Шото, успевший прийти в себя, тут же атакует Сина волной льда и сосульками. Последние достигают правого плеча Айкавы, вонзившись в него. Из ран тут же начинает течь кровь, что заставляет Сина недовольно шипеть. Тодороки ухмыляется и бросает ещё несколько сосулек в ноги противника, которые достигают своих целей, вонзившись в конечности оппонента, что заставляет последнего встать на одно колено — то, что нужно Тодороки. В правой руке уже блестит последняя ледяная атака, которая должна выбить Сина из игры, но тот начинает звонко смеяться. Это… удивило его.
— Ты вновь не применяешь огонь? — смех продолжается. — Да кого ты из себя возомнил, ублюдок, раз думаешь, что меня можно так одолеть?! — кажется, все в первый раз видели Сина по-настоящему злым. — Думаешь, что мне не плевать на твои отношения с твоим Папашей?! А мне как-то похрен! Я пришёл сюда биться! Биться до конца! И я не потерплю поддавки! Если ты настолько уверен в том, что можешь победить половиной своей силы, то можешь смело идти нахуй! — кричал Айкава. Кажется, монтажёрам сегодня придётся очень хорошо поработать, чтобы скрыть всё неподходящее для прямого эфира. — Серьёзно, Тодороки, иди нахуй! И пусть твой отец идёт туда же! Меня бесит, что все вы думаете, что я слаб. Мать вашу, я в финале! Разве это уже не знак того, что я сильнее остальных?! — говорил Син, поднимаясь на ноги. — Как же меня бесят ваши взгляды! Особенно бесишь ты, Шото. Бесполезный ублюдок, что боится собственного огня! Беги домой и плачься об этом своей семье! Они тебя точно поддержат!
— Прекрати… — вырвалось с губ Тодороки.
— Что? Не нравится, что я говорю правду? — не унимался Син.
— ПРЕКРАТИ! — крикнул Шото, выпуская в Айкаву мощную струю огня.
Это пламя было очень жарким. Оно, буквально, может сжечь человека заживо! Зрители закрыли глаза, не захотев смотреть на это. Всем стало не по себе.
В один момент Тодороки, осознавший, что он сейчас делает, тут же прекратил подачу огня… И всё для того, чтобы увидеть, что Син даже не дёрнулся с места. Он продолжал стоять на одной точке и смотреть в глаза Шото. Вся его одежда была, практически сожжена. Целыми остались лишь штаны, за что он тут же отдал хвалу всем богам, ибо без них пришлось бы немного невесело. Худощавое тело Сина же полностью оголилось, демонстрируя всем всю свою подноготную: множество ожогов из далёкой давности, куча шрамов от ножей, пуль и других физических повреждений. Все они покрывали, практически, всё его тело. Люди ахнули. Соперники охренели.
Айкава же, увидев, что его корпус полностью оголён, лишь пожал плечами.
— Чёрт побери, Шото, я не стриптизёр, но ты дал мне неплохую пиар-компанию для этого. — сказал он с улыбкой на лице.
Убрав с глаз локоны подпаленных волос, Син встал в другую боевую стойку.
— Я рад, что ты применил огонь, но, боюсь, тебе всё равно не победить меня, сын Старателя. — сказал он, выпуская из своих рук огонь. — Ты здорово помог мне в открытии новых возможностей моих сил, но сейчас тебя нужно устранить, чтобы ты не мешался. — говорил он, разогревая огонь до нужной температуры. — В прошлый раз мой огонь выиграл. Что же в этот раз будет, Шо-то? — издевательским тоном произнёс Айкава по слогам, после чего огонь в его руках приобрёл синий цвет, что означало, что он достиг максимальной температуры.
Руки Сина моментально начали темнеть. Было видно, что вред от этой способности был колоссальным, но его это не особо волновало. Он улыбался. Хитро улыбался. Даже как-то по-злодейски. Шото было жутко от такого вида, но сдаваться об был не намерен, особенно после сказанных слов! Он тоже начал наращивать огонь в своих руках, пытаясь достичь максимально возможной температуры. Айкава же улыбнулся и дотронулся одной рукой земли, после чего синий огонь взял в кольцо всех троих участников этого матча. Кацуки, оскалившись, тоже начал готовить свою сильнейшую атаку. Накал возрастал. Все были готовы к неизбежному.
Миг. Все трое ринулись друг к другу, дабы задействовать свою самую сильную атаку. Взмах руки Айкавы. Взмах руки Шото. Взмах руки Бакуго.
Мощнейший взрыв.
Синее пламя, что удерживало всех участников битвы в кругу, погасло.
Зрители пытаются удержаться на своих местах, дабы их не унесла взрывная волна.
