речь произносит, слово в слово…
- Естественно, предлагал, - весело ответил отцу. – Но я ему ответил, что и так неплохо держу свою жизнь в руках. А ему нечего мне предложить… очень «понт» поднимало то, что при этом я обнимал капитана команды поддержки, - Джонатан расхохотался.
- И что на это смог выдать Уолт?
- Что «у тебя есть яйца, сынок». Что ему ещё оставалось?
- Но почему ты тогда всё равно согласился?
- Сразу семь парней отстранили от занятий. В команде не хватает игроков, а пятничный матч – пропуск на Чемпионат Штата.
- Плохо, конечно, но тебе-то что с того? Уолту ведь действительно нечем тебя купить.
- Уитни попросил помощи. Не для себя, для команды.
- Уитни? Попросил?
- Да.
- После того, как ты разбил ему нос на Балу и увёл его девушку?
- Именно.
- Уважаю. Из парня выйдет толк.
- Вот потому и согласился, - без улыбки сказал я. – Если бы не он, то послал бы я Уолта со всеми его подкатами и взятием «на слабо».
- Ладно, Кларк… причина у тебя достойная. Я подпишу разрешение… но и ты…
- Я не подведу, отец, - серьёзно сказал я. – Головой буду работать, а не мускулами.
- Надеюсь на тебя… Кларк…
- Да, пап? – напрягся я. Джонатан редко не мог подобрать слов. А уж что бы даже сам разговор начать не решался.
- Я… да ничего, Кларк, не важно.
- Отец, - вздохнул я. – Говори. Прямо говори. Не обидишь.
- Что у вас с Ланой? – немного ещё помолчав, спросил Джонатан.
- Надеюсь, серьёзно у нас с Ланой, отец.
- Ты ведь понимаешь…
- Понимаю, - вздохнул я и опустился на корточки, приваливаясь спиной к нагретой солнцем стене. – Только и одному нельзя, отец. Человек не может один. У тебя есть мама, у мамы – ты.
- А мы у тебя.
- Надолго ли? – грустно посмотрел на отца я.
- Никто не знает, сколько ему отмерено, - покачал головой он.
- Никто.
- Ты уже рассказал ей? – спросил он, усаживаясь рядом.
- Сама разузнала… Грэг ведь меня ломом прямо у неё на глазах забивал… а потом я живой и здоровый её из его логова вывожу. Полной дурой надо быть, что бы одно с одним не сложить.
- Судьба, значит? – хмыкнул Джонатан.
- Не очень я в судьбу верю, отец. Скорее уж последствие решений. Последствия, ответственность за которые, лежит на нас самих. Я не хочу быть один, отец.
- Ты её любишь?
- Наверное.
- Что именно рассказал?
- Про силу и скорость. Больше ничего.
- А про корабль?
- Пока нет. Не готов ещё.
- А про…
- А вот про слабость мою, отец, знаем только мы с тобой. И я очень хочу, что бы и дальше так оставалось. Поэтому, никому, никогда, ни при каких обстоятельствах! Даже при угрозе моей жизни. И в слух никогда о ней ни с кем не разговаривать. Даже со мной.
- С тобой? – не понял он.
- Стены вдруг отращивают уши всегда в самый неподходящий момент. Так что ни с кем и никогда. Во избежание.
- Согласен, - хмыкнул Джонатан, видимо, припомнив какой-то свой случай.
***
Спасение людей из горящего транспорта начинает входить в привычку. Сначала Уитни. Теперь директор школы Кван…
Собственно, как всё было? Тренировки футбольной команды, оказывается, длинные. Стемнело уже, когда нас распустили. Пока помылись, пока переоделись, пока мы с Россом Лану дождались (команда поддержки в то же время занимается, параллельно с нами на том же поле: и им тренировка, и нам не скучно), уж и ночь, считай, на дворе.
Идём через стоянку, болтаем, а тут впереди машина как полыхнёт! И в свете мечущихся языков огня, внутри салона, видно, как мечется человек.
- Беги за помощью, Пит! – крикнул Россу, а сам помчался спасать. Плохо это – иметь силу, возможность, и не спасти человека. Не то, что бы затасканное: «Большая сила – большая ответственность», но… Сложно это. Проще пойти и спасти, чем объяснять себе, почему не спас. Для меня этого достаточно. Для кого-то нет. Ну и пошёл он, этот кто-то! Он не на моём месте.
Когда вернулся Росс, всё было уже сделано. В том смысле, что пострадавший из машины извлечён и оттащен на достаточное расстояние, а два школьника-отличника делали непрямой массаж сердца с искусственным дыханием директору школы. А что? Лана, между прочим, тоже отличница. Причём, равномерно по всем предметам. Не просто так она является звездой и гордостью школы.
Я выполнял надавливания на грудную клетку, Лана вдувала воздух. Повезло мужику… что он без сознания, иначе б ему за поцелуи с моей девушкой, стоило бы все зубы пересчитать… на асфальте, сломанными пальцами. Шучу, конечно – искусственное дыхание не поцелуй, иначе меня можно смело в гомики записывать после спасения Лекса из речки.
Директор начал дышать, сердце его забилось, но в сознание он так до приезда скорой, вызванной Питом со школьного телефона на вахте, и не пришёл.
Про само спасение, техническую его часть… я обучаемый. То есть учусь на своих ошибках. Особенно, когда ситуации повторяются. В том смысле, что, даже если кто и видел процесс спасения со стороны, то ничего явно выходящего за рамки привычного, он заметить не смог бы: подбегал к машине, прикрывшись, скинутой с плеч курткой, ей же открывал дверь машины, предварительно разбив локтем стекло и разблокировав её штатным способом – за шпынёк. Ремень безопасности… тот да, порвал. Но он всё равно сгорел потом вместе с машиной, так что не страшно.
Только что действовал очень быстро и уверенно, на самом пределе скорости для человека. Но на это есть замечательное объяснение: не первый раз, уже знаю, что делать. Вот и весь «подвиг». Без кавычек он был бы, не имей я своих сил, а так…
- Кларк… ты снова кого-то спас, - тихо говорила Лана, когда мы с ней вдвоём шли к её дому от того места, куда нас подбросил шериф после соблюдения всех формальностей. – Сначала Лекс, потом школьный бал, потом Уитни, я, теперь директор Кван…
- Начинает входить в привычку, - бледновато улыбнулся я. Лана посмотрела на меня с неодобрением. – Понял, попытку пошутить - считать провалившейся.
