Вот так. Даже не перед родителями - перед отцом. А Обет он, вообще-то, маме приносил.
- Я вас понял, Северус… - я смакую его имя, вновь поднимая взгляд на его лицо. Тёмная бровь изумлённо поднимается, но вся наша беседа слишком кулуарна, чтобы придавать такое значение отдельно имени. - Я больше не буду просить вас меня поцеловать. Или ещё что-нибудь подобное. Кстати, я очень рад, что отец вам всё-таки написал. Доброго вечера.
Не дожидаясь ответа, я подхватываю книгу, встаю из кресла, уронив плед на пол, и выхожу из кабинета.
* * *
Рекомендации Снейпа - это, между прочим, практически гарантированный вход в Гильдию зельеваров Британии. Звание Мастера зелий. Даже несмотря на Метку. Кстати, смотреть-то уже и не на что: теперь на моей руке почти неразличимы тонкие полосы, чуть светлее остальной кожи. Но дело не в этом.
Во-первых, всего в Гильдию сейчас входят не более десяти человек, включая того же Снейпа. Вообще, приличный зельевар - это большая редкость, и так было всегда. А зелья - основа не только колдомедицины и косметологии, но и многих других сфер магической жизни. Можно себе представить, какой у мастеров объём заказов, какие доходы и сколько подмастерий. И даже для того, чтобы стать подмастерьем у мастера Гильдии, нужно сдать экзамен, по сравнению с которым Т.Р.И.Т.О.Н.ы - детские игры в песочнице. Можно себе представить, что за проверку моих знаний и навыков устроит в таком случае Снейп…
А во-вторых, зельеварение традиционно было прерогативой выпускников Слизерина. Так что, даже принимая во внимание исход войны, в этом кругу можно рассчитывать на непредвзятое отношение к моим способностям.
Казалось бы - что мне даст членство в Гильдии, помимо приятной щекотки самолюбия? Работа не является для меня финансовой необходимостью, в отличие от подавляющего большинства магов.
Но отец тоже работал в Министерстве не из-за жалования. Это нужные люди, связи, информация; в конечном итоге - власть. Ещё неизвестно, кто обладает большей властью - отдел международного магического сотрудничества в Министерстве или Гильдия зельеваров. Я бы, пожалуй, поставил на Гильдию.
И потом, это интересно. Если учесть, что играть в квиддич мне, скорее всего, больше не придётся, остаётся полностью посвятить свободное время второму увлечению. Нечастое, должно быть, везение - сделать хобби профессией. Вот Маркусу повезло…
В таких размышлениях я возвращаюсь на факультет.
Смех Паркинсон слышен ещё из-за двери. В гостиной я обнаруживаю весёлую компанию: Блейз делится с девчонками подробностями личной жизни. Кажется, его последнее увлечение не только меня одного удивило до крайности: Забини умудрился влюбиться в нового преподавателя ЗОТИ.
- И что она тебе ответила?.. - просмеявшись, интересуется Пэнси.
- Выгнала, - ничуть не смущаясь, отвечает Блейз. - Сказала, что в таком случае отработок мне больше назначать не будет, а вот баллов снимет в два раза больше.
- Эй, ты поосторожнее с нашими баллами, - моментально серьёзнеет Пэнси. - Придумывай тогда другой способ к ней приставать.
- Она ведь даже не полукровка, - замечает Дафна. - Блейз, что ты будешь делать, если она вдруг согласится пойти с тобой на свидание?
- Целоваться, - мечтательно отзывается Забини. - Я же не собираюсь на ней жениться, в самом-то деле! Но она такая красивая…
Дафна пренебрежительно вздёргивает нос.
Сёстры Гринграсс в Хогвартсе - общепризнанные красавицы, и совсем не хотят делить это звание с какой-то магглорождённой Барлоу.
Тут наконец-то дорогие однокурсники замечают меня.
- Драко, иди сюда, - зовёт Пэнси. - Забини рассказывает, как ходил на отработку к Барлоу и пригласил её на свидание… Стоп, Малфой! Что это за книжка?
Я немедленно прячу книгу за спину, но уже поздно. Пэнси на мягких лапках подкрадывается ко мне.
Она довольно неплохо разбирается в зельеварении - на школьном уровне, конечно, - а уж легенды, ходящие о Файерблуде, мы с ней сами друг другу по десять раз пересказывали. И Паркинсон отлично знает, как выглядит эта книга… Пусть даже не эта, а та, что хранится в музее.
- Это то, о чём я думаю, да, Драко?.. - мурлычущим голосом спрашивает она.
- Откуда мне знать, о чём ты думаешь, - пробую возражать я, но цепкие ручки Пэнси уже обнимают меня и извлекают драгоценный том из-за моей спины.
