Повернув к себе зеркало заднего вида, я пристально разглядываю собственное отражение и наспех расчёсываю пальцами спутанные иссиня-чёрные пряди. В прошлой жизни у меня были роскошные волосы до поясницы, но потом пришлось обрезать их по плечи — поначалу во многих домах оставалось водоснабжение, но с годами трубы пришли в негодность. Приходилось мыться в озёрах и реках, что вовсе не способствовало сохранению причёски в надлежащем виде.
Ещё раз осмотревшись вокруг и не обнаружив в зоне видимости следов присутствия тварей, я покидаю джип, отдав псу команду охранять. Удобнее перехватываю тяжёлый автомат и решительно направляюсь в сторону здания заправки — стёкла во многих местах выбиты, но полки доверху заполнены продуктами.
Хороший знак. Если поискать получше, точно удастся найти что-нибудь с неистекшим сроком годности. Автоматические двустворчатые двери распахнуты настежь. Неслышно ступая по осколкам битого стекла, я медленно продвигаюсь вперёд, напряжённо прислушиваясь к звенящей окружающей тишине.
Как и следовало ожидать, здесь никого нет.
Я невольно выдыхаю с облегчением — пару месяцев назад во время очередной вылазки в супермаркет я наткнулась на целую дюжину тварей, пожирающих труп продавца в подсобке.
Мне удалось прикончить с десяток живых мертвецов, но звуки выстрелов привлекли целую толпу зомби во всей округи — и пришлось позорно бежать.
Опустив автомат, я подхожу к первой попавшейся полке и внимательно осматриваю имеющиеся продукты. Тошнотворный запах гниения недвусмысленно намекает, что здесь ловить нечего, но я не отчаиваюсь. Здание заправки поистине огромно — и шансы на успех как никогда велики. Уже в третьем ряду я обнаруживаю ряды жестяных банок с консервированной фасолью. Терпеть не могу фасоль, но сейчас не время привередничать.
Решительно протягиваю руку, чтобы сгрести многочисленные банки в предусмотрительно взятую с собой дорожную сумку — а в следующую секунду неподвижно замираю на месте. Потому что до моего слуха вдруг доносится звук, которого я не слышала уже почти три года. Тихий, едва различимый шёпот, явно принадлежащий человеку.
Oh merda.{?}[Вот дерьмо. (итал.)]
Поначалу мне кажется, что это не более чем слуховая галлюцинация, вызванная регулярным недосыпом и недоеданием — но спустя пару мгновений звук повторяется. Кажется, говорят двое. Женщина и мужчина.
Шестерёнки в моей голове начинают стремительно вращаться, обдумывая возможное развитие событий. В том, что эти люди абсолютно живые, я ни на секунду не сомневаюсь — твари не издают никаких звуков, кроме утробного глухого рычания и мерзкого чавканья, когда их зубы взгрызаются в плоть очередной жертвы. Но перспектива встретить других выживших нисколько не прельщает.
На руинах мёртвого мира вовсю процветает мародёрство и жестокость.
Мне не страшно — за годы скитаний я идеально отточила умение убивать. Но нельзя исключать вероятность, что эти двое — ещё более виртуозные головорезы. Выживают только сильнейшие, слабых прикончили первыми.
А я в меньшинстве.
Рациональное мышление упорно твердит, что лучшим решением будет захватить несколько банок консервированной фасоли и незаметно уйти — и у меня нет оснований возражать против голоса разума. Я быстро сгребаю в дорожную сумку четыре жестяных банки, стараясь двигаться как можно тише, но мгновением позже мой взгляд падает на соседнюю полку, где призывно маячат этикетки тушёной говядины. Мясо в наше время — небывалая роскошь, ради которой не грех и жизнью рискнуть.
Поразмыслив с минуту, я делаю несколько шагов в сторону и уже протягиваю руку к первой драгоценной банке, как вдруг краем глаза улавливаю незначительное движение слева.
Я резко оборачиваюсь и вскидываю автомат, щелкнув предохранителем — и тут же упираюсь взглядом в светловолосую девушку. Долю секунды блондинка в нелепой розовой кожанке взирает на меня расширенными от удивления глазами. А потом её взор падает на дуло пулемёта, направленное прямо ей в грудь — и девушка начинает истошно визжать. Стеклянная банка консервированных томатов выпадает из её дрогнувших пальцев и разлетается осколками по всему кафельному полу.
