— Да что с тобой такое, дружище?
Боль же тем временем прекратилась также внезапно, как и началась. Гарри с трудом разлепил вмиг потяжелевшие веки и слегка отодвинулся от нависшего прямо над ним веснушчатого лица.
— Все…нормально уже. - Он присел на кровать, полностью игнорируя ошарашенный вид Уизли.
— Гарри, все это очень странно. Предлагаю спросить у Гермионы…
— Нет. Я не хочу, чтобы она беспокоилась еще и об этом. - Гарри снова поднялся и вышел из спальни, давая понять, что не изменит своего решения.
***
Всю последующую неделю Рон мог говорить только о предстоящей схватке с Пожирателями, и о том, как сделать, чтобы она все же состоялась. И не важно, что в моменты, когда ему больше всего хотелось обсуждать это, шли занятия. Казалось, даже строгий взгляд профессора МакГонагалл, не суливший ему ничего хорошего, был не способен убавить его энтузиазм.
Гарри уже до чертиков надоела эта бесконечная болтовня Рона, и он не сомневался, что если тот не сбавит оборотов, он непременно будет доведен до нервного тика.
Гермиона же, напротив, не разговаривала с ними с того самого дня, когда они отказались прислушаться к ее мнению. Ну, если не брать во внимание парочку едких замечаний и выразительных взглядов, направленных в их сторону.
Гарри напрягало еще и это. После урока трансфигурации он намеревался поговорить с ней, но Гермиона исчезла так быстро, что он даже не успел проследить за тем, куда именно она испарилась. И все же, было бы неправильно предполагать, что это остановит его. Забежав в спальню мальчиков, он развернул Карту Мародеров и отследил точку с именем Гермионы. Тут его ожидал приятный сюрприз - Грейнджер находилась на пятом этаже и, судя по всему, направлялась…в ванную старост.
***
Гермиона открыла кран, из которого незамедлительно полилась вода и забавная разноцветная пена. Вместе с лишними заботами, которые доставляла ей должность старосты школы, она доставляла и немало замечательных привилегий. Как эта, например. После тяжелого дня оказаться в ванне старост и поплавать в горячей воде казалось в высшей степени блаженством.
Она прикрыла глаза, полностью отдаваясь приятным ощущениям, как вдруг услышала чьи–то шаги. Прямо у себя над головой! Она тут же распахнула глаза и резко развернулась. Не может быть!
— Гарри! - выдохнула она. - Ты что здесь делаешь?
От его невозмутимого вида и милой улыбки Гермионе захотелось лезть на стенку. Нет, да что он о себе думает вообще?
— А что, разве это не очевидно? - не прекращая улыбаться, спросил он.
От возмущения Гермиона чуть–ли не задохнулась. Он же не станет…не будет…
— Я не знаю, что ты задумал, но в любом случае тебе лучше уйти, - процедила она, стараясь смотреть куда угодно, кроме Гарри, который, О Мерлин, начал расстегивать мантию. - Я все еще злюсь на тебя!
Конечно, она злилась. Но сейчас в первую очередь на себя за то, что благополучно забыла о том, что ванной старост могут пользоваться еще и капитаны сборных команд по квиддичу. Черт, черт, черт! «Надо было все–таки запереть дверь заклинанием» - запоздало подумала она.
Правда сейчас, когда она, словно под воздействием неизвестного ей заклинания, не могла сдвинуться с места, Гермиона не знала, чего хочет больше. Чтобы он немедленно убрался отсюда, или чтобы, вопреки здравому смыслу и вообще всему, остался.
— Гарри, - снова пробормотала Гермиона, когда он, избавившись от одежды, скользнул в воду. Она до боли закусила губу, краснея то ли от смущения, то ли от возбуждения. Сейчас Гермиона не знала, чего же в ней на самом деле было больше. Но нет уж, она в любом случае не должна сдаваться так легко. - Вообще–то, если ты не заметил, здесь уже занято!
— Так я и заметил. - Он приблизился к ней вплотную, вызвав тем самым у Гермионы рваный выдох. Заставив вжаться в бортик ванной у себя за спиной. - Бегаешь от меня все время, вот и приходится идти на крайние меры. - Он ухмыльнулся.
Гермиона осуждающе посмотрела на него и, судя по всему, собиралась запротестовать, но Гарри не дал ей этого сделать, без всяких предупреждений впившись в ее губы требовательным поцелуем.
Гермиона сдавленно охнула от неожиданности и ответила не сразу. Она все еще была зла на него - и за то, что в свое время не прислушался к ее мнению, и за то, что вел себя так вопиюще нагло сейчас. Однако выдержки хватило ненадолго. Сладкий аромат душистой пены, запах его кожи так близко, сделали свое дело, заставив позабыть не только гневную тираду, которую она собиралась обрушить на него, но и все остальное.
