на королевский суд!
— Чтобы мне отрубили голову на площади⁉ — со злобой спросил толстяк, — Никогда, или ты уходишь отсюда, или твой внук научится летать!
Сказав это, он поставил пацана на край крыши и наклонил его так, что стоит ему разжать руку и тот полетит вниз. А падать тут прилично, метров десять не меньше. Похоже ситуация безвыходная: оставлять его с пацаном нельзя, тем более, как я понял, он потенциальный наследник двух приличных кусков земли, но и умереть ему тоже непозволительно. Безусловно, даже если он тут умрёт, его просто отнесут в ближайший храм и воскресят, на Голарионе — это вполне привычная практика, вот только у всего есть свои последствия. Само по себе воскрешение работает просто отлично, вот только после него у воскрешаемого обычно немного съезжает крыша: кто-то получает паранойю, кто-то панические атаки, а кто-то мочится под себя. И как я слышал, чем в более юном возрасте происходит первое воскрешение, тем серьёзней последствия.
Пока я размышлял, двое мужиков продолжали свою перепалку. Герцог указывал на подлость своего оппонента и обещал проявить милосердие, если тот сдастся. Толстяк же наоборот слал герцога нафиг, желая ему подтереться его честью, и требовал нас немедленно покинуть территорию поместья, а заодно и Абсалом.
Развязка наступила внезапно, тонкая ночная рубашка пацана, которая и удерживала его от падения, с громким треском порвалась, и парень с диким криком полетел вниз. Действуя на чистых инстинктах, я отбросил секиру и рванул ему наперерез.
Чёрт, надо успеть! Если поймаю его у самой земли, то, как минимум заторможу падение, а переломы и прочие неприятности, так, временные трудности. Наблюдая за падение как в замедленной съёмке, я отчаянно желал успеть, пока все остальные замерли в ступоре. Надо быть быстрее!
Внезапная тяжесть на спине придала мне ускорения, и через миг, визжащий парень оказался у меня в руках, полностью невредимый, но всё ещё голосящий.
Осознание того, что я парю в воздухе, а за моей спиной делают мерные взмахи два мощных чёрных крыла с искорками, проскакивающими между перьями, пришло внезапно. Ха, я летел! Справившись с нахлынувшими чувствами, я постарался начать медленно спускаться на землю. Получалось так себе, но в итоге спланировать на твёрдую почву мне удалось.
Всё ещё находящийся в ступоре герцог, на рефлексах подбежал ко мне и вырвал из моих рук внука. Изрядно заляпанного в крови внука. Всё же за время боя моя одежда изрядно пропиталась красной жидкостью, как моей, так и чужой. Но мне было не до этого, я больше был занят тем, что рассматривал свои крылья. Большие, мощные и красивые, и, как я и надеялся, не похожи на крылья стрекозы или любого другого насекомого. Немного помахав ими, и насладившись ощущениями, я вернулся в реальность.
Трупы на месте, офигевшие от моего вида люди — есть, застывший рядом с заключённым в объятья внуком герцог — есть. Надо только закончить работу. Подхватив лежащую на земле секиру, я снова воспарил и через секунду уже был на крыше поместья. Толстяк, смотря на меня, такого красивого, с чёрными крыльями, в окровавленной одежде, светящимися недобрым светом глазами и предвкушающей улыбкой, тихо взвизгнул и попытался убежать. Но куда ему.
Рывок вперёд и обух секиры бьёт толстяка по хребту, отчего тот теряет равновесие и падает на живот. Удар пяткой рукояти в голову отправляет похитителя в дальние дали. Ну вот и всё, осталось самое важное — трофеи!
Спустившись вниз на своих новообретённых крыльях, я приземлился прямо рядом с застывшей в восхищении Миэль, которая смотрела на меня совсем уж странным взглядом. Обсудим это потом, а сейчас.
— Миэль, будь так добра, — смотря ей прямо в глаза, произнёс я, — поможешь мне с очисткой?
Несколько секунд обдумывая мой вопрос, девушка заторможено кивнула, и на автомате сплела нужное заклинание. Всё же я обожаю магию и её возможности. Всего несколько минут, и я как новенький, ни заляпанной кровью одежды, ни ран, ни прорех в местах попаданий, и это только простейшие фокусы. Закончив с очисткой себя любимого, я поправил немного сбившуюся за время боя одежду и, не дожидаясь пока Миэль выйдет из ступора, снял с её плеча бездонный мешок.
Я хотел было уже начать сбор трофеев, как всё же подумал и подошёл к выжившим гвардейцам.
— Мужики, помощь нужна?
— Да, — сбивчиво ответил самый расторопный, — Гер и Зеб совсем плохи а…
— Понял, показывайте раненых, — понимая, что являюсь единственным целителем, пусть и хреновым, в округе, отправился оказывать первую помощь я, — Миэль! — позвал я свою спутницу, — ты взяла с собой лечебные зелья? — она лишь заторможено кивнула, — Тогда иди сюда и помогай!
В четыре руки дело пошло веселее, пока я затягивал раны до того состояния, что она переставали кровоточить, Миэль, доставая у меня из-за спины зелья и поила ими раненных. Дело шло споро, и пусть пострадавшие в бою гвардейцы герцога не вскакивали на месте полные сил, но жизни их точно больше ничто не угрожало. Как только последняя помощь была оказана, а крылья за моей спиной пропали сами собой, я невольно рассмеялся. Заметив вопросительные взгляды окружающих, я решил пояснить свой приступ смеха.
— Помните, этот толстяк совсем недавно сказал, что или мы его отпустим, или внук герцога научится летать? — и, дождавшись когда все вспомнят, о чём я, продолжил, — Так вот, формально я тоже его внук, и только что научился летать!
Чтобы осознать иронию ситуации людям хватило несколько секунд. После чего начали раздаваться первые смешки. Накопленное напряжение выплёскивалось из людей вместе со смехом, ну и я сам не отставал от остальных.
— Ладно, — утерев выступившую слезу, решил перейти к делу я, — как у вас с трофеями, и как будем их делить?
— Обычно, тот кто убил или захватил, имеет право на трофей, — тут же ответил уже пришедший в себя Геб, который являлся заодно и десятником гвардии, судя по нашивкам, — но если что, моя доля твоя, парень.
— И моя, и моя, — начало раздаваться со всех сторон, и лишь несколько гвардейцев молчали.
— С чего такая щедрость? — спросил я, немного недоумевая, чтобы солдат да отказался от трофея, быть того не может.
— Всё просто парень,
