Он обернулся и оценил хныкающего Гарри Поттера, особое внимание уделив шраму, в котором ощущалась частица души Риддла. «Ну что, мой мальчик? Вначале твоё тело послужит вместилищем для Тома, который отыщет для меня «Воскрешающий камень», а потом оно понадобится мне самому, чтобы стать хозяином «Мантии-невидимки». И для этого нужно, чтобы ты вырос послушным и почтительным ребёнком. Думаю, лучше ненавидящей весь магический мир Петуньи в этом деле никто не справится. Она создаст из тебя идеальное вместилище, новый дом для моей души».
Впервые за этот тяжёлый вечер Альбус улыбнулся бледными сухими губами и начал подниматься с пола. Артефактная защита на комнате уничтожилась, «Фиделиус» тоже больше не действовал, пришла пора уходить. Дамблдор направил палочку на Гарри Поттера и холодно произнёс:
— Прости, мой мальчик, и до встречи. Обливиэйт!
***
Тридцать первого июля 1981 года у Веги родился сын, и Бьёрн сегодня утром провёл над ним ритуал передачи камня предков. И пусть Магнуссон после этого переставал быть Великим Магом, но его это не волновало. И дело было не в том, что Бьёрну не хотелось вернуться на вершину могущества, просто он, как истинный слизеринец, терпеливо ждал, когда исполнится давно придуманный план.
Сегодня ближе к вечеру, тридцать первого октября 1981 года, Вега покормила маленького Эспена, положила его в кроватку, села на диван и прижалась к мужу.
— Знаешь, Бьёрн, когда ты передавал ему камень, я боялась, что умру со страха, но потом поняла, что лучшей защиты для нашего сына и придумать нельзя. Философский камень, созданный твоими предками для наследника рода — это лучше, чем даже сотня охранников.
Малыш зачмокал во сне, и Вега приподнялась, чтобы поправить тому подушечку.
— Хорошо, что ты отдал клан Волков Фенриру, — опустилась она на диван, покачивая детскую кроватку. — Сивый быстро навёл в Финнмарке порядок, тем более что все друзья твоего приятеля тоже переехали в Норвегию вслед за ним.
— Тут надо сказать спасибо леди Ульфхильд, — хмыкнул Магнуссон, с умилением наблюдая, как засыпает Эспен. — Только благодаря ей история не закончилась ещё большей кровью. После того как Сивый сделал её сына оборотнем, а юноша вновь смог ходить и даже колдовать, думаю, у них всё сладится.
— Главное — не забывать про полнолуния, — ухмыльнулась Вега. — Хотя я слышала, что Инглинг подружился с Римусом, и теперь они вместе бегают по лесам и занимаются колдовством.
— Ты знаешь, милая, мы все заложники прошлого, — Бьёрн плюхнулся рядом с женой на диван и приобнял её за плечи. — Модброк убил моих родителей, но не сумел достать меня. А я раздавил его, когда пришло время. Наша встреча была предопределена в далёком прошлом. Ты же знаешь, я не люблю убивать, но по-другому с Волками нельзя. Модброк выбрал свою судьбу, когда вызвал меня на суд богов, пусть я подтолкнул его к этому.
— Если в Англии поймут, что ты не только переманил гоблинов в Норвегию, но и бо́льшую часть золота забрал у англичан, начнётся война, — вздохнула Вега. — А ты уже не Великий Волшебник. Как планируешь воевать с Англией? Ведь или Дамблдор, или Волдеморт, смотря кто из них победит, просто появится здесь, убьёт нас всех и заберёт меч Гриффиндора. Даже объединённые силы кланов Норвегии нам не помогут.
— Всё предусмотрено, милая. Мы же слизеринцы, ты не забыла? — Бьёрн игриво чмокнул Вегу в нос. — Я ведь никогда бездумно в драку не бросался и всегда любил многоходовки. Не волнуйся, и знаешь что? Пойдём лучше в спальню, а то мне кажется, Эспену скоро понадобится товарищ для игр.
Подхватив ойкнувшую жену на руки, он нежно коснулся её губ и под тихий счастливый смех понёс в соседнюю комнату. Возле детской кроватки Эспина немедленно материализовался Типли и преданно уставился на ребёнка, готовый в любой момент помочь наследнику рода Магнуссонов.
Довольная Вега тихо сопела ему в подмышку, а Бьёрн, стараясь не потревожить жену, лежал и сча́стливо улыбался. Он вспоминал одну из последних встреч с Гриндевальдом.