— Ниди! — из-за ближайшей полки выскакивает парень в идиотской синей шапке и потёртой джинсовой куртке. Он мгновенно замирает на месте как вкопанный, ошарашено хлопая тёмно-карими глазами, а я сиюминутно замечаю, что они оба не вооружены. Похоже, мне посчастливилось напороться на парочку кретинов. Тем лучше.
— Заткнулись оба, — шиплю я сквозь зубы, положив указательный палец на курок и с вызовом вскинув голову. Разговаривать с живыми людьми спустя столько лет невероятно странно, но я не испытываю ни малейшего желания продолжить случайное знакомство. — Живо вон отсюда, это моя территория.
— Чего? — парень в джинсовой куртке непонимающе округляет глаза. — Какая ещё твоя территория?
— Аякс, не надо… — едва слышно шепчет блондинка, испуганно попятившись назад, а я вдруг замечаю, что из-под кислотно-розовой кожанки выступают очертания округлившегося живота. Oh merda, она беременна? Эти двое — точно непроходимые идиоты, если решили наплодить потомство в нынешних реалиях.
— Ты чокнутая, что ли?! — не унимается тот, кого светловолосая девчонка назвала Аяксом. — Опусти ствол! Здесь же продуктов на всех хватит!
— Заткнись, иначе я вышибу ей мозги, — я понижаю голос до вкрадчивого шепота и делаю шаг вперёд, продолжая держать блондинку на прицеле.
— Это очень необдуманное решение, — низкий голос раздаётся прямо у меня за спиной, и я чувствую, как между лопаток упирается дуло огнестрельного оружия. Проклятье. Похоже, их здесь трое. — Брось автомат и медленно повернись.
Но щелчка предохранителя я не слышала — и потому категорически не собираюсь подчиняться. Пулемёт МР5 способен произвести тринадцать выстрелов в секунду. Этого вполне хватит, чтобы вышибить мозги всем троим. Живых людей мне убивать пока не доводилось, но тяжёлые времена требуют решительных мер — и я точно знаю, что моя рука ни на секунду не дрогнет.
Я резко оборачиваюсь.
Позади меня стоит высокий парень с каштановыми волосами, забранными в небрежный пучок на затылке. В его руках жалкий Кольт 1911 — это почти смешно.
Мои губы невольно кривятся в пренебрежительной усмешке.
— Ты этой хлопушкой мне угрожать собрался? — я слегка склоняю голову набок и делаю шаг вперёд, вжимая дуло автомата ему в солнечное сплетение. — Забирай своих людей и проваливай отсюда нахрен. Даю десять секунд.
Но парень не двигается с места.
Между бровей залегает сетка мимических морщин, челюсти напряжённо сжимаются, чётко очерчённые скулы заостряются ещё сильнее — но он продолжает целиться мне в лоб своей бестолковой пушкой с поразительным упрямством.
Oh merda, что за идиот?
Удивительно, как он вообще выжил — пустоголовые герои обычно гибнут первыми.
— Мы никуда не уйдём, — решительно заявляет парень, напрочь игнорируя прямые угрозы. — Моим людям нужны припасы не меньше, чем тебе. Предлагаю сделку — можем разделить еду и бензин поровну.
— Хрена с два, — чеканю я сквозь зубы, впившись в наглеца немигающим взглядом исподлобья. Делить тут нечего. У большинства продуктов давно истёк срок годности, а бензин в наше время дороже любых сокровищ. И я однозначно не собираюсь принимать условия глупой сделки, когда могу спокойно расправиться с их жалкой компанией непроходимых тупиц и забрать себе всё.
— Что здесь происходит? — раздаётся откуда-то сбоку ещё один незнакомый мужской голос. — Оу… Народ, это кто?
Проклятье, сколько их тут?
Не опуская автомат и не убирая палец с курка, я бросаю короткий взгляд в сторону — из-за дальнего стеллажа выглядывает ещё один парень со светло-русыми кудрявыми волосами.
