“Да,” раздражённо отрезал я.
“К Вам пришла мисс Изабелла Свон, мистер Каллен.”
“Свон? Но я ждал Розали Хейл.”
“Здесь мисс Изабелла Свон, сэр.”
“Пусть войдёт.”
Так, так… мисс Хейл не пришла. Я был знаком с её отцом, владельцем Хейл Медиа – мы с ним изредка сотрудничали. Он создавал впечатление проницательного и здравомыслящего делового человека. Это было моё одолжение ему. И мне было слегка любопытно, далеко ли от яблони упало яблоко. Меня отвлекла открывшаяся дверь и вихрь каштановых волос, бледных рук и коричневых ботинок ввалился в мой кабинет. Мне пришлось подавить вполне естественное желание рассмеяться, я торопливо направился к бедняжке на полу и помог ей подняться на ноги.
Тёплые карие смущённые глаза встретились с моими, и я застыл. У них был необыкновенный цвет… глаза, в тёмной глубине которых что-то таилось… и меня тут же разобрало любопытство – что за тайны они хранят. Она невинно покраснела, став при этом бледно-розовой и на мгновенье мне стало интересно, вся ли её кожа, такая безупречная и гладкая, выглядела бы такой же розовой и разогретой от удара плетью…? Ебать. Я придержал свои неуправляемые мысли, встревожившись тем направлением, в котором они потекли – она еще слишком молода. Она уставилась на меня, открыв рот, и мне пришлось подавить желание закатить глаза. Да, да, детка, красота – это всего лишь маска. На самом деле тебе не понравится то, что под ней.
Шоу начинается, Эдвард. Давай повеселимся…
“Мисс Хейл? Я Эдвард Каллен. Вы в порядке? Хотите присесть?”
Снова покраснела. Она была такой привлекательной в своей неловкости – невысокая, бледная, с копной великолепных волос, которые eдва удерживала резинка. Как бы они смотрелись свободно струящимися вокруг её тонких голых плечей…? Каллен!!! Куда ты собрался с такими мыслями? Я протянул ей руку. Она заикнулась, пробормотав извинения, и вложила свою ручку в мою ладонь… контакт. Её кожа была прохладной и мягкой, но рукопожатие оказалось на удивление твёрдым.
“Мисс Хейл эмм… нездоровится, поэтому она прислала меня. Надеюсь, вы не возражаете, мистер Каллен.” Её голос был тихим, задумчиво музыкальным. Она смотрела на меня и её длинные ресницы трепетали, прикрывая тёмные-тёмные глаза.
Будучи не в силах сдержать веселье в своём голосе при воспоминании о её малоприличном появлении в моём кабинете, я спросил кто она.
“Изабелла Свон. Я изучаю английский вместе с Роуз… эмм, Розали… эмм, мисс Хейл в Вашингтонском Университете.”
Нервный, беспокойный, застенчивый, любящий книги тип девушки? Она выглядела именно так. Одета она была ужасно. Под простым свитером скрывались все её изгибы. Как такая молоденькая девушка может быть журналистом? В её теле не чувствовалось ни грамма напористости. Она была очаровательно взволнованной, кроткой, мягкой… покорной. Какая интригующая мысль… Каллен!!! Я тряхнул головой, усмехнувшись про себя своим неуместным мыслям, тёкшим в хорошо знакомом, но в неподходящем в данной ситуации направлении. Я был озадачен тем эффектом, который она на меня производила. Пробормотав какую-то банальность, я предложил ей присесть и поймал её тёмный и пристальный взгляд, оценивающий картины в моём кабинете.
Не успев остановить себя, я пояснил:
“Местный художник, Трoутон,” пробормотал я.
“Они прекрасны. Увидеть в обычном такое необыкновенное,” мечтательно произнесла она, потерявшись в изящности тонкого мастерства художника. Её профиль – такой тонкий, вздёрнутый нос, мягкие полные губы – и её слова… Она точно отобразила мои чувства – необыкновенное в обычном. И это точное определение с первого взгляда… она умна. Я пробормотал что-то, соглашаясь с ней, и сел напротив.
Она выудила скомканные лиcтки бумаги и диктофон из своей огромной сумки, а потом, достаточно крепко держа его в руках, умудрилась два раза уронить его на мой кофейный столик Bauhaus. Очевидно, она никогда не делала этого раньше. Я не мог понять, почему мне всё казалось таким… забавным. В обычных условиях такое нарушение двигательной активности вывело бы меня из себя нахер, но сейчас я кусал губы, чтобы не рассмеяться, и сопротивлялся появившемуся откуда-то желанию самому настроить его. Она всё больше и больше волновалась, и мне пришло в голову, что я мог бы усовершенствовать её моторику с помощью хлыста. При правильном использовании он мог бы научить повиноваться даже самого неуклюжего. От мысли об этом я заёрзал в своём кресле. Хватит… остановись на этом.