— Понимаешь, мы, маги, вечно стремимся к силе, — сказал Геллерт, удобно устроившись на диване. — Неважно, сколько у тебя золота, власти над людьми или сторонников. Главное — это волшебная сила, доступная нам. Именно она цель каждого мага, который хочет выйти за рамки обыденности.
Сколько протянет обычный маг? Лет сто-сто пятьдесят, редко кто доживает до трёхсот. Кто-то умирает от болезней, кто-то от рук врагов. Когда тебе двадцать, даже век кажется огромным сроком, но чем старше становишься, тем чаще задумываешься, как стремительно бежит время. Пусть мы, волшебники, в отличие от маглов, точно знаем о существовании души и реинкарнации. Однако хочется не перерождаться раз за разом, лишаясь опыта и сил, а постепенно развиваться и достичь уровня бога. Ведь в мире магии нет ничего невозможного, нужно только неуклонно двигаться к своей цели!
Бьёрн задумчиво кивнул.
— Мои опыты с человеческими клетками говорят, что можно продлить наше существование, воздействуя на теломеры. Но так ли это, я узна́ю не скоро.
— Это медленный путь, который ещё неизвестно куда приведёт, — отмахнулся Гриндевальд. — У меня было достаточно времени в тюрьме, чтобы найти много способов. Вот, допустим, одна из лучших идей, которую мы обсуждали с Альбусом ещё в юности. Надо вырастить из какого-нибудь сироты Великого Волшебника, а затем забрать у того магию с помощью специального ритуала! Если один Великий Волшебник заберёт силу другого, то он сразу же станет Высшим Магом. Только представь, какими колоссальными энергиями сможет оперировать такой чародей!
— А почему тогда директор Дамблдор не стал забирать вашу силу, герр Гриндевальд? — Бьёрн скептически посмотрел на бывшего Тёмного Лорда.
— К тому времени мой источник был тесно связан с Нурменгардом, — сморщил лицо Гриндевальд. — Я планировал держать в подвалах крепости пленных магов и постепенно выкачивать их силу ритуалами. Ах, если бы не русские, которым непременно хотелось поскорей уничтожить Гитлера. Будь у меня немного больше времени, я победил бы Альбуса и посадил его в ту самую камеру, где сейчас находится моё тело. Мне хватило бы двух лет, чтобы поглотить его источник. О, как же близко я был возле вершины, — мечтательно вздохнул Гриндевальд. — Не повторяй моих ошибок, Бьёрн, планируй свои действия, иначе закончишь так же, как я.
— Имея перед глазами такой пример, учитель, что-то мне не хочется повторять ваш путь, — развеселился Магнуссон.
— Что, соскучился по «Круциатусу»? — с ухмылкой прищурился Гриндевальд. — Я не посмотрю, что ты уже большой. Старших надо уважать, — он многозначительно покрутил пальцем. — Когда я перемещусь в новое тело, бузинная палочка вновь окажется бесхозной. Поэтому подчиняться Альбусу она будет значительно лучше. Если ему удастся стать владельцем всех трёх артефактов Певереллов, он сможет подняться до Высшего Мага.
— Это если он к тому времени останется Великим Волшебником, — хитро ухмыльнулся Магнуссон, — что вряд ли произойдёт…
Внезапно Бьёрна вырвало из воспоминаний ощущение тепла и холода одновременно. Они сплетались в борьбе, словно жизнь и смерть, свет и тьма. Он почувствовал, как источник заполняют потоки магии. Их становилось всё больше и больше, и вскоре он ощутил, как аура расширяется всё сильнее, охватывая пространство вокруг. В течение непредставимо долгого мига Бьёрн ощутил единение с миром, как будто держал в руке маленького цыплёнка и чувствовал, как бьётся крошечное сердечко. Затем ощущение пространства стремительно сжалось в точку, а магия вышла на совершенно новый уровень. Казалось, стоит только шевельнуть пальцем, и в небе появится вторая луна.
Бьёрн довольно усмехнулся в темноте, слушая сонное дыхание Веги. Вероятно, и Дамблдор, и Волдеморт были очень удивлены, когда лишились почти всей своей силы. Хотя камень рода работал теперь в теле сына, энергии, отобранной у двух Великих Магов, Магнуссону хватило для качественного перехода на новый уровень. Бьёрн решил, что к 1991 году, когда энергия окончательно усвоится источником, он отправится в гости к Фламелям. С одной стороны, так он выполнит пожелание учителя, а с другой — распотрошит кубышку французов. За столетия жизни те наверняка накопили много интересного.
