Северус шаркал по коридору и его душили слёзы и разные, противоречивые чувства. Обида за то, что так и не смог встретиться и поговорить с Лили. Ненависть к львам, которые его избили за то, что искал вход в гостиную Гриффиндора. И наконец, злость на Бьёрна. Вильямс вызывал у Северуса одновременно чувство восхищения и зависти. Как он легко, будто походя, справлялся с проблемами, к которым Северус, даже не знал, как подойти? А его какой-то непостижимый уровень хитрости? И в то, что Бьёрн просто так, вытребовал, чтобы пятикурсники, известные своей неприязнью к слизеринцам, прилюдно назвали их хорошими и достойными магами, Снейп не верил совершенно. Это точно было частью какого-то плана. Жаль, но, несмотря на то, что Северус считал себя гениальным магом, разобраться в мотивах Вильямса он не мог.
В этот момент навстречу задумчивому Северусу по другой лестнице поднимались четыре гриффиндорца с параллельного курса.
— Привет, Снейп, — весело поздоровался очкастый мальчик, кажется, Поттер. Остальные ребята тоже пробурчали что-то дружелюбное. Северус с каменным лицом прошёл мимо них, не став отвечать. Все эти грифы одним миром мазаны. Вероломные мрази.
— Нет, Джеймс, ты видел?! — покраснел от негодования Блэк. — Что эта унылая слизь себе позволяет? Я, конечно, не кичусь своей родословной, но так нагло проявлять неуважение к представителям магической аристократии. Он что, бессмертным себя чувствует?
Улыбка сползла с лица Джеймса, и он возмущенно блеснул глазами, в сторону лестниц.
— Знаешь, Сири. А давай, мы этому хаму какую-нибудь гадость устроим? Мало ли шуточных заклинаний выучили дома. Вы с нами ребята? — он посмотрел на Петтигрю и Люпина.
— С вами, — как обычно, тихо сказал Питер, а Римус молча кивнул.
— Ну вот и здорово, — обрадовался Блэк. — Надо только придумать что-то такое, чтобы нас не поймали. А то на отработки неохота.
***
Вечером на ужине всё шло, как обычно. Студенты весело переговаривались, обсуждая прошедший день и планы на вечер, Дамблдор прихлёбывал чай, осторожно доставая из коробочки лимонный шербет. Учебный год начинался хорошо, в школу поступило много талантливых детей. Единственное, что беспокоило директора, это ростки неприязни между факультетами. Сначала Том Риддл испортил впечатление о зелёных своим высокомерием и пренебрежением к магглорожденным. В чём виноваты дети, раз уж им не повезло родиться среди простецов? Но у Тома с детства было какое-то предубеждение против магглов. Может, потому, что он вырос в приюте или на него повлияла бомбёжка, под которую однажды попал. Кто теперь узнает?
Из-за этой черты характера, сначала Диппет, а потом и сам Альбус не взяли его в Хогвартс на должность преподавателя ЗОТИ. Чему он бы смог научить детей с такой позицией? Да и что-то в нём чувствовалось, во время последнего визита в Хогвартс. Какое-то ощущение незавершённости. И зла…
Дамблдор и сам не считал себя по-настоящему светлым магом. Это прозвище дала ему общественность после победы над старинным другом. А так, ну какой он к Мерлину светлый, с его-то прошлым. Вот только, что делать с растущим напряжением между Слизерином и остальными, он пока так и не придумал.
В этот момент из размышлений его вырвал громкий голос одного из гриффиндорцев. Возле стола зелёных стояли двое пятикурсников. То, что сказал, Дэвид Макмиллан, а Дамблдор хорошо знал и его и родителей мальчика, заставили старого волшебника с трудом удержаться от того, чтобы не протереть глаза. Совершенно искренне Эдвард рассказал, что ошибся, считая слизеринцев плохими людьми. Говорил о том, что сотрудничать можно с каждым, несмотря на разногласия.
Он много чего сказал, направленного на дружбу между факультетами, и его ясный, открытый взгляд говорил, что он искренне в это верит. Когда Дэвид замолчал, стоявший рядом Сессил Ли, произнёс не менее прочувствованную речь, пообещал, что больше никакой вражды между факультетами, если они первые не начнут, конечно.
Из-за стола резко встал надменный Люциус Малфой, так похожий сейчас на отца. Подойдя к напряжённым гриффиндорцам, староста зелёного факультета дружелюбно улыбнулся.
— Со своей стороны обещаю, что мы тоже воздержимся от вражды с вашим факультетом, господа. А тех, кто не поймёт, — он грозно нахмурил брови в сторону ошарашенных слизеринцев, — переубедим.
Юноши торжественно пожали руки и разошлись по своим факультетам.
Дамблдор поставил недопитую кружку на стол, встал и начал аплодировать. Вслед с ним поднялись профессора, а затем и весь Большой зал.
Что Дэвид Макмиллан, что Сессил Ли, целый месяц ходили героями и давно простили Вильямса, ведь он косвенно привёл их к известности и славе миротворцев. Лишь Снейпа душила зависть, на то, как ловко и незаметно, Бьёрн осуществил свой хитрый план. Вот у кого поистине слизеринское коварство. Северус помнил, как Вильямс говорил в комнате, что ему мешают заниматься разборки между соседями. Снейп тогда подумал, что он это имеет в виду их троих, а оказалось, что Вильямс говорил про весь Хогвартс.
***
Дамблдор задумчиво ходил по кабинету. За окном была непроглядная ночь, а в камине потрескивал огонь. Феникс давно дремал на своей жёрдочке, а Альбусу не спалось.
Сегодняшнее происшествие сильно повлияло на директора. Правда, мысли его были далеки от того, чтобы попытаться примирить аристократию и магглорожденных. В конце концов, юный мистер Малфой и смелые гриффиндорцы были людьми одного круга. Дети из благородных семей. Если бы среди них оказался магглорожденный, вряд ли они смогли о чём-либо договориться. В одиночестве Альбус предпочитал вслух проговаривать свои мысли и планы. Так было проще понять, не допускает ли он каких-нибудь ошибок.
— Значит,
