На его предплечье чернела Темная метка. Потускневшая и смазанная, но это была Темная метка. В душе сразу поднялась волна чувств: страх, ненависть, боль. Гермиона задержала дыхание, а потом снова начала глубоко дышать. Она не позволит эмоциям встать у нее на пути. Она сумеет найти способ снять с него заклятие, а заодно найдет способ возвращать волшебникам зрение.
Гермиона коснулась палочкой его вены.
— Ай!
— Потерпи.
Вслед за палочкой вытекла струйка крови, которую Гермиона отправила в небольшой бутылек.
Она взмахнула палочкой второй раз, и рана на руке Малфоя затянулась.
— Вот и все, — сказала она. — Сейчас мазь. Закрой веки.
Гермиона достала мазь, зачерпнула, согрела ее в ладонях и массирующими движениями нанесла на его веки.
— Ты можешь массировать и сам, — сказала она. — Увидимся вечером, и повторим.
Она собрала свою сумочку.
— Драко… — сказала Нарцисса, смотря на него.
Малфой вздрогнул.
— Спасибо, Грейнджер. Гермиона.
— Я вас провожу в вашу комнату, — сказала Нарцисса.
Малфой остался сидеть там же.
Грейнджер ушла. В гостиной снова слышался только шелест листвы за окном. Драко чувствовал жар на лице. Значит, скоро полдень, а день, должно быть, солнечный. Грейнджер говорила что-то о солнце за стенами, но для него всегда была темнота. Даже в воспоминаниях его не было ничего светлого: черный шкаф, который он должен был починить, неудачи, унижения в собственном доме от безносого урода, все его разбившиеся мечты, все его друзья, которые от него отвернулись. Даже если ему вернется зрение, это ничего не исправит. Мир ненавидит его. И это взаимно.
========== Второй поворот и прямо до рассвета ==========
Гермиона исследовала кровь Драко, но не смогла выяснить, какое заклинание вызвало слепоту. Зато в библиотеке мэнора она нашла старинную книгу, написанную рунами, а в ней множество контрзаклятий. Против заклятия временной слепоты, заклятия слепоты постоянной, заклятия слепоты к определенным предметам и явлениям, даже против заклятия слепоты для супруга, которому понравилась чужая жена. Гермиона перепробовала каждое. Но всматриваясь в глаза Драко, видя, что его взгляд такой же безжизненный и пустой, она понимала, что очередная ее попытка провалилась. Опять.
Шла вторая неделя лечения. Контрзаклятия не действовали, но мазь и восстанавливающее заклинание, которое она разработала для него, уже должны были начать помогать. Но что-то держало его слепым… Только что? И однажды размышляя над тем, что еще она не сделала, Гермиона раскрыла книгу, которую успела перечитать вдоль и поперек. Там не было ничего нового… Всего-навсего… способ, который Гермиона и не рассматривала.
Способ несложный… Но… Это «но» и останавливало. Способ предполагал, что проклятый сам должен найти заклятие, которое все еще находится на его глазах, и снять его. Но есть одна проблема… Кажется, Драко мало заинтересован в выздоровлении. Вероятно, он не захочет палец о палец ударить.
Вечером Гермиона нанесла ему мазь и привычно уже произнесла восстанавливающее заклинание. Всмотрелась в его глаза, но они оставались такими же неподвижными, как всегда. Что бы могло заставить его снова захотеть видеть? И не просто захотеть, а приложить для этого хоть какие-то усилия! Друзья к нему не приходили. Сам он тоже никуда не ходил. Единственное, что заполняло его жизнь, были книги. Чаще всего он сидел в своей комнате, которая была соседней с ее. Один. Гермиона слышала каждый вечер, когда возвращалась из библиотеки в свою комнату, как оттуда доносится его голос. И однажды заглянула туда. Драко слушал книгу, зачарованную читать его собственным голосом.
— Что ж, до завтра, — Гермиона помешкала. Иногда ей хотелось поговорить с ним, составить ему компанию из сострадания к его одиночеству и слепоте, но потом она вспоминала, что они не были друзьями. Вероятно, Малфой не найдет ее компанию приятной. Однако она спросила: — Я сейчас иду в гостиную. Хочешь присоединиться? Я попрошу Типпи приготовить лимонад.
Малфой ничего не ответил. Неприятно, конечно, но это его выбор. Ей-то есть чем заняться.
