По залу прокатился испуганный шёпот. Дамблдор помолчал, ожидая тишины.
— Похоже, мистер Лонгботтом стал жертвой насилия, — Дамблдор сделал паузу, словно собираясь с мыслями, — насилия, совершённого над ним членом его собственной семьи.
Раздались вздохи и шёпот. Дамблдор поднял руку, призывая к тишине.
— В целях выявления признаков жестокого обращения с детьми Попечительский совет школы, деканы факультетов и Министерство магии приняли решение, что каждый студент немедленно должен пройти медицинский осмотр. Это всего лишь мера предосторожности, как вы понимаете. Кроме того, авроры могут задать вам несколько вопросов в связи с расследованием гибели мистера Лонгботтома. Я прошу у вас содействия в меру ваших возможностей, — он печально оглядел зал. — Я крайне огорчён тем, что это случилось во время моего пребывания на посту директора, и приношу каждому из вас свои глубочайшие извинения.
Абсолютная тишина установилась в зале в ответ на эти слова.
— Занятия отменяются до конца недели, чтобы преподаватели и студенты могли свыкнуться с этой новостью и чтобы проверка вашего здоровья была проведена как можно быстрее. Мы с профессором Макгонагалл на некоторое время отправимся к Лонгботтомам помочь с организацией похорон. Руководство школой до нашего возвращения переходит к профессору Снейпу. Он также будет работать с мадам Помфри и координировать проведение осмотра, — Дамблдор тяжело опустился на стул.
Гарри медленно опустил голову на руки, прерывисто дыша. Он слышал, как рядом всхлипывает Гермиона, а Рон с другой стороны прижался лбом к столу.
***
Северус Снейп тихо сидел рядом с телом одного из своих самых нелюбимых учеников. Они с Минервой провели возле мальчика всю ночь: Минерва была его деканом, а Северус помогал мадам Помфри. И теперь он, чувствуя себя совершенно измотанным, маленькими глотками пил принесённый хогвартским эльфом чай и ждал возвращения директора, чтобы передать ему дежурство.
Он снова взглянул на тело, прикрытое простынёй всего полчаса назад. Ребёнок угасал с полуночи. Внутреннее кровотечение и повреждения органов были слишком велики, чтобы магия мальчика смогла достаточно быстро восстановить их и тем самым помочь ему выжить. Северус и Поппи подозревали, что здесь могло использоваться какое-то заклинание. Или, возможно, встреча с дементором отправила мальчика в его ослабленном состоянии в своего рода магический шок.
Не помогло и то, что Люпин срочно аппарировал вместе с мальчиком прямо из поезда к границе антиаппарационных чар, сразу за воротами. Его Патронус ворвался в учительскую, призывая директора и мадам Помфри, они встретили Люпина с мальчиком на руках уже почти у самых дверей замка, Снейп даже содрогнулся от демонстрации волчьей скорости и силы, которые Люпин обычно очень хорошо скрывал. Но, несмотря на спешку, мальчику ничем не смогли помочь.
— Северус? — за ширму заглянула профессор Спраут. — Можно присоединиться к тебе?
Она тоже была измотана, работая всю ночь, пытаясь использовать малоизвестные лекарственные свойства магических растений.
Северус махнул рукой на свободный стул.
— Мне будет его не хватать, — вздохнула она.
— Я знаю, Помона, — с трудом сказал Северус, — я знаю, что ты любила его.
«В отличие от меня» — повисла в воздухе невысказанная мысль. Чувство вины сдавило грудь.
— Я надеялась, что он захочет стать учеником-гербологом, когда закончит школу, — Помона вздохнула.
Северус невольно поднял брови.
— Он очень хорошо разбирался в растениях, — Помона грустно улыбнулась.
— Я этого не знал, — вздохнул Северус. — Я многого не знал о мистере Лонгботтоме.
Да, он многого не знал, в том числе и важнейших фактов. Например, что неуклюжесть мальчика оказалась результатом повреждения нервов доминантной руки. Раздражающая манера съёживаться и дрожать была обусловлена ожиданием удара, что мог обрушиться за малейшим повышением голоса. Неспособность следовать указаниям происходила от необходимости уделять повышенное внимание тому, откуда могла исходить очередная угроза, а не урокам. А постоянные мечтания — результат диссоциации*.
Северус встал, внезапно почувствовав, что сидеть уже просто невмоготу, и несколько раз прошёлся взад и вперёд.
— Августа будет здесь с минуты на минуту, — Поппи Помфри вышла из-за ширмы и тихо предложила: — Вам обоим надо хоть немного поспать. Альбус и мы с Минервой останемся с ней. Когда они уйдут, я тоже передохну несколько часов, и мы организуем завтрашний осмотр студентов.
— Как много целителей смогут предоставить нам в Мунго? — спросил Северус.
— Десять до конца недели, — вздохнула Поппи.
Северус сделал несколько вычислений в уме. Они с Помоной имели сертификаты колдомедиков, что было обусловлено спецификой их профессий — и зельевар, и герболог обязаны были владеть диагностическими чарами и уметь оказывать элементарную медицинскую помощь.
— Из нас лишь мы трое, — он указал на Помону, — имеем достаточную квалификацию для проведения осмотра?
Поппи кивнула.
— Пожалуй, пойду спать, — Помона устало потёрла глаза.
— Я тоже, — Северус вымученно кивнул обеим женщинам и в последний раз взглянул на тело Лонгботтома.
Поппи похлопала его по руке, и он вышел, на мгновение сжав её ладонь. Тому, кто не знал его, Северус казался равнодушным и холодным. Поппи, однако, была знакома с этим человеком большую часть его жизни и видела, что за ледяным фасадом скрываются шок и горе, столь же глубокие, как и у любого другого.
Как всегда, ему было легче отбросить свои чувства, продолжая разрабатывать планы. В сложившейся ситуации Северус должен был придумать, как заставить почти тысячу подростков, многие из которых были очень упрямыми и скрытными, поговорить с целителями и колдомедиками о своей жизни дома. Им всем понадобятся тщательные осмотры и опросы. Это будет настоящий кошмар.
Хуже всего, что всем этим должен был заниматься один Северус, потому что Минерва и Альбус помогали Августе Лонгботтом организовать похороны внука: после допроса под Веритасерумом с неё сняли все обвинения.
После этого Попечительским советом было проведено дознание.
С помощью легилименции, применённой к мальчику перед самой смертью, Северус выяснил, что искалечил ребёнка его собственный дядя, недовольный недостаточно сильным магическим потенциалом племянника.
Северус вздрогнул. Лонгботтом был в ужасе от вторжения Северуса в его сознание. Потребовалось некоторое время, чтобы уговорить мальчика прекратить сопротивляться и просто отдать воспоминания. Затем искра жизни, ещё теплившаяся в Невилле Лонгботтоме, задрожала и, потускнев, растворилась во тьме. Северус пришёл в себя, глядя в неподвижные мёртвые глаза.
— Прекрати, — решительно сказал он вслух самому себе, прогоняя видение. Он не испытывал такого чувства вины с тех пор, как умерла Лили. Мальчик ему не нравился, нет, но он должен был увидеть то, что так и не увидел.
