— Драко Люциус Малфой? — спросила Пятая из–за своей непроницаемой маски. Он попробовал выдавить хоть слово, но в горле пересохло настолько, что даже на хрип Он был не способен. Пришлось просто кивнуть.
— Что ты вспомнил, Драко Люциус Малфой? — проговорила она, подкрадываясь к нему, будто тень.
— Ничего, — прошептал Он пересохшими губами, которые от движения моментально треснули, и из трещин принялась сочиться кровь. Он жадно слизнул ее, соленую, абсолютно чистую и совершенно бесполезную.
— Тогда я помогу тебе, — тихо проговорила Пятая, заходя ему за спину. Он хотел бы взвыть, молить ее о пощаде, но голос разом куда–то пропал, и Ему оставалось лишь бестолково хватать ртом сухой пыльный воздух, которым Он подавился, когда в кадык Ему ткнулся твердый, почти острый предмет.
— Рессректатус, — прошептал голос над самым Его ухом, и Он опустил глаза вниз. Рука в фиолетовой бархатной перчатке приставляла к Его горлу волшебную палочку.
— Но, — он задохнулся, — как?
— Молчи, — шепнула Пятая. — Кат Атус.
Его комнатушку пронзил вопль ужаса и боли, и Он мог поклясться, что это Его собственный голос.
— А теперь слушай внимательно, у меня мало времени, — быстро заговорила Пятая, и ее голос показался смутно знакомым. — Сейчас я поведу тебя на казнь. Но ты не бойся, на самом деле тебя не казнят. Они ужасные трусы, эти Новейшие Инквизиторы. Боятся присутствовать при казни волшебников, потому что якобы душа и умения волшебника могут в них вселиться. Поэтому мы в комнате смерти будем одни. Вот, держи.
— Что это? — Он покосился на металлический кружок и листок бумаги, который сунула ему в руку Пятая.
— Малфой, ты никогда не отличался догадливостью. Жетон на метро и точное указание, куда ехать. Выйдешь из здания, спросишь где поблизости подземка. Под–зем–ка, запомнил?
Он кивнул.
— Спустишься, доедешь до станции, название которой написано у тебя в бумажке, выйдешь на улицу, повернешь налево, пройдешь два квартала. Там будет сорок третий дом. Большие тройка и четверка на стене. Зайдешь, поднимешься на второй этаж. У одной из дверей лежит коврик для ног. Под ковриком ключ. Берешь ключ, открываешь дверь, заходишь, закрываешься изнутри и ничего не трогаешь. Ни–че–го. Не издаешь ни звука. Надеюсь, все понятно? Повтори.
— Найти подземку, доехать до станции на бумажке, выйти, повернуть налево, пройти два квартала, сорок третий дом, второй этаж, ключ под ковриком, сидеть и молчать, — торопливо пробормотал Он, пока коридоры здания оглашал его же собственный крик. — Но как это…
— Потом, я все объясню потом. Готов? — Пятая достала из кармана ключ и повернула его в замке наручников. Цепи с лязгом упали на пол. — И прекрати улыбаться, я тебя на казнь веду, Драко Люциус Малфой.
Он опустил голову как можно ниже, так со стороны Он мог бы показаться подавленным, но при этом никто не увидел бы его блестящих от радости глаз.
— Так лучше. Пошли. Атус, — крик оборвался на особо высокой ноте. Пятая спрятала палочку в карман своего одеяния и отворила дверь.
— Пошел, — грубовато прикрикнула она, но Драко прекрасно понимал, что это игра. Что нужно поддаться, и тогда он окажется если не на свободе, то по крайней мере в безопасном месте.
Навстречу им попался только Третий, который раболепно склонился перед Пятой, но все же осмелился злорадно захихикать Драко вслед. А сам Драко шел, низко опустив голову, чтобы Третий не увидел в его глазах радости, и думал о том, что Пятая — его ангел–хранитель, в которых так верили магглы, и что она пришла спасти его из Форта.
Комната смерти представляла собой просторное помещение, в центре которого стоял стол. На столе Драко заприметил небольшой камешек, но не придал этому значения, а вот Пятая, напротив, смотрела на камешек очень внимательно.
— И как вы не боитесь, мадам, — проговорил Четвертый, сидевший в комнате, но при появлении Драко и Пятой соскочил со стола и принялся пятиться к выходу.
— Я всего лишь карающая рука Господа и Ее Величества Королевы. Никакое волшебство не может мне навредить, — горделиво провозгласила Пятая, и Четвертый побледнел, склонился в низком поклоне и выскочил прочь из комнаты смерти.
