Мы заходим в длинный песчаный коридор. Прохладный ветерок из больших окон слева приносит с собой шум листвы и заставляет прозрачные кремовые занавески танцевать под его песню. Невольно я бросаю взгляд на следы за принцем — мокрые и ничего больше, как и у Шай. Та косится на меня, но молчит. Мне становится неловко, и я тараторю первое, что приходит на ум:
— Почему многие чистые презирают полукровок?
Кайден продолжает молча идти вперёд, поэтому в разговор вступает Шай.
— Чистые? Так нас называют в вашем мире? — Она сводит брови, оборачиваясь ко мне. — Так странно! Будто вы преднамеренно принижаете себя, противопоставляя: вы — грязные, а мы — чистые. — Принцесса морщится. — На самом деле полукровные лишь жертвы обстоятельств. Настоящий гнев направлен на фэйри, которые связываются с человеческим родом, а страдают по итогу их дети. Ведь проще напасть на слабого. Женщинам-фэйри зачатие даётся очень тяжело из-за редкой овуляции. Некоторые из нас не понимают, как можно тратить столь редкий шанс на смешение крови. Со времён Моря Слёз наша численность сократилась, поэтому тема потомства стала… весьма и весьма болезненной.
— Я не отвечаю за выбор своей матери, — говорю я строго.
— В моём мире ты в ответе за грехи родителей, — сухо произносит Кайден.
— Звучит пессимистично.
Он сцепляет руки за спиной и замедляет шаг.
— Фэйри злопамятные. И страшен тот, кто долго живёт и помнит всё, не позволяя забыть остальным. С годами злость меняет форму и обзаводится шипами, которые порой врастают вовнутрь и делают тебя заложником своей же ненависти. У таких довольно искажённое видение многих вещей. Им проще винить полукровных в их появлении на свет, чем заглянуть вглубь проблемы. А в глубине кроется истинная причина — простое желание жить в мире без бесконечных интриг и распределения ролей в маскараде теней. Не могу винить чистокровных, которые предпочитают уйти, а не остаться, — Кайден прокашливается. — Конечно, если при этом ты не оставляешь своего ребёнка.
Королева Нэд. Не нужно много ума, чтобы понять, о ком идёт речь. Постепенно беглянка превращается в Волан-де-Морта, чьё имя лучше не произносить вслух.
— Не переживай, Фэй, — натянуто смеётся Шай. — Никому не достаётся больше, чем чистокровному от чистокровного. В лицо мне улыбаются, а за спиной называют высокомерной, но я выросла с этим и уже не принимаю близко к сердцу.
Я подмечаю, как принцесса нервно теребит прядь волос и закусывает губу. Она походит на книгу в прекрасной обложке с не менее прекрасным содержанием. Это тот случай, когда громкие слова, как «бестселлер», не дают ложной надежды. Такую книгу хочется прочесть до конца. Правда, не уверена, что она позволит.
— Мне ты не показалась высокомерной. Почему они так говорят о тебе?
— Потому что я хочу большего и всегда стараюсь познать что-то новое: вчера изучала географию, сегодня сражаюсь на клинках, а завтра учусь езде на лошади. Не хочу спустя много лет жалеть, что упустила нечто важное. Придворные фэйри повторяют друг за другом: «Эта девчонка считает себя лучше нас, поэтому не появляется на празднествах». А мне нет дела до диких пьянок. — Она передразнивает: — «Знает же, что красивая. Ей бы поскромнее себя вести», — шепчут слуги. Да, красивая. Да, знаю. И я не обязана подстраиваться под тех, кто обладает низкой самооценкой. Не моя вина, что они думают, будто моя собственная излишне высока. Я отдаю этому трону всё.
Её слова находят во мне отклик, и моё сердце трепещет от сочувствия.
— Понимаю. Когда я пошла в школу, то была ужасно неуклюжа в спорте. Мне не давался ни баскетбол, ни бейсбол, да и плавание быстро выплюнуло на берег. Дети посмеивались, а я старалась давать отпор. Позже преподавательница заметила во мне задатки к астрономии, и мама записала на дополнительные. Стоило с ребятами выиграть пару конкурсов, как на меня новь повалился шквал издёвок и кличек в духе «одноглазая психичка», потому что я предпочитала смотреть в телескоп, а не тусоваться.
— Люди и фэйри похожи больше, чем думают. — Шай неожиданно берёт мою руку и по-дружески сжимает. — Ты хорошая, Фэй. Хотела бы я иметь такую сестру.
Кайден оборачивается через плечо, но не говорит ни слова.
