магией - и еле успел упасть на землю в лучших традициях голливудских боевиков, спасаясь от пронзительно-оранжевой молнии, вылетевшей откуда-то из того самого места, по которому прошлась его магия. «Что-то я сегодня подозрительно много времени провожу в горизонтальном положении перед воротами Малфоев».
Подождав пару минут и убедившись, что ворота больше пока не собираются изрыгать ничего смертоносного, Гарри приподнял голову, не торопясь вставать (вдруг опять падать придётся, к чему лишний раз трудиться?), и с укоризной сказал воротам:
- Ну и свинья же ты!
Ворота надменно промолчали, как и полагается аристократической вещи и просто нормальным воротам. Гарри со своей пластунской позиции продолжал разглядывать их на обоих уровнях зрения. Маленькие змейки, почти сливавшиеся с серым камнем, на котором были высечены по самому нижнему краю ворот, привлекли его внимание. «И почему все чистокровные так любят змеиную символику? - задался Гарри вопросом. - Не все же они учились в Слизерине, в конце концов. Должно быть, они просто не предполагали, что к ним наведается без спроса какой-нибудь змееуст. Типа меня».
- Привет, - прошипел Гарри на серпентарго.
Змейки пришли в движение; переплетаясь друг с другом и клубясь, как перепутанные нитки, они соизволили ответить:
- Приветссствуем тебя, говорящ-щий.
- Откройте мне ворота, - бухнул Гарри с места в карьер.
- Ты не Малфой, говорящ-щий, - указали змейки Гарри на очевидный факт.
- Ссам знаю, - слегка раздражённо ответствовал Поттер. - Откройте говорящ-щему!
- Мы подчиняемся тебе, говорящ-щий, - прошипели змейки без особого энтузиазма - должно быть, у них тоже имелась частичка малфоевского фамильного самолюбия.
«Помнится, МакНейр-мэнор тоже был вскрыт таким образом. Ну никакой фантазии у людей». Ворота, недовольно поскрипывая, раскрывались с явным расчётом на то, чтобы дать Гарри по носу, но гриффиндорец, вспомнив свои былые спортивные успехи, резво вскочил на ноги. «Не думаю, что Драко, увидев мой расквашенный нос, проникся бы сочувствием после такой ночи».
Подъездная аллея к двери дома была нескончаемой, как сочинения, задаваемые Гарри студентам Хогвартса. Он прошёл по ней, подозрительно озираясь - нет ли вокруг ловушек - и остановился перед дверями. Дверную ручку обвивали несколько змей с оскаленными пастями.
- Я становлюсь профессиональным домушником, - пробормотал Гарри себе под нос. - Специализируюсь на вскрытии особняков чистокровных семей, обучавшихся в Слизерине и питавших слабость к змеиной символике. Откройсся! - повелел он двери. Если бы они могли, змеи покусали бы его, он готов был поклясться.
В доме пахло затхло-специфично, как в любом помещении, где никто не живёт. И тот же сладковатый аромат, чем-то похожий на запах разложения, едва уловимый, как на Гриммаулд-плейс - Драко всегда утверждал, что это атмосфера настоящего родового гнезда чистокровной семьи. Гарри подумал немного и попросту заорал:
- Есть здесь кто-нибудь живой?!
Не хватало ещё самому искать дорогу в спальню Драко. Судя по размерам дома снаружи, внутри него можно годами гулять по этажам в поисках туалета или там, скажем, выхода на свежий воздух. Да и одному Малфою может быть известно, какие ловушки активизируются в доме при появлении наглого непрошеного гостя - Гарри помнил, что случилось с Драко тогда, в МакНейр-мэноре, когда слизеринец провалился в яму с пауком. «Ну а кто обещал, что профессия домушника - простая профессия? Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна…». Гарри виртуозно засвистел себе под нос когда-то слышанную мелодию.
Пока он развлекался подобием музицирования, вокруг него собралась кучка живых, имевшихся в поместье: домашних эльфов. Все они смотрели на Гарри с уже привычным тому немым обожанием и восхищением, но не смели прерывать его сосредоточенного свиста.
- Привет, - Гарри улыбнулся им и присел на корточки, чтобы оказаться с эльфами лицом к лицу. - А где ваш хозяин Драко?
- Эльфы приветствуют Великого Гарри Поттера! - нестройным хором сообщили ему. - Гарри Поттер в Малфой-мэноре! Хозяин Драко ушёл, и эльфы могут только дождаться, пока он снова придёт, и передать ему, что приходил Великий Гарри Поттер! Плохие эльфы!! Эльфы не смогли угодить самому Гарри Поттеру!!!
Лопоухие создания вознамерились как следует побиться головой об стенки, но Гарри уже более-менее знал, как пресекать такие поползновения - опыт общения с Добби тоже бывает полезным. Он повелительно поднял руку и рявкнул:
- Если хотите мне угодить - не смейте причинять себе вред! И лучше ответьте-ка: давно ушёл хозяин Драко?
