Каждое утро парень начинал с разминки: быстрые прыжки на скакалке, растяжка, затем несколько кругов по залу. Затем он переходил к ударам по тяжёлому мешку. Удар за ударом, он выкладывался на полную, чувствуя, как мышцы напрягаются и ноют. Он представлял себе своих одноклассников, их сильные стороны, и это подстёгивало его выкладываться на полную. Он хотел стать лучшим, не только чтобы доказать себе, но и чтобы быть полезным в любой ситуации, когда его причуда могла не спасти.
Закончив с мешком, подросток переходил к тренажёрам. Жим штанги, подъёмы гантелей, приседания с весом. Каждый подход был ещё одним шагом к его цели. Киришима был сосредоточен и решителен. Он знал, что только через тяжёлую работу и постоянное самосовершенствование он сможет добиться успеха.
Очередная серия ударов, после чего груша всё-таки слетела с креплений и с грохотом упала на пол. Перестарался. Вновь ушёл в свои мысли. В последнее время он слишком часто углубляется в них, забывая о реальности.
Эйджиро до сих пор не мог осознать, что его приняли на обучение на геройский курс в самой престижной академии страны. Раньше о таком он мог лишь мечтать, а сейчас это — реальность. Вдобавок, он попал в класс, где собрались поистине талантливые люди с интересными убеждениями и мощными причудами. Такими можно лишь восхищаться.
Почему-то парень полагал, что ему не место среди них. В его разуме всё ещё всплывали картины прошлого, когда он струсил и не спас своих одноклассниц от злодея. Чувство вины с того дня ни на минуту не покидало его. Как бы он ни старался двигаться дальше, тот момент преследовал его по пятам, всякий раз напоминая ему о том, что глубоко внутри его души сидит трус, что может проявить себя в самый неподходящий и неожиданный момент. Этого Киришима больше всего и боялся.
Он боялся разочаровать своих новых друзей и наставников. Боялся, что они начнут считать его трусом. Эта мысль постоянно грызла его изнутри, не давая покоя. Он чертовски зависел от мнения окружающих, и страх быть отвергнутым или осмеянным был сильнее всего остального. Каждый раз, когда он видел, как его одноклассники демонстрируют свои невероятные способности, он чувствовал, как внутри него зарождается паника. Он не мог позволить себе быть слабым, не мог позволить себе подвести тех, кто верил в него.
Киришима знал, что его причуда — это не что-то, на что можно положиться в бою. Она давала ему защиту, но не атаку. Он должен был компенсировать это своей физической силой и решимостью. Но достаточно ли этого? Смогут ли его мускулы и стойкость защитить тех, кого он любит, когда придёт время?
В такие моменты он вновь и вновь возвращался к тренировкам, словно пытаясь выжать из себя всю эту неуверенность и страх. Он надеялся, что если будет работать достаточно усердно, он сможет изгнать демонов прошлого и стать тем, кем всегда мечтал быть — героем, на которого можно положиться.
Когда в голове возникали такие мысли, разум невольно вырисовывал образ неприступной скалы, которую невозможно пробить ни одним ударом. Парень понимал, на что именно были эти намёки — нужно стать сильнее, стать крепче, чтобы никто не смог пробить его защиту. Он должен стать скалой, за которой смогут спрятаться менее сильные люди, и Киришима обязан сделать всё, чтобы защитить каждого, кто доверит ему свою жизнь, ведь таков его путь — путь героя, что он сам себе избрал.
«Надеюсь, меня не выгонят из академии из-за того, что я уже четвёртый раз роняю эту грушу. Денег у них, конечно, много, но я сомневаюсь, что руководство этой академии хочет тратить их на то, чтобы устранить созданный мною ущерб. Вот же умора будет, если меня выгонят отсюда только из-за этого», — улыбался Эйджиро, пытаясь вновь подвесить тяжёлую грушу.
Его мысли вновь начали блуждать, вспоминая первые дни в академии. Он помнил, как входил в класс, чувствуя на себе взгляды сверстников. Они все были такими разными, но одно объединяло их всех — невероятные способности и стремление стать героями. Киришима понимал, что среди них он выглядел не так впечатляюще. Но он также знал, что может доказать свою ценность упорством и решимостью.