Гарри же тем временем почувствовал, как ее руки вдруг заскользили по его плечам и шее. Не отрываясь от губ Гермионы, он сильнее вдавил ее в бортик ванной. Гермиона тихонько застонала и обхватила руками его бедра, хотя минуту назад, он был уверен, она не даст ему даже приблизится к ней. Она пробежалась рукой по его затылку, сильнее прижимаясь к нему. Потом разорвала поцелуй и прижалась губами к его шее.
Господи…
Интересно, она представляет себе хоть чуть–чуть, какое невероятное влияние имеет над ним? Особенно сейчас, вот так вот прижимаясь к нему своим телом. Гарри чувствовал, как его собственное тело реагирует на ее близость. Рассудок же на пару со здравым смыслом просто отказывался ему подчиняться. Дикое напряжение в паху не давало думать о чем–нибудь другом, в принципе лишало подобной возможности.
Гермиона на данный момент тоже не могла похвастаться наличием здравого смысла. Почувствовав, как его член упирается ей в бедро, она, поддавшись внезапному желанию, обхватила его рукой. Гарри тут же накрыла такая мощная волна наслаждения, что в пору было захлебнуться. Словно по всему телу прошелся электрический разряд, напряжение в паху стало, наверное, еще болезненнее.
— Гермиона, - простонал он, прислоняясь лбом к ее лбу. Что же ты делаешь со мной, Гермиона?
Ее пальцы сильнее сдавили возбужденную плоть, начали свои движения - сначала несмелые, но потом все более быстрые и ритмичные. Гарри казалось, нет, он был просто уверен, что она сейчас же не прекратит эти сумасводящие движения, он точно кончит.
Чеерт!
Перехватив ее руку, он вошел в нее сильным и резким движением. Гермиона запрокинула голову и застонала, прикрывая глаза - ее ресницы подрагивали. Он проникал все глубже с каждым новым рывком, и Гермиона лишь шептала и стонала что–то невнятное. Кажется, это было его имя. В этот самый момент она принадлежала ему. Всецело и полностью. И осознание этого доводило его до какой–то крайней точки, до херового исступления.
Она все еще была узкой - стенки ее лона плотно обхватывали член, и Гарри казалось, что он сейчас просто сгорит в этих ощущениях. Его движения участились. Он старался хоть как–то себя контролировать, но сейчас это казалось просто какой–то невыполнимой задачей.
Еще несколько движений и вдруг Гермиона особо сильно затряслась всем телом, вцепившись в его плечи и коротко всхлипнула. Гарри тоже почувствовал, как его тело сотрясает волна оргазма. Все окружающие предметы вмиг утратили свою четкость, смазались и растворились. Остались лишь их разгоряченные тела, сбитое рваное дыхание. И усталость.
Гермиона не знала, сколько времени прошло, прежде чем она нашла в себе силы отстраниться от Гарри. Сейчас ее посетило странное чувство нереальности происходящего. Никогда еще ей не было так хорошо.
— Гарри, я…это было замечательно, - смущенно пробормотала она, наконец, нарушая воцарившееся молчание.
Он ласково улыбнулся в ответ на эту полную смущения реплику. Смущение он подметил сразу же, хотя она и пыталась его скрыть. И вообщем–то, у нее неплохо получалось. Выдавали лишь отчаянно покрасневшие щеки и глаза. А ведь ему нравилось думать, что они уже прошли ту грань, за которой было смущение. Несколько поздно для него, учитывая все, что здесь сейчас произошло.
— Гермиона, ты прекрасна, - прошептал Гарри, хотя конечно же, это не отражало и сотой доли того, что ему на самом деле хотелось ей сказать. Она действительно была прекрасна. В свободной школьной мантии с внушительной стопкой горячо ею любимых учебников, корпевшая над очередным домашним заданием, с закушенной от усердия губой. Она прекрасна сейчас - влажная, раскрасневшаяся, с невероятной копной каштановых волос, разметавшихся по плечам. Он мог видеть контур ее груди, которая, хоть и находилась под водой, тем не менее, все равно была прекрасно видна. Она сводила его с ума.
Гарри невольно отвернулся, думая о том, что если не прекратит снова рассматривать ее соблазнительное тело, они не выберутся из этой ванной никогда.
Гермиона же тем временем уже вышла из ванной, ничуть не стесняясь своего обнаженного тела. Гарри, конечно же, и дальше продолжал бы любоваться этим открывшимся ему зрелищем, если бы Гермиона быстро не накрыла себя полотенцем. Тяжело вздохнув, он тоже вылез из ванной и, взяв пример с девушки, принялся быстро одеваться.