- Девять дней назад, Гарри Поттер, сэр! - услужливо пропищали эльфы.
Девять дней назад?
- А сегодня или вчера не появлялся?
- Нет, Великий Гарри Поттер!
Гарри почувствовал, что в нём нарастает смутная тревога.
За день он обошёл все гостиницы Лондона, включая маггловские. Ни в одной не был зарегистрирован Драко Люциус Малфой; Гарри без зазрения совести накладывал на несговорчивых портье заклятие Веритас (а затем Обливиате; благо без палочки его невозможно было отследить; не этого ли опасалось Министерство с начала лета?) и допытывался у них насчёт молодых сероглазых блондинов, рассчитывая на то, что Драко мог поменять имя. К сожалению, одинокие молодые люди не селились ни в одну гостиницу Лондона ни сегодня утром, ни вчера вечером, а не одинокие представляли собой, как правило, молодожёнов. Вряд ли Драко ради конспирации - не дай Мерлин, Поттер отыщет - за ночь женился на ком-нибудь.
Так где же он?
Гарри припомнил прошлую неудачную аппарацию Драко, когда блондин въехал рукой в перила, и похолодел, представив, что от расстройства блондин впечатался, например, в стену, и некому было немедленно выковырнуть его оттуда.
Вольдеморта через Аваду на три оборота с присвистом, куда Драко мог подеваться?!!
Гарри вернулся домой затемно, расстроенный, уставший, голодный и втайне надеющийся, что Драко пришёл на Гриммаулд-плейс, пока сам гриффиндорец носился по городу. И можно будет рухнуть на колени и выпросить у гордого слизеринца прощение. Но все его тайные надежды были жестоко разрушены. Так непривычно было видеть пустой дом, заходить в тёмную кухню без приготовленного ужина, жевать сухой бутерброд с сыром в одиночку и ложиться в холодную постель. Гарри долго ворочался, не в силах заснуть - он слишком привык обнимать Драко и утыкаться носом в пахнущие изысканными духами светлые волосы перед тем, как провалиться в сон. Пусто как… холодно… куда же он мог отправиться? Слизеринцы отпадают, дома его нет, в гостиницах нет… не на вокзале Кингс-Кросс же он ночевал, в самом деле! А вдруг он попался какому-нибудь маньяку? Вдруг его похитили? Вдруг он встретил какого-нибудь шизонутого чистокровного, который решил избавить сей бренный мир от предателя крови и преуспел в этом занятии? Хотя у Драко же есть защита Многосущной вещи. Защита от ядов и заклятий, а не маньяков, но всё же…
Подушка пахла шампунем Драко; Гарри вдыхал этот запах и чувствовал, что готов расплакаться. Конечно, всё это выглядело со стороны совершенно недвусмысленно - чтоб этому Криви по ночам Вольдеморт являлся! - но неужели он даже не заслужил разговора? Предупреждения? Хотя бы пары фраз, пусть бы они звучали наподобие «Ты мне надоел, Поттер. Посторонись, я заберу свои вещи».
Хотя, с другой стороны, никто не знает Гарри так хорошо, как Драко. И уж кто-кто, а блондин должен был понимать, что эти две фразы не гарантировали бы отсутствия Поттера в его, Малфоя, жизни. Скорее, наоборот - Гарри приложил бы все усилия, чтобы завоевать благосклонность и доверие Драко вновь. Так что, раз уж он не потрудился эти фразы высказать, то, значит, всерьёз считает, что между ними всё кончено. Он мог снять частную квартиру - если только у него остались какие-то деньги. Мерлин, они даже не разу не говорили о том, что счета Драко до сих пор заморожены параноиками из Министерства. И он так и не удосужился сообщить слизеринцу, что его отец жив - секрет директора и Люциуса, видите ли! Можно ли быть таким непроходимым кретином…
Гарри не уловил момента, когда подушка начала становиться влажной. От этого она стала ещё холодней, и Гарри почувствовал себя ещё более одиноко, хотя куда уже было.
«Всё правильно. Зачем ему неуравновешенный Спаситель Мира, бестактный и невоспитанный гриффиндорец, - Гарри припомнил своё неумение обращаться со специальной вилочкой для авокадо, чем он когда-то летом насмешил Драко едва не до колик. - К его ногам упадёт любой, если он того захочет. Счета скоро разморозят, никуда не денутся. К тому же у кого, у кого, а у семейства Малфоев не всё должно было держаться на официальном счёте в Гринготтсе». Гарри растравлял себя этими мыслями полночи и то и дело принимался снова рыдать в подушку в полном расстройстве. Он хотел даже, чтобы Драко решил его кардинально бросить - это лучше, чем если бы Драко погиб при ошибочной аппарации или от рук маньяка в подворотне. Но от этой мысли было так больно, и Гарри, раз за разом глухо кашляя от интенсивных рыданий в подушку, желал провалиться под землю и себе, и Криви (по отдельности; Гарри вообще не хотел видеть Колина больше никогда), да так там и остаться.