Закончив подвешивать грушу, он снова вернулся к ударам. Каждый удар был наполнен его стремлением стать лучше, сильнее. Он представлял себе, как в будущем сможет защитить тех, кто на него рассчитывает. Он видел, как он стоит перед опасностью, как непробиваемая стена, готовый отразить любой удар.
Пот катился по его лицу, мышцы горели от усталости, но он не останавливался. В его голове звучали слова, которые он часто повторял себе: «Стань скалой. Будь неприступен». Эти слова придавали ему силы и уверенности. Он верил, что если будет продолжать работать над собой, сможет достичь своей цели.
«Я не позволю себе струсить. Я докажу всем и, прежде всего, себе, что достоин быть здесь».
— Боюсь, что в своих будущих мемуарах эта груша будет писать о этом периоде, как о самом страшном в её жизни, — прозвучал девичий голос за спиной парня, на что последний тут же отреагировал, повернувшись к его источнику.
Его глаз тут же зацепился за женскую фигуру, что стояла в проходе в двух десятках метров от него. Облокотившись на дверной косяк, на него смотрела Ашидо с уже привычной ухмылкой на лице.
— Садизмом ты явно не страдаешь, а вот мазохизмом — вполне, — произнесла девушка, хватая парня за руку и поднося его кисть ближе к своим глазам. — Только посмотри на свои руки — почти ни одного живого места.
Ашидо выглядела заботливой и милой, её лицо выражало искреннее беспокойство за друга. Она аккуратно провела пальцем по его мозолям, ссадинам и кровоподтёкам, будто стараясь не причинить ему лишней боли. Её глаза буквально светились мягкостью и теплом, и Киришима не мог не заметить, насколько очаровательно она выглядела в этот момент.
Красноволосый почувствовал, как краска заливает его щеки. Он редко сталкивался с таким проявлением заботы и внимания, и это заставило его слегка смутиться.
— Да ладно, Ашидо, всё нормально. Это всё часть тренировок, — пробормотал он, стараясь скрыть своё смущение.
Мина, заметив его реакцию, улыбнулась ещё шире и слегка потянула его за руку, заставляя его смотреть прямо на неё.
— Киришима, ты должен больше заботиться о себе. Тренировки важны, но и отдых тоже. Иначе ты просто вымотаешься и не сможешь добиться того, к чему стремишься, — сказала она, её голос звучал уверенно и мягко одновременно.
Он посмотрел ей в глаза, чувствуя, как её слова проникают глубоко в его сердце. Она действительно заботилась о нём, и это придавало ему сил и уверенности.
— Спасибо, Мина, — наконец произнёс он, слегка кивнув. — Ты... не перестаёшь обо мне заботиться, да?
— Я лишь делаю то, что считаю нужным, — пожала плечами девушка, после чего наконец-то отпустила руку парня. — К слову, ты закончил с грушей?
— Полагаю, что так, — смог быстро переключиться парень, очистив голову от ненужных мыслей.
— Тогда ты не будешь против позаниматься со мной на беговой дорожке? — поинтересовалась Ашидо. — В одиночку бегать на ней скучно, а вот с тобой мы и поговорить сможем. Мы ведь с тобой нормально и не общались с момента поступления в академию.
— Я не против, — лучезарно улыбнулся красноволосый.
Они подошли к беговым дорожкам, которые находились рядом друг с другом, и Киришима на мгновение замер, наблюдая за тем, как Ашидо ловко забралась на одну из них. Она начала настраивать нужную скорость, и её уверенные движения ещё раз напомнили ему, насколько она энергична и полна жизни.
Он последовал её примеру и вскоре тоже оказался на беговой дорожке. Настраивая параметры, он краем глаза наблюдал за подругой, чувствуя, как его настроение заметно улучшилось в её компании.
— Ну что, готов? — спросила Мина, настраивая скорость на средней отметке.
— Вполне, — ответил Киришима, начиная двигаться в такт с беговой дорожкой.
Первые несколько минут они бежали молча, наслаждаясь ритмом и лёгкостью движения. Ашидо время от времени поглядывала на него, явно собираясь что-то сказать.
