Только дурак будет романтизировать их малодушную натуру и лишь глупец решит, что с ними можно договориться. И мой жизненный опыт говорил мне, что из этой ситуации был только один правильный выход:
— Держи, — произнёс я и кинул сумку с монетами этому ублюдку.
Тот её поймал обеими руками и удивился насколько она тяжёлая. Радость на мгновение появилась на его лице, ведь он уже успел представить как и где потратит эти деньги. Однако радость была недолгой, ведь после броска сумки я сделал быстрый шаг вперёд и с размаху размозжил его лицо кулаком.
Бил я в лицо, метя в нос. Опыта уличных драк у меня хватало, я прекрасно понимал, что в челюсть могу сразу и не вырубить, а может и вовсе повредить руку. Удар же в нос был крайне болезненным, что позволяло вывести противника из строя на несколько секунду.
Сразу после этого я развернулся и едва успел прикрыть левый висок локтем, ведь другие засранцы не стали тупить и сразу кинулись на меня. Но видел даже Тзинч, что я искренне ненавидел подобных отбросов и ненависть эта была куда сильнее страха. Кроме того после жизни в теле Лекса страх в целом притупился. В меня стреляли, меня пытали, я видел войну и находился в эпицентре хаоса. Не уж то я должен был бояться эту шпану? Даже в первой своей жизни я предпочитал получать по морде, чем прогибаться под ними. Тут же у меня и вовсе были шансы отмудохать их всех.
— Гаси смазливого! — закричал ещё один ублюдок, метя мне в правый висок.
Однако в этот момент я подался ещё вперёд, подставляя плечо под удар и одновременно с этим сближаясь с третьим засранцем. Ещё до того как меня коснулся кулак, я со всей дури вмазал с ноги прямо по яйцам мудака. Играть в героя и красиво побеждать я также не планировал, ведь настолько тупым и наивным не был. С моими физическими данными что сейчас, что в первой жизни, можно было выиграть драку лишь ударами в пах, в глаза, в нос — куда угодно, но не туда, куда бьют боксёры на ринге.
— Ха-ха-ха! Чур я первый! — тем временем другая шпана уже начала заламывать Кару.
— Сука… — простонал хватаясь за яйца урод, оседая на землю.
Мне же прилетело по хребту, затем по печени. Два оставшихся били меня то слева, то справа, метя уже не в голову, а по почкам и коленям. Я же прикрыться полностью не мог.
— Куда лезишь, мудила⁈
— Гаси его, сука! — кричали они, забивая меня и упиваясь собственной силой, становясь всё более безумными.
В горячке они уже потеряли самоконтроль, такие даже убить могут, ведь когда я упаду, они не остановятся, они будут бить меня до тех пор, пока не убьют. Дело даже не в том, что они злые, просто человек сам по себе является крайне агрессивным животным. И когда он видит слабость, в нём просыпается инстинкт хищника.
Именно поэтому лежачих не бьют, их добивают.
Глава 22
— Сдохни, сука! — завопил бандит, намереваясь отбить мне почки.
Однако в этот момент выйдя из глухой обороны я широко размахнулся и воплотил пивную кружку из хрусталя в руке. Вдребезги она разбилась о его челюсть, осколками разрывая кожу и раня даже глаза. Хватаясь за лицо и вопя от боли он отошёл назад.
Я же развернулся ко второму и сам получил прямо в нос, после чего раздался хруст. В глазах у меня тут же помутилось, но несмотря на это я снова воплотил ещё одну кружку и начал бить куда мог. Раз за разом хрусталь разлетался, но я продолжал его лупить и лупить. Даже когда бандит упал, я ещё некоторое время бил его ногой, пытаясь сделать так, чтобы глухие удары перекричали стук моего гремящего сердца.
Отвлёкся от добивания я только из-за крика Кары, после чего словил лицом брошенный камень. Снова прикрыв голову руками и чувствуя во рту кровь, хлынувшей из разбитой губы, я уже не знал что делать. Однако сдаваться я не собирался, какая-то шпана меня не уроет.
— СТОЯТЬ, СУКИ!!! — проревел я вовсю глотку.
И вдруг на мгновение все ублюдки вдруг реально замерли, а я снова ринулся в атаку, подобрав покрытый моей кровью камень. Первый же удар им сломал челюсть одному из парализованных засранцев, после чего остальные понемногу начали выходить из ступора. Однако вдруг в них появился страх.
