— Д-да.
— Рассказывай, — велел я.
Она приподнялась и уселась в кровати.
— Я закончила с д-домашкой где-то час назад и хотела п-пойти посмотреть телек. Проходила мимо окна, и з-заметила, что у тебя в к-комнате кто-то есть.
— У меня в спальне, что ли?
— А-ага, — шмыгнула она носом, — там был свет от карманного фонарика или телефона, не знаю. Сначала я п-посчитала, что это ты, а потом п-подумала, зачем тебе по своему д-дому в темноте ходить с фонариком… я хотела пойти п-посмотреть, что там, но испугалась, набрала тебя, ты не отвечаешь, и в-вот…
Я опустился на постель с ней рядом. Она уткнулась мне в плечо и всхлипнула.
— П-прости, я такая т-трусиха, просто накрутила себя, наверное, и тебе помешала…
— Ну что ты, Сайка, — я приобнял ее за плечи и подумал, что и сам-то не лучше. Тоже себя накрутил из-за того, чего не было, — ничего страшного, испугалась и испугалась. Я вон как-то посмотрел однажды ночью «Заклятие» и потом три месяца с ночником спал. Боялся, что мне из шкафа со шмотками поаплодируют, мол, молодец, Гару, классно лежишь, элегантно.
— Ты такой дурашка, Гару, — хихикнула Саёри смущенно. Говорила она все еще в мое плечо, поэтому голос прозвучал глухо.
Я ничего не ответил и покосился на силуэт, маячивший в коридоре. Кажется, Моника не была уверена в том, что стоит показываться подруге на глаза. Саёри хоть и не семи пядей во лбу, а два и два сложить сумеет; тут и ежу понятно, что не просто так мы вдвоем по городу шляемся. Тем более на Монике щас наряд такой… Правильное, в общем, решение.
(ставлю сотку, что еще горячей она выглядит без него)
Я поскреб подбородок и велел мозгу угомониться. Саёри все еще меня обнимала, и внезапный стояк пришелся бы сейчас совсем некстати. Моника тем временем из коридора исчезла.
— Вот что, ты давай отдыхай, — наконец сказал я, — а я щас пойду домой и проверю, что там случилось.
Саёри встрепенулась.
— Гару, а вдруг это опасно? Что если он еще там? Кто знает, что у него на уме? Давай сначала в полицию позвоним, пусть лучше они приедут и проверят.
При мысли об общении с местными ментами мне сделалось дурно. Конечно, они навряд ли сильно похожи на своих коллег из реального мира, но тем не менее — время стремительно катилось к ночи, и я дьявольски хотел спать. А ведь еще стихи писать надо, господь всемогущий, за что мне все это?
— Не надо никуда звонить, Сайка. Все будет в порядке. Я щас обойду дом и тебе отзвонюсь. Держи телефон при себе, хорошо?
— Х-хорошо, — согласилась она нерешительно, — только будь очень осторожен.
Господи, теперь мы фразами из кино разговариваем, милота.
— Обязательно, — сказал я, — давай, на связи.
Саёри подпихнула под голову подушку и снова завернулась в одеяло. Я поднялся и окинул глазами комнату. Что ж, кажется, ей действительно не помешала бы помощь с уборкой и прочими бытовыми штуками. Учебники с тетрадями в беспорядке валялись на столе, рядом нашли свой последний приют обертки от шоколадных батончиков и две коробочки с остатками лапши. Школьная сумка лежала под столом. Комплект школьной формы нашелся на компьютерном кресле, в виде, который моя мама с ее прокачанным скиллом красноречия всегда называла «мятый как из жопы».
Едва удержавшись от спонтанного желания написать в пыли на мониторе какое-нибудь ругательство, я направился к выходу. Не скрою, от сердца неплохо так отлегло.
— От тебя пахнет как от Моники, — сказала мне в спину Саёри.
Я повернулся.
— В смысле?
— Ванилью и еще чем-то таким, не знаю, — она широко зевнула, — как ее духи.
(ну так неудивительно же)
(не хочешь ей рассказать?)
(Моника была бы очень рада, сто пудов)
— Да заточил булочку с кремом по дороге домой, — сказал я.
— Понятно, — снова голос бесцветный и тонкий, — надеюсь, она тебе понравилась.
Черт, кажется, не прокатило.
— Я отзвонюсь скоро, — пообещал я и вышел.