Она взглянула на меня, прикусив свою полную нижнюю губу. Ебать! Этот рот!! Как я раньше не заметил? Эта пухлая и полная нижняя губа… да, я тоже хотел бы её укусить.
“Извините,” заикаясь, произнесла она. “Я не умею этим пользоваться.”
Что я мог сказать? Детка, моя мысль нелепа, но прямо сейчас я не могу отвести взгляд от твоего рта?
“Не торопитесь, мисс Свон.” Мне тоже нужно было время, чтобы привести в порядок свои грязные, непослушные и абсолютно непрофессиональные мысли. Да что такое с этой девчонкой??
“Не возражаете, если я запишу Ваши ответы на диктофон?” ох-как невинно спросила она.
Мне захотелось рассмеяться. Вот, нахер, спасибо.
“Вы спрашиваете меня об этом… после того, как Вы предприняли столько усилий, чтобы настроить его?” Я не мог не поддразнить её. Она моргнула, и в её тёмных больших, нежных глазах на мгновение промелькнули растерянность и настороженность. Перестань быть таким говнюком, Каллен.
“Нет, я не возражаю,” пробормотал я, пристыженный её взглядом.
“Роуз… я имею в виду мисс Хейл, объяснила Вам, для чего это интервью?”
“Да, для вашей университетской студенческой газеты Очевидец. К церемонии вручения дипломов, я приглашён на неё в этом году в качестве присуждающего степени.” Какого хрена я согласился на это, сам не знаю. Сэм из PR-отдела сказал бы, что это честь и что исследовательская программа экологического департамента Ванкувера нуждается в рекламе для привлечения дополнительного финансирования, кроме моего собственного вклада в неё.
Мисс Краснеющая Свон моргнула еще раз, как будто то, что я сказал было чем-то удивительным, и посмотрела на меня как-то неодобрительно. Должна же она была навести какие-нибудь справки перед этим интервью? Она должна была бы знать об этом… но похоже не знала… Эта мысль остудила мою кровь – это было неприятно, не этого я ждал бы от неё или любого другого, на кого трачу своё время. Каллен, ты её не знаешь! И я остановился на вызывающей раздражение мысли о том, что я хотел бы знать её, знать её хорошо… знать её близко.
“Хорошо… итак, у меня есть несколько вопросов… мистер Каллен.” Она заправила за ухо выбившуюся прядь волос, отвлекая меня от моего раздражения.
“Да уж, думаю, что есть,” сухо пробормотал я. Давай-ка заставим её поёрзать.
Она поёжилась, но потом, кажется, взяла себя в руки. Наклонившись к диктофону, она нажала кнопку записи и опустила взгляд на скомканные листки бумаги.
“Вы очень молоды, но успели создать такую империю. В чём секрет Вашего успеха?” Мне пришлось подавить желание тяжело вздохнуть и нахмуриться – она могла придумать что-нибудь и получше, ведь так? Такой тупой вопрос, очень разочаровывающий, ни грамма оригинальности. Я быстро ответил заученную фразу. Она должна была бы знать об этом, если бы она проделала свою домашнюю работу.
Все очень просто - есть исключительные люди, которые работают на меня. Люди, которым я доверяю в той же мере, в которой, надеюсь, и каждый из них доверяет мне, и которым я хорошо плачу. Но тот факт, что я долбанный гений в том, что я делаю – это аксиома. Я покупаю испытывающие трудности из-за плохого управления компании и ставлю их на ноги или, если они совершенно разрушены, дроблю их и распродаю по кусочкам. Это всего лишь вопрос понимания различий между тем и другим и он всегда сводится к тем людям, которые стоят у руля. Нужны хорошие люди, а я лучше, чем многие, разбираюсь в них.
“Может быть Вы просто удачливы?” тихо спросила она.
Удачлив? Здесь и речи нет об удаче, мисс Свон. Я ощутил небольшой приступ раздражения, и мой интерес снова возрос. Она казалась такой тихой и скромной… но этот вопрос… никто еще не спрашивал меня об удаче. Тяжёлая работа и люди вокруг меня, за которыми я пристально наблюдаю, в случае необходимости критикую и, если они не отвечают моим требованиям, увольняю – вот то, что я делаю и делаю хорошо. Решив блеснуть эрудицией, я процитировал моего любимого американского промышленника:
“Харви Файрстоун, кажется, сказал, что рост и развитие людей – это высшее предназначение руководства.”
“Вы говорите как помешанный на контроле.”
Она снова застала меня врасплох, и мне захотелось фыркнуть от смеха. Она даже не представляет – контроль – моё второе имя. Я пристально посмотрел на неё. Что бы мне сделать, чтобы контролировать тебя, детка…?
“О, я осуществляю контроль во всём, мисс Свон,” мрачно ответил я.