— А вы — легковерные идиоты, — прошелестела Пятая ему вслед и достала из кармана палочку, направляя ее на камень. Тот принялся преображаться, увеличиваться, приобретать черты, пока на столе не очутилось тело какого–то человека.
— Какой–то бездомный, — пояснила Пятая, будто услыхав мысли Драко. — Замерз насмерть под мостом. Ни родные, ни знакомые его не искали, а нам он может пригодиться. Кат Атус.
Комнату снова пронзил крик, и Драко недоуменно уставился на Пятую, которая преображала тело бедняги бездомного. Через пять минут на столе лежала точнейшая копия Драко Люциуса Малфоя.
— Потом, все потом, очень мало времени, — бросила Пятая через плечо. — А теперь прости, будет немного непривычно, но это ненадолго. Атус.
Крик оборвался, и Пятая наставила палочку прямиком в грудь Драко. Сначала не происходило ничего, но потом он почувствовал, как меняется. Все его тело будто окаменело, а мир вокруг начал расти, все предметы увеличивались в размерах, и Драко понял, что это он уменьшается.
— Прелестный камушек, — резюмировала Пятая, и Драко увидел ее приближающуюся ладонь.
Даже короткое путешествие в ее кармане было намного лучше, чем если бы он продолжал сидеть на жестком стуле и был обмотан цепями. Вскоре в карман снова опустилась рука, на сей раз за тем, чтобы извлечь Драко из кармана.
— Ну, надеюсь, ты ничего не забыл, — шепнула Пятая и легким движением перебросила его через высокий забор Форта.
Драко приземлился на газон и укатился куда–то в кусты. «И что дальше? — начал паниковать он. — Как камень найдет подземку и сорок третий дом на какой–то чертовой станции, если он камень?»
Не успел он додумать до конца эту мысль, как мир вокруг него начал уменьшаться, а внутреннюю сторону локтя защекотала трава. Видимо, заклятие Пятой действовало недолго, потому что Драко снова стал человеком. Он лежал на зеленой траве, и солнечные лучи приятно грели его лицо и руки.
***
Подземку он нашел по указателям, затем долго читал все, что было написано на этой странной станции, после чего умудрился сесть на странного вида поезд и поехать куда–то. Оставалось только надеяться, что он едет в нужном направлении. Конечно, можно было спросить у кого–то из прохожих, но Драко не хотел лишний раз привлекать к себе внимание. Он даже поразился, что на него вообще никто не обращает внимания, хотя он был одет в бесформенную рубаху заключенного Форта, однако в какой–то миг он мельком увидел свое отражение в стеклянных дверях поезда и чуть не упал в обморок. Вместо хламиды, в которую его обрядили в Форте, на нем была свободная рубашка, брюки и какая–то странная обувь. Довершением картины были его волосы, сменившие свой цвет с платиново–белого на какой–то пыльный. Впрочем, претензий к Пятой Драко по этому поводу не имел. Большинство его соседей по вагону — он в который раз отметил, что поезд этот очень странный, а вагон даже не поделен на купе — имели такой же невзрачный вид. Скорее всего, Пятая хотела, чтобы он затерялся в толпе.
Голос над головой произнес название станции, которая была написана у Драко на бумажке, и он встал поближе к выходу из странного вагона. Стоило дверям распахнуться, как поток людей подхватил его, будто легкое перышко, и унес за собой к выходу.
Выйдя на улицу, Драко даже не стал озираться по сторонам, а быстро свернул налево, опустил голову пониже и пошел настолько быстро, насколько позволяли силы. Благо, вокруг него было так много людей, которые куда–то спешили, что он практически растворился в этой толпе. Стал каплей в бушующем человеческом море.
Нужный дом он нашел скорее интуитивно, чем по признакам, которые описала Пятая. Однако стоило ему отворить дверь, как он налетел на бойкую старушку, которая, видимо, именно в этот момент решила выйти на улицу.
— Молодой человек, вы к кому?
— Мне на второй этаж, — пробормотал он фразу, которую повторял все то время, что он шел от подземки до этого чертова дома.
— А, к этой, как же ее. Вечно забываю. Недавно переехала, такая хорошая девочка. Печенья напекла, пригласила к себе на чай. Вы ее брат? Она говорила, что к ней должен приехать брат. Даже имя назвала. Господи, вечно забываю, что мне говорят.
— Да, я брат, — невпопад брякнул Драко, но, видимо, старушка нашла это более чем достаточным и любезно пропустила Драко внутрь дома.
Подъем по лестнице дался ему очень тяжело. Видимо, сказывалось то, что после долгого сидения на одном месте прогулка по улице стала слишком сильной нагрузкой на его истощенный организм. Половичок был действительно только у одной двери, и Драко с огромным усилием наклонился, чтобы нашарить под ним ключик.