— Спокойной ночи, Драко.
Он дернулся в ее сторону, но так ничего и не сказал.
В гостиной Гермиона села на диван, поджав под себя ноги и мысленно радуясь, что ее не видит строгая Нарцисса.
Что бы почитать сегодня? В ее бисерной сумочке находится целая библиотека. Гермиона давно не читала что-то сказочное, и она выудила с помощью Манящих чар «Питера Пэна».
Грейнджер ушла. На глазах все еще чувствовалось прикосновение ее пальцев. Ее магическая энергия еще пульсировала внутри. И Драко не мог не признать, что даже будучи маглорожденной, она не уступала ему в магической силе. Она только что пригласила его… провести с нею вечер? Умная — это он знал давно. Веселая — ему не хотелось, чтобы она уходила после процедуры. Нежная… (о чем он думает?) Он не мог ее видеть. Но чувствовал ее присутствие. И если бы не пропасть между ними, он бы давно заговорил с нею сам.
Впрочем…
Драко нащупал трость и отправился в гостиную. Перед гостиной трость остановилась, послышалось три удара — стук, который означал, что Драко пришел в нужную комнату. Затем чуть слышный треск переворачиваемой страницы. Драко так привык к этому звуку за месяцы одиночества. Конечно, Грейнджер читала. Как в школе.
— Что ты читаешь? — Драко ступил в гостиную. Может, она могла бы почитать ему?
— Откуда ты знаешь, что я читаю? — его появление было таким неожиданным.
— Просто я знаю тебя.
— Я не только читаю. Я ещё много чем занимаюсь. — Гермиона нахмурилась незло.
— Например?
— Я умею вязать.
— Главное, чтобы тебя не услышал Типпи. Вдруг ты решишь связать ему шапочку? — не удержался Драко от язвительного комментария. Разве, если он подпустит ее ближе, она не бросит его, как бросили все остальные? Он продолжил: — Бедный Типпи и так был перепуган, когда узнал, что у нас будет жить сама Гермиона Грейнджер. Вдруг ты решишь, что я плохо с ним обращаюсь, и разлучишь нас? Так что ты читаешь?
— «Питер Пэн».
— Питер карандаш? — усмехнулся Драко. — О чем эта книга?
— Эта книга про мальчика, который не хотел взрослеть.
Губы Драко дрогнули.
— Я могу почитать вслух, — предложила Гермиона. Конечно, Драко откажется. Но он сказал:
— Почитай.
— Садись. — Гермиона взяла его за руку и усадила рядом с собой на диван.
Движение получилось неловким. Драко сел прямо посередине дивана, почти коснувшись ее бедром. Гермиона вжалась в подлокотник.
— Все дети, кроме одного-единственного на свете ребенка, рано или поздно вырастают, * — начала она.
Драко привык слушать свой голос. Впервые ему читал кто-то еще. И сейчас голос Гермионы Грейнджер казался очень приятным. Интересно, у нее все такие же пышные волосы, как в школе? На Святочном балу она была очень красивой — он вдруг вспомнил ее лицо.
Слушая ее мелодичный голос, нежный (наверняка тает от нежности от того, что трогает единственное, что любит в жизни — книгу), чувствуя ее присутствие и еще глубже чувствуя свое одиночество, Драко подумал вдруг, что они оба просто люди, просто волшебники. И ему захотелось дотронуться до нее.
Драко слушал внимательно. И Гермиона продолжала. Когда она дошла до той части, где Питер, Венди, Джон и Майкл вылетели в окно, то заметила, что Драко напрягся. Гермиона продолжила читать:
— Они все летели и летели… *
Это было похоже на вспышку света — воспоминание. Очень и очень далекое, покрытое слоем злости и сожалений. Воспоминание о том, как он летал. Он летел по квиддичному полю. А затем дальше — в сторону гор. Летел с друзьями.
— Джону казалось, что они пролетели уже сквозь три ночи и пронеслись над двумя морями…*
Воспоминание пронзило до мурашек, а на глазах выступили предательские слезы.
Грейнджер продолжала читать.
Драко сидел очень прямо. Его лицо, как всегда, казалось маской, но Гермиона вдруг заметила, что его губы дрожат. А потом она увидела, что его застывшие глаза наполнились слезами. Она продолжила читать о том, как дети летели в страну Нетинебудет и делала вид, что не замечает, что Драко готов заплакать.
