в вашем классе для занятий танцами.
- Большое спасибо, госпожа НаБом что позаботились обо мне. – говорю я традиционное корейское, не забыв при этом поклониться.
Хотя думаю про себя немного другое. Вот тоже мне секрет Полишинеля! Об этом выданном разрешении уже вся тюрьма гудит, все уже в курсе. Значит совсем не для этого меня сюда вызвали, ну да ладно, что гадать, сейчас думаю все сам услышу.
(«Секрет Полишинеля», фр. «Le secret de Polichinelle» — фразеологическое выражение, обозначающее секретные сведения, получившие распространение среди широкой публики; мнимую тайну; короче «секрет — на весь свет». Прим. –автора).
- Но вызвала я тебя по другой причине. – подтверждает мои мысли тем временем НаБом. – Сегодня сюда, в Анянскую тюрьму приехали два адвоката, один из них некий господин Сон ЧжунКи, а второй вообще какой-то иностранец.
НаБом заглянула в блокнот, который лежал перед ней и уточнила.
- Господин Хагай Бернштейн, адвокат из Франции. С ними уже пообщалась моя заместительница Хан ДаХе, они ей сообщили что их нанял тебя защищать некий недавно образованный фонд, который носит очень такое интересное название – «Доброта!» И они настаивают на встрече со своей подзащитной, то есть с тобой. ЮнМи тебе что-то известно об этом?
НаБом пристально смотрит на меня, что тут сказать, я сам можно сказать в неком обалдении, нет СунОк что-то такое говорила, что мною заинтересовалась разные люди, которые хотят помочь мне выйти на свободу, вон даже замутили расследование моей нескучной жизни в стране утренней свежести, да как замутили! Три ролика от трех стран просто кричат об этом их интересе, как и количество просмотров этих самых роликов.
Нет я конечно же предполагал, что рано или поздно моим делом заинтересуются, заинтересуются именно с точки зрения его пересмотра в суде, более того уже потихоньку готовился к этому. Но почему-то подспудно ожидал что это произойдет уже после выхода этого кино в мир, но вот похоже мои поклонники решили форсировать события. Хотя может это и неплохо? Как говорят на моей далекой Родине – «Раньше сядешь – раньше выйдешь». Ну, а так сесть я уже успел, то может пора уже и второй части этого мудрого изречения заработать?
Единственное только мне пока непонятно, кто эти люди что приехали сегодня, они точно те, за кого себя выдают? Как это проверить? Вроде СунОк что-то такое говорила именно об французском адвокате или адвокатах, или это мне все тогда почудилось?
Эти мысли мелькнули в моей голове, ну а НаБом, что ожидала от меня ответа я заявил следующее.
- Знаете госпожа НаБом, мне об этом ничего неизвестно, для меня это тоже в какой-то мере такой неожиданный сюрприз. Знаете, а вдруг это какие-нибудь … переодетые журналисты? Хотят скандального интервью со мной?
- Но вроде бумаги у них в порядке, ДаХе проверила, у них даже есть заверенное нотариально заявление от твоей мамы, что она доверяет им вести дела своей дочери. – несколько обескуражена НаБом.
- А что бумаги? – пренебрежительно роняю я. – Когда дело касается какой-нибудь сенсации эти прощелыги журналисты на что угодно пойдут ради очередной псевдосенсации, высосанной из непонятно чего. Бумаги для таких подделать вообще не проблема!
- И что ты тогда предлагаешь?
- Думаю здесь все просто, раз вы говорите, что у них даже есть бумага от моей мамы, то мне надо просто позвонить домой, чтобы там эту информацию подтвердили так сказать из первых рук. Думаю, что моя сестра СунОк наверняка в курсе всего этого.
- Хорошо, думаю, что учитывая повышенный сейчас интерес к твоей личности, нам такая страховка не помешает. – немного задумчиво отвечает НаБом. – Хорошо, позвонишь с моего телефона, но поставь его на громкую связь я тоже послушаю что ответит тебе твоя онни.
- Без проблем госпожа НаБом. – кланяюсь я и после принимаю кнопочный телефон начальства.
Так номер СунОк я помню наизусть, быстрый набор, сразу включаю телефон на громкую связь, так, вот пошли гудки, гудки … вот же ж где … эта ходит? Она что не слышит звонок своего телефона? На бесшумном режиме он у нее что-ли? Вот же блин! Надо на будущее сказать этой … нехорошей личности чтобы …
Ну слава ГуаньИнь! Телефон на том конце наконец-то сняли, и СунОк, ну а кто же еще, сразу заорала в трубку.
- ЮнМи! Это ты? ЮнМи я так рада что ты позвонила мне! Ты вообще, как там? Чем занимаешься? Что там у тебя нового?
Что это за словесное недержание у сеструхи? Не пьяная ли она там случайно? Что-то оглушила меня прямо с самого начала, о кстати, а откуда она узнала, что это я звоню? Сразу стала орать ЮнМи, ЮнМи? Над уточнить у нее.
- Так СунОк нечасти, что у тебя за словесное недержание такое? Ты мне для начала скажи вот что, как ты поняла, что это я тебе звоню, ты же даже не спросила кто это?
- Дык это … - похоже СунОк немного смутилась. - В прошлый раз ты же мне как-то уже звонила с этого номера, вот я и сохранила этот номер в телефоне. Записала в телефонной книге «как очень важный человек, которому звонить нельзя ни при каких обстоятельствах».
- Понятно, ларчик то оказывается просто открывался!
- Какой ещё такой ларчик? - не поняла сеструха русской идиомы на корейском.
- Да никакой ларчик, это я так, о своем. Ну ладно хорошо я поняла тебя, ты кстати сейчас на громкой связи, и я разговариваю из кабинета начальника тюрьмы, уважаемой госпожи НаБом, ты главное после этого разговора