…
— Ты же ведь не думаешь, что кто-то и впрямь шарился по моему дому, верно?
Моника покачала головой. Выглядела она уже не лучшим образом — даже суперзвезд такой денек может измотать. Кофе, который я по-быстрому сварганил, не особо помогал делу. Хотя какой уж это кофе — растворимая дрянь, одно название.
— Практически стопроцентно уверена, что нет.
Я поежился. Предпочел бы, чтоб она не играла с вероятностями в случае, когда меня потенциально может укокошить какой-нибудь маньяк.
(так ты сейчас с ним кофеек пьешь, нет?)
— Практически?
Моника пригубила напиток и поморщилась.
— Может быть, воры влезли, решили твой дом обнести. Поищи потом где-нибудь в комнате записку «Приятель, так жить нельзя, вот тебе десятка».
— Ого, три шутки за день. Да ты в ударе! — саркастически отозвался я, — Не, на домушников мне насрать. А вот на нового владельца консоли…
— Гарик, — мягко сказала Моника, — если бы это был новый владелец консоли, ты бы ни о чем не узнал. Он не стал бы по твоему дому с фонариком бродить. Зациклил время на участке, взял спокойно все, что нужно, и свалил.
Видимо, на моем лице отразилась весьма богатая гамма эмоций, потому что Моника сразу же добавила:
— Что? Если я не могу код написать, это не значит, что я не понимаю в его возможностях. И потом… — она побарабанила пальчиками по ободку чашки, — никакого взломщика не было.
— То есть ты считаешь, что Саёри соврала?
— Неосознанно, — добавила Моника, — мне кажется, ей просто хотелось, чтобы ты побыл рядом. Вот подсознание и создало такой фантом, вытолкнуло его на поверхность. Отсюда и звонки. Мы же с тобой никого сейчас не нашли, так?
Так. Предыдущие пятнадцать минут мы потратили на то, чтобы излазить несчастную хату Гару вдоль и поперек. По крайней мере, насколько хватало сил, возможностей и здравого смысла. Никого. Ни единого следа. Конечно, мое внимание к деталям не вполне на высоте, и в каких-нибудь книжках, где надо найти персонажа на картинке с толпой я бы запросто потерялся, но здесь другое дело. Если здесь кто-то появлялся, то у него явно были шпионские скиллы Джейсона Борна, Черной Вдовы или, на худой конец, тех трех девчонок из старого мульта по Джетиксу. В итоге я отзвонился Саёри и с большим трудом все-таки заверил беднягу, что все у меня в порядке. Своего все-таки добился — подруга отправилась спать.
(знаешь, а ведь сегодня был момент, который ты был бы тоже не прочь зациклить)
Это правда. Я отхлебнул еще кофе и взглянул на Монику. Сейчас около полуночи. Она на ногах, по самым скромным прикидкам, часов с шести утра. Позади школьный день, ресторан и забег по городу на шпильках, черт возьми. Как она умудряется оставаться…
— Чего ты так на меня смотришь, Гарик? — поинтересовалась Моника, — на мне узоров нету и цветы не растут.
— Оставайся сегодня у меня, — предложил я, — можешь кровать застолбить, я не против. На диване посплю. Куда тебе идти на ночь глядя?
В глазах Моники промелькнуло удивление. К таким штукам она явно не привыкла и уж точно не ожидала их от тюфяка Гару. Поразмыслив пару секунд, моя спутница покачала головой.
— Весьма интригующее предложение, Гарик, но не сегодня.
— А чего так? — вырвалось у меня.
Моника улыбнулась.
— Я бы с удовольствием осталась, но если мы утром столкнемся нос к носу с Саёри по пути в школу, будет крайне… неловко, не находишь? А с учетом того, что вы друг к другу домой без стука входите…
— Все, понял тебя, — перебил я ее, — вопрос снят.
Она отставила чашку с почти нетронутым кофе на стол, наклонилась к моему лицу, и я снова почувствовал, как становятся тесны эти гребаные школьные брюки…
На этот раз десяти секунд оказалось мало. Да и тридцати тоже. Я уже собирался сдернуть с нее это дурацкое платье, когда Моника вдруг отстранилась.
— Ты чего, — спросил я, тяжело дыша, — я что-то не так сделал?
— Твоя инициатива мне нравится, — заявила она, — но давай остальное прибережем хотя бы до следующего свидания.
