хорошо оснащенный отряд наемников, у них даже нечто вроде единой формы одежды имело место быть. В отличие от «гражданских», которые старались скрыть свое присутствие, поскольку находились практически на виду, наемники, говорившие между собой по-немецки и по-фламандски, скрываться даже не думали. Полагали, видимо, и не без причины, что здесь их никто не увидит. По мнению разведчика, отряд насчитывал никак не меньше двух дюжин боевиков, которые ощущали свою силу и оттого, похоже, ничего и никого не боялись.
«Их слишком много, - мысленно покачала головой Анна. – Они легко задавят нас числом».
Вывод, что называется, напрашивался, наемников следовало выводить за скобки первыми, при этом, не вступая с ними по возможности в прямое боестолкновение. Но тогда возникал вопрос, как это сделать? И в голову Анне приходил, увы, только один вариант.
«Черной грозой? – спросила она себя, рассматривая отряд наемников Птичьим Взглядом, то есть сверху вниз, почти как Всевидящее Око, но на малой дистанции, с небольшой высоты, да и Взгляд был не артефактный, а начарованный. - Вполне! Но тогда здание вокзала придется списать, как сопутствующий ущерб. Не уцелеет!»
Жестоко и коварно. Вполне в духе Темного Лорда, но Анна никогда себя и не позиционировала «белой и пушистой». Она была такой же темной волшебницей, как и те, против кого она сейчас сражалась. С некоторыми из них, - и, разумеется, при других обстоятельствах, - она могла бы даже подружиться, но превратности судьбы развели их по разные стороны баррикад. К тому же даже темные волшебники, - и, может быть, они в первую очередь, - должны быть людьми чистоплотными. Зверства ради зверства и полное попрание общепринятых норм морали казались Анне настолько отвратительными, что хотя бы поэтому она не могла быть в одном лагере с такими уродами, как Гвинвор Нот, Эньюрин Элфорд или Торфинн Роули. И все-таки сейчас она приговаривала к смерти две дюжины живых людей. Они умрут не в бою, имея возможность нападать и защищаться, а под ударом необоримой силы, суть которой наитемнейшее колдовство. Утешало одно: они знали, на что идут, как знали и то, с кем вместе они выступают. Не испугались, не побрезговали – их право, а ее право бить наотмашь и не думать о последствиях.
- Идите к «Шапке», - шепнула она Адаре, являвшейся в этой операции ее официальным заместителем. – Действуйте по обстановке, а я займусь этими.
- Всеми сразу?
- Всеми сразу, - кивнула Анна. – Думаю, ты меня поняла.
- Что-нибудь темномагическое? – нахмурилась Адара, в которой аврор явно здорово потеснил классическую Блэк.
- Тебе лучше не знать, - усмехнулась в ответ Анна. – Иди уже, не затягивай, а то, не ровен час, они начнут, а мы не готовы. Я догоню вас позже.
«Если смогу», - добавила мысленно, имея в виду потребный для полномасштабной Черной грозы резерв и свое нынешнее состояние, но озвучивать эту мысль не стала. Чего зря тревожить подругу?
- Идите! – повторила она вслух, отгоняя неактуальные мысли. – Ты старшая! И помни, наша задача ударами во фланг остановить наступление на школу. Остальное вторично!
Адара посмотрела на нее долгим взглядом, - видно, поняла, что было «сказано» между строк, - затем кивнула и, отвернувшись, бесшумно скользнула в переулок, где ее дожидались остальные. Анна же, выждав еще немного, взлетела на крышу двухэтажного каменного особнячка и, поднявшись по крутому скату, выглянула из-за конька. Ночь была холодная и ясная, но, даже если бы она была, скажем, бурной и безлунной, ничего бы для Анны существенно не изменилось. С такого расстояния магическим зрением она отлично видела и здание вокзала, и людей, собравшихся перед ним. Их было много: пять боевых звезд. Все одеты, как если бы собрались на охоту: единообразные теплые куртки с капюшонами, брюки галифе, кожаные краги[2] и крепкие ботинки на толстой подошве. На руках кожаные перчатки без пальцев, и у многих на перевязи за спиной короткий меч, рукоять которого торчит из-за левого плеча. Мечи, - тут к гадалке не ходи, - зачарованные и, учитывая, откуда прибыли гости, скорее всего, гномьей ковки, то есть тяжелые, острые и способные разрушать некоторые виды чар.
«Да, эти ребята не просто так погулять вышли… И не на охоту они собрались… Хотя, может быть, и на охоту…».
Судя по возрасту и особенностям поведения, все эти мужчины, - а женщин среди собравшихся не было вообще, - были опытными боевиками, а значит, крайне опасными противниками. К тому же в отличие от англичан, у этих наемников не было к Хогвартсу никаких, даже самых слабых сантиментов. Их наняли, чтобы воевать, и, что им пообещали кроме денег взамен их службы, лучше было себе даже не представлять. Поэтому, загнав остатки своей совести туда, откуда ничего не видно, и выпив залпом то, что скандинавские маги называли «Hävstång» или «Заемной Силой»[3], Анна начала готовить заклинание. Легкий вариант Черной грозы можно было запустить на раз-два, но то мощное заклинание, которое она собиралась спустить на головы этих людей, требовало для подготовки определенного времени. И, слава богам, время это у нее было.
Анна глубоко вздохнула, выдохнула, не отпуская взглядом из-под ресниц, - такой взгляд крайне сложно почувствовать на расстоянии, - начавших выстраиваться в колонну наемников, и, отметив мысленно, что «самое время» начала сплетать наимощнейшую Tonitruum nigrum. Плела долго – почти полторы минуты. А когда вдалеке, там, где Хогвартс вспыхнули в небе волшебные солнца и загремел неразборчивый на расстоянии голос Волан-де-Морта, конструкция была уже сплетена полностью. Командиры пятерок к этому времени собрались вместе, и, появившийся около здания вокзала незнакомец в характерных черной мантии и серебряной маске, - то ли командир, то ли делегат связи, - стал им что-то объяснять.
«Что ж, вот и все!» - Анна «подняла» сетку заклинания и, напитав ее магией под завязку, бросила на станцию.
Глядя магическим зрением, она видела, как ее чары