- Ма-алфой, какая же ты редкостная гадость, - восхищённо восклицает Паркинсон, не отрывая взгляда от книги. - И хоть бы заикнулся… И хоть бы одним глазком дал полюбоваться…
Сопротивление бесполезно. Мне остаётся только сесть у камина и наблюдать за тем, как моего раритетного Файерблуда тискает женщина с фанатичным огнём в глазах. Впору вспомнить тётку…
Забини, Гринграсс и даже Нотт вскоре присоединяются к ней. Тесным кружком, плечом к плечу они сдвинулись над книгой и будоражат гостиную восторженными воплями.
- Смотри, это же один раз сварил, намазался - и больше никогда бриться не надо!..
- Ты сперва на состав посмотри! Тебе для того, чтобы это сварить, придётся поместье продать. Вместе с родителями…
- … Зелье долгой привязанности, представляешь? Амортенция сроком на год! Забини, а давай мы к тебе приворожим эту Барлоу? Пусть она тебе баллы начисляет за красивые глаза…
- Глаза у меня, положим, и так красивые, - строго возражает Блейз.
- Ого-го… Такого списка ядов наверняка даже у Медичи не было…
Длится эта феерия приблизительно полчаса. Пока не приходит время идти на ужин.
Книгу, конечно, нельзя оставлять в гостиной, и я решаю отнести её в комнату. Но открыть комнату у меня не получается - раз за разом картина, за которой скрывается дверь, отвечает мне, что пароль неправильный. Устав ругаться с портретом, я иду искать Эйвери, и нахожу его уже в Большом зале.
Тони, испуганно моргая, говорит мне, что пришлось сменить пароль, потому что он открывал комнату при гриффиндорцах, - можно не сомневаться, что «гриффиндорцами» был Финч, - «а потом я подумал, что надо поменять, наверное… а тебя нигде не было…»
И только когда он наконец сообщает мне новый пароль от спальни - Non bis in idem, любит молодёжь латинские афоризмы, - я вспоминаю, что книга так и осталась лежать в моём кресле у камина.
…Там она и лежит, когда я прибегаю в гостиную, перепуганный и совершенно забывший о невозмутимом виде, подобающем Малфою. Я беру «Зелья» в ладони и с облегчением перевожу дух. Даже представить не берусь, что сказал бы Снейп, если бы книга пропала. Наверное, холодно сообщил бы, что таких остолопов не то, что в Гильдию - в домовые эльфы не принимают. Мало ли, что они там могут натворить по рассеянности.
На ужин я решаю уже не ходить, Снейп и так меня чаем напоил. Так что иду в спальню.
- Non bis in idem* , - мрачно сообщаю я портрету перед дверью.
- Хотелось бы верить, - со вздохом соглашается тот.
А уж нам-то как бы хотелось…
* * *
Только перед сном, любовно перелистывая многострадального Файерблуда, я обнаруживаю, что одной страницы в книге не хватает. Она аккуратно, почти незаметно вырвана. И если бы в книге было оглавление, я бы даже мог определить, какие рецепты были на этой странице. Но теперь восстановить эту информацию можно только у Снейпа, при помощи его записей.
Но я ужасно не хочу признаваться Снейпу в том, что оставил книгу без присмотра, там, где её мог взять кто угодно. Может быть, потом… Когда-нибудь?
После окончания школы, например.
* * *
* Non bis in idem (лат. Не дважды за одно и то же) - принцип прав человека и уголовного права, согласно которому не должно быть двух взысканий за одну провинность; в расширенном смысле - довольно и одного раза. Источник: формула римского права Non bis in idem (никто не должен дважды нести наказание за одно преступление).
Глава сорок седьмая. Поттер.
Момент, когда эйфория от новизны сексуальных ощущений сменяется устойчивым чувством вины, Гарри не успевает заметить. Кажется, ещё недавно было забавно сравнивать: Драко целуется, словно поддаётся твоему напору, а Джинни - так, будто сама готова вспыхнуть и тебя поджечь; если поцеловать за ухом Джинни, то она коротко рыкнет и заберёт инициативу в свои руки, а если Драко - он чуть слышно вздохнёт и расслабится…
Теперь все поцелуи немного горчат. И предчувствие беды - едва уловимым налётом на нёбе.
Слово «выбор» мерещится Гарри везде - в монотонной лекции, в болтовне пробегающих мимо студентов, даже во сне. Выбор… Это такое многозначительное слово. Выбор между добром и злом, между светом и тьмой, между жизнью и смертью, между миром и войной…
Но выбирать между Джинни и Драко? Это же смешно.
Джинни - своя, родная, как сестрёнка. И Гарри не знает, смог бы он расстаться с ней или нет? Только в то же время он уверен, что отказаться от холодного, порой абсолютно невыносимого Малфоя точно не готов.
Но и продолжать эти двойные отношения невозможно. Внутренний дискомфорт от постоянного вранья сперва напоминал назойливый комариный писк в голове, но теперь он больше похож на басовитое гудение шмеля. Гарри думает, что скоро он перейдёт в рёв труб, и тогда ему останется только окончательно сойти с ума. «Я не должен врать», - неожиданно напоминает о себе шрам на тыльной стороне ладони.