Фундамент, на котором стояли участники финала, разрушается на кусочки.
Тёмный дым скрывает за собой результат произошедшего столкновения сильных причуд.
По всей арене наступила тишина. Все ждали, когда дым рассеется, дабы узнать, чем же всё закончилось. Это произошло не очень быстро: потребовалась пара минут, чтобы он полностью исчез. Как только это произошло, все увидели, первым делом, Тодороки, который лежал у одной из стен арены. Он был выбит за границу, что означало, что он проиграл. Шото лежал на своём же льду, который он успел выстроить позади себя, дабы не столкнуться спиной с бетоном.
Айкава и Бакуго же лежали друг напротив друга, уперевшись лбами. Они медленно поднимались, смотря друг-другу в глаза со злобным оскалом, и не пытались прекращать упираться лбом об лоб. Как только оба оказались на ногах, Бакуго тут же произвёл несколько маленьких взрывов в руке, после чего поднёс эту же руку к животу соперника и произвёл уже мощный взрыв, который вновь вызвал чёрным дым, закрывший их. Он рассеялся через несколько десятков секунд, показывая картину, в которой Кацуки стоял над телом Сина и ухмылялся.
— Я победил, чёртов псих! — кричал он.
Полночь уже была готова объявить победителя, но Син начал подниматься, сопровождая этот процесс своим смехом. Это лишь ещё больше разозлило блондина.
— Ты поднимаешься для того, чтобы опять упасть?! Ну давай, ублюдок, поднимайся! Я вновь собью тебя с ног! — кричал Кацуки Айкаве.
Тот же, встав на ноги, еле как выдерживая на них вес своего тела, посмотрел в глаза блондина и усмехнулся, после чего замахнулся правой рукой и нанёс хлёсткую пощёчину по щеке Бакуго. Тот от этого взбесился и нанёс удар кулаком в челюсть черноволосого, но тот удержался на ногах и не упал. Более того, он вновь ударил ещё одной пощёчиной по лицу блондина. Тот уже был в бешенстве.
— И зачем всё это? Ты настолько психованный? Или ты мазохист, которому нравится боль?! — спрашивал он у Айкавы, нанося ещё один удар по его челюсти.
— Я не мазохист, Бакуго. Скорее, я просто тот, кто не любит, когда подобные тебе пытаются казаться лучше других. — сказал он, пытаясь откашляться. — Ты столько раз задирал Мидорию, называя его бесполезным. Ха! Я даже подсчитать не могу, сколько раз ты его так назвал! До сих пор не можешь отделаться от мысли, что он стал лучше тебя, да, Каччан? — с усмешкой спросил Син, принимая аж два удара в челюсть.
— Заткнись! Ты ничего не знаешь! — кричал Бакуго, нанося удар за ударом. — Я лучше него! Я лучше тебя! Я лучше всех вас! Никакой чёртов Деку не станет для меня угрозой! — произнёс Кацуки, пытаясь нанести ещё один удар, но тот был перехвачен рукой Сина, что плотно сжал кулак соперника.
— Знаешь, в чём заключается ирония? — спросил Айкава, смотря Кацуки в глаза. — Прямо сейчас ты тоже Деку. — произнёс со злобной ухмылкой он, после чего поднёс руку к животу Бакуго и произвёл мощный взрыв, который отбросил тело блондина за пределы арены.
Тишина. Все смотрели на Сина, который продолжал светить своей дьявольской улыбкой, смотря на зрителей.
— Тодороки Шото и Кацуки Бакуго за пределами арены! — произнесла Полночь, пытаясь прийти в себя. — Победитель — Айкава Син!
Ни единого голоса. Ни одного хлопка. Все со страхом смотрели на Айкаву, который прямо сейчас поднял правую руку вверх, пытаясь спародировать Всемогущего. Однако простоял он в этой позе недолго: через несколько секунд он упал лицом вниз, потеряв сознание.
Все, кто прямо сейчас находился на арене, вздохнули с облегчением.
Этот парень теперь не представлял для них угрозы.
* * *
Награждение прошло не совсем в обычном формате — победитель фестиваля отсутствовал на пьедестале, когда вручали медали. Син был слишком избит для того, чтобы выходить на арену. Нет, он, конечно, был бы не против вновь явиться миру, дабы каждый увидел его с золотой медалью на шее, вот только организаторы не хотели его видеть, как и остальные люди. Все были напуганы его силой. Он казался им монстром, который может напасть в любой момент. Никто не хотел видеть его испорченное ожогами лицо, да и сам Айкава, похоже, стал нежеланным для всех героем. Даже Бакуго в глазах народа смог реабилитироваться, и теперь он выглядел героем в их умах.