Когда мы доходим до широкой арки, мои рецепторы улавливают сладковатый аромат забродивших фруктов и терпкий запах, какой можно почувствовать в индийских лавках со множеством благовоний и специй. Перешагиваем порог, и нас встречает просторный зелёный сквер с круглым бассейном в центре. Наверху парит стеклянный купол. Птицы рассекают под ним воздух, будто в замедленной съёмке. Деревья, кусты и цветы покрывают каждый свободный метр пространства. Такое количество зелени я видела разве что в ботаническом саду в Гленко, пригороде Чикаго. Впечатляет.
— Это произошло здесь, — кивает принц на бассейн.
— Мне нужно осмотреться.
— Безусловно.
Поодаль журчит вода. Я нахожу источник шума, и им оказывается подросток, одетый в лёгкую тунику и размашистые штаны. В руках у него шланг, которым он, насвистывая и пританцовывая, поливает клумбы. Рядом орудуют мужчина и женщина. Один нажимает на механизм полива, чтобы вода поступала, а другая капает землю и высаживает рассаду. Юноша замечает меня и замирает, продолжая лить воду на пышный куст. На его шее подрагивают жабры, а на части лица и шеи сверкает перламутровая чешуя.
Не придумываю ничего лучше, как помахать. Подросток разевает рот и смущённо отворачивается, вспыхнув от ушей до пят. Как только старший фэйри видит, что тот отвлёкся, даёт ему лёгкий подзатыльник. Видимо, отец. Женщина качает головой, смеясь над ситуацией. Возможно, мать.
— Пойду поищу Зельфа, — отвлекает меня Шай. — И постарайся не съесть всех молоденьких фэйри, пока меня нет.
Она хихикает и испаряется в проходе между зарослями, оставляя за собой шлейф смеха.
— Эм, я не… Он просто… — пытаюсь зачем-то оправдаться, и Кайден улыбается моим нелепым попыткам. — Ох, неважно. Разве Зельфейн не должен сам прийти сюда?
— Пускай приведёт его. Наверняка она хочет предупредить, что тучи над Двором Света сгущаются.
— Вы ещё не рассказали ему про видение?
— Нет. Никто всерьёз не верит, что Зельфейн мог навредить Тео, Фэй.
— Этого нельзя исключать.
Принц поворачивается ко мне, затягивая пояс и мрачно отвечает:
— Нельзя.
— Быстро же ты согласился.
— Мы слишком похожи с Зельфейном. Видимо, поэтому я и стал к нему ближе, чем брат. И кому, как не мне, знать, что интересы собственного Двора превыше всего?
— Выше жизни друга?
Лицо Кайдена каменеет. Через мгновение он отворачивается и уходит в сторону воды, снова сцепляя руки за спиной, как старец.
— Давай просто поймаем убийцу.
Я не бросаю попыток подобрать к принцу ключ, но всё сильнее убеждаюсь, что такой вряд ли вообще существует. Испустив выдох умирающего лебедя, я шагаю за ним и стараюсь запомнить всё в мельчайших деталях. Мягкая трава устилает землю и лишь вокруг бассейна переходит в мелкую мозаичную плитку терракотового цвета с корректурным изображением животных.
— Калипсо сказала, что Тео нашли прямо в воде, когда солнце только встало.
— Да, служанка обнаружила. Она сразу же позвала на помощь солдат, и те его вытащили. На спине кровоточила рана, как от колющего оружия небольшого формата — вроде компактного кинжала.
— Это мог бы быть нож с кухни, острые ножницы или… клинок?
— Нет. Края раны имели идеальные очертания, а отверстие сужалось вглубь. Это нехарактерно для формы их лезвия.
— Давай пробежимся по фактам. — Я загибаю палец за пальцем. — Тео отправили к лекарю, где проявилась интоксикация, а затем перевезли домой. Гара подтвердила присутствие думага и обнаружила перчанку. Так. Всё верно?
— Да.
Раздаётся звонкий смех, и из дальнего от нас коридора выбегает группа детей. Их лица скрываются под масками разных зверей. Мальчик-лев с самодельным плащом за спиной бежит впереди всех вместе с девочкой-львицей, ведя за собой целый зоопарк. Вдруг из кустов выпрыгивает ребёнок-бык, вызывая визг. Но лев не теряется, а издаёт рык и, подхватив быка, кружит его, кружит… После представления он забрасывает друга на плечо и шуточно грозит скинуть того в бассейн, но решает пощадить. Все смеются и скрываются за деревьями так же быстро, как появились. Мои глаза утыкаются в проход, откуда появились дети.