— Колдун, блядь… — прошептал один из них и тот час сорвался на бег.
— КУДА ПОБЕЖАЛ⁈ СТОЙ, УРОД!!! — закричал я, однако во второй раз мой крик не сработал, ведь подобный трюк дважды редко работал, а вся его сила была в неожиданности.
Однако все они так или иначе бежали. Их было человек одиннадцать не меньше, но все они обосравшись убегали. Да уж, это была конечно не победа над космодесантником и даже не над толпой культистов. Однако радости от неё у меня было куда больше, чем когда я сломал хребет Детрию. Ведь эта победа была только моя. Тзинч не дал мне хрустальной брони, как и навыки стрельбы Лекса не пригодились.
— Хотя нет, эти псайкерские способности сильно помогли, — спустя паузу произнёс я, когда адреналин начал уходить.
Сразу же я подошёл осевшей у стены Кары. Бандиты успели порвать её сарафан, но большего сделать к счастью не успели. Однако несмотря на то, что я её спас, она смотрела на меня вовсе не как на героя. В её глазах был праведный ужас, а стоило мне лишь потянуться к ней рукой, как она и вовсе вскрикнула и начала пытаться отползти назад.
— Нет! — закричала она, после чего тоже побежала прочь.
Я же лишь вздохнул, провожая её взглядом. Затем повернулся назад и увидел лежащую на земле сумку. Пожал плечами, подобрал её и пошёл дальше. Да уж, не очень хорошо получилось, скоро слухи о колдуне разойдутся по всему городу, ведь большая часть шпаны выжила. А учитывая радикальное отношение к любым проявлениям магии… как бы за мной чёрные рясы не пришли, чтобы сжечь на костре. Впрочем, плевать, кто вообще шпане поверит, да и хуже чем в прошлой жизни уже не будет.
Что же касается слов Тзинча о последней жизни… я ему не верил настолько же насколько и верил, что исключало любые его слова из возможных логических цепочек моих рассуждений. Проще говоря я собирался поступать так, будто бы он ничего не говорил и будь что будет. Умру в последний раз? Ну и хрен с ним, уже и так прожил на несколько жизней больше запланированного.
— Да уж, легко такое говорить, когда смерть в глаза не смотрит, — вздохнул я, заходя в здание банка с мешком монет.
Далее я расплатился по счетам. При этом у меня осталась ещё треть, которую я решил перевести в более крупный номинал. А затем отложив от этой оставшейся суммы примерно ещё треть на свой счёт, я отправился уже обратно домой. Правда предварительно требовалось найти оставленную машину, а значит придётся пройти довольно долгий путь, ведь в этот раз в переулки я уже не сунусь.
Впрочем, ничего страшного, так было даже лучше. По дороге я успел зайти к цирюльнику, в общественную баню, почистил свою одежду в прачечной, а также закупился продуктами и всяким прочим барахлом. Планов у меня была куча, как и амбиций касательно этого тела. И хоть своими амбициям я явно кормил Тзинча, но а что делать? Тут что не делай бога Хаоса кормишь, не жить теперь что ли?
Уже к вечеру я добрался до своей машины, а около неё на удивление обнаружил Кару. Она сидела у двери прямо на асфальте, опираясь спиной на машину и кажется дремала. Правда мои шаги её разбудили и она тут же вскочила, после чего подбежала и низко поклонилась.
— Извините меня, господин Мордред! — громко и слегка жалобно произнесла она. — Я поступила слишком эмоционально и необдуманно!
— Да ладно, бывает, — пожал я плечами и сел за руль. — Садись, если хочешь.
— Просто… всё так было неожиданно… и мне было страшно, сначала эти отбросы хотели меня изнасиловать, а потом ваш голос… — сев на переднее сидение рядом, Кара вдруг оборвалась на полуслове, вздохнула по глубже, сделала долгую паузу, а затем выдала: — Вы колдун⁈
— Нет.
— Но как вы тогда словом смогли ввести в ступор всех? Я такого никогда в жизни не чувствовала.
— Нет, не маг. И никому об этом не говори. Шпана эта вряд ли сама сунется к стражам, хоть слухи конечно и будут посеяны.
