— Стой!
Она схватила его за локоть, но он грубо вырвал руку.
— Отстань, Джинни.
— Ну и проваливай, я не держу тебя…
Гарри не стал дожидаться повторения и быстро покинул гостиную, громко хлопнув дверью. Похоже, что сегодня все поставили перед собой цель непременно достать его.
Гарри направился в раздевалку сборной Гриффиндора по квиддичу, чтобы взять свою метлу и немного потренироваться на поле. Конечно, он знал, что наверняка нарушает этим школьные правила, и если бы Гермиона застала его за этим занятием, ей бы, как старосте, пришлось снять с их факультета приличное количество баллов. Но оставаться в гостиной в обществе Джинни, которая ужасно его достала, и на которую он был зол как никогда он тоже не мог.
Гарри был так увлечен собственными мыслями, что, выходя из раздевалки, даже не обратил внимание на темную фигуру, вынырнувшую оттуда.
Как только он сел на метлу и поднялся в воздух, то сразу же почувствовал себя лучше. Все проблемы как будто бы утратили свою значимость. В лицо дул неудержимый поток ветра, словно очищая его и давая столь желанное спокойствие. Это было тем, в чем он так нуждался сейчас.
Из–за внезапно нахлынувших эмоций Гарри не замечал, что сегодня что–то происходит не так, как обычно. А когда он уже начал спускаться вниз, с его метлой стали твориться странные вещи. Она сильно вибрировала и не слушалась его. Гарри вдруг с ужасом осознал, что если так пойдет и дальше, он попросту разобьётся о землю и переломает себе все кости.
— Я предупреждал тебя, что твои выходки не сойдут тебе с рук, Поттер, – послышался голос Драко откуда–то снизу. – Проникнуть в вашу раздевалку и заговорить твою метлу не составило особого труда. Я, конечно, надеялся, что ты сдохнешь во время матча по квиддичу, но судьба преподнесла неожиданный подарок.
Гарри закрыл глаза. У него не было ни сил, ни желания отвечать что–либо Малфою. Потому что даже сейчас он не жалел о том, что врезал этому слизеринскому ублюдку. Он уже ни о чем не жалел, потому что знал, что поступил правильно.
Последнее, что промелькнуло в его угасавшем сознании перед тем, как он почувствовал адскую боль во всем теле, был образ смеющейся Гермионы, в шутку взъерошившей его волосы.
— Где Гарри? – Гермиона с силой захлопнула книгу, бросив обеспокоенный взгляд на часы в гостиной Гриффиндора, а потом переведя его на сидящих рядом друзей. У нее возникло устойчивое ощущение, что местонахождение Гарри на данный момент волнует только ее.
Джинни обижено сопела в кресле, все еще дуясь на Поттера и упорно игнорируя какие–либо замечания, касающиеся его. Гермионе так и не удалось понять причину их ссоры. Сначала она, конечно, пыталась расспросить Джинни, но очень скоро оставила свои жалкие попытки, не увенчавшиеся успехом. Младшая Уизли, по–прежнему не помнившая себя от ярости, вряд ли была нацелена на душевный разговор. Рон же, в свою очередь, был слишком занят списыванием домашней работы по трансфигурации, чтобы всерьез волноваться из–за довольно длительного отсутствия друга.
— Успокойся, Гермиона, все будет нормально, – заверял ее Рон, не отрываясь от почти полностью исписанного пергамента. – Наверняка он просто решил потренироваться перед предстоящим матчем и несколько увлекся. Поверь, я сам поступал так не раз, желая спастись от мамы прежде, чем она взорвет мне мозг! – Парень ободряюще улыбнулся, и, видя безучастное лицо девушки, взял ее руку в свою.
Гермиона никак не отреагировала на прикосновение. Слова Рона не принесли и капли того успокоения или облегчения, которые она так надеялась получить. Наоборот, его беспечность и какая–то совершенно глупая уверенность в том, что все непременно будет замечательно, начинала выводить из себя. Она решительно встала и, под недоуменным взглядом Рона, направилась к двери.
— Эй, куда ты? – Рыжий тут же вскочил, вмиг позабыв о недописанном эссе.
— Я хочу найти Гарри, – выдохнула Грейнджер. – Значит, ты думаешь, он сейчас, скорее всего, на поле?
— Да, но Гермиона… – Рон попытался остановить ее. – По–моему, не самая хорошая мысль. Ты уверена, что стоит?
— Его нет почти два с половиной часа. У меня предчувствие, что с ним могло что–нибудь случиться.
— Ну, если это тебя так волнует, я тоже пойду его искать.
— Ну уж нет, Рон, этого точно делать не стоит. Не хватало еще, чтобы Филч застукал тебя где–нибудь после отбоя. Поверь, так ты только снова нарвешься на неприятности в первый же день учебы, а мне, как старосте, он ничего не сделает.
Все еще сомневающийся Рон застыл в нерешительности, но хотя бы не пытался возражать, и это уже несказанно радовало. Гермиона стремительно покинула гостиную.
Уже подходя к выходу из замка, она поняла, что не просто идет, а бежит, не в силах себя сдерживать. В этот момент ей было абсолютно наплевать на слоняющегося по школе Филча. Потому что сейчас в голове не было ни единой мысли, кроме, пожалуй, одной, нетерпеливой и навязчивой: «Где Гарри?»
Гермиона вышла на поле для квиддича в надежде увидеть его, но не обнаружила там ни единой живой души. На улице смеркалось, и у нее с трудом получалось разобрать окружающие ее предметы.
Она по–прежнему никого здесь не видела. И уже собралась уходить, как вдруг какой–то странный звук, похожий на смешанный со стоном хрип, привлек ее внимание. Гермиона резко развернулась и присмотрелась – недалеко от нее, судя по всему, кто–то находился.
Холодный липкий страх сдавил грудную клетку, она практически забыла, как надо дышать.
Гермиона подбежала к нему, пытаясь не утрачивать контроль над собой. Очень надеясь, что это не то, о чем она думает. Но уже через секунду ей все стало ясно.
Она опустилась на колени рядом с Гарри, отказываясь верить в происходящее. Он лежал на спине совершенно неподвижно, весь грязный и в ссадинах и, похоже, без сознания. Очки чудесным образом куда–то испарились, а метрах в трех от него валялась поврежденная от падения метла. Гермиона попыталась подавить рвущийся наружу крик ужаса. Сейчас она действительно жалела о том, что запретила Рону пойти с ней. Потому что нужно было действовать, и при том немедленно. Но от вида этой картины у нее едва ли получалось держать себя в руках.
То, как ей все–таки удалось наколдовать носилки и доставить Гарри в больничное крыло, Грейнджер помнила с трудом. Кажется, она рвалась остаться там и сидеть с Гарри целую ночь до тех пор, пока он не придет в себя. Но мадам Помфри, ужасно побледневшая при виде едва живого пациента, без особых церемоний выставила ее за дверь.
Всю ночь Гермиона не могла найти себе места, и заснула лишь под утро, если это вообще можно было так назвать. Поначалу она даже не задумывалась о том, как с Гарри могло произойти нечто подобное, но потом ее словно бы осенило. Ведь Гарри всегда летал на метле лучше остальных, можно сказать, летал просто превосходно, и вряд ли бы вот так запросто шмякнулся с нее, как неопытный первокурсник. Скорее всего, кто–то специально заговорил его метлу. И если вспомнить, с кем они повздорили в тот злосчастный день, ответ на вопрос вполне очевиден.
***
На следующий день Гермиона с Роном пытались попасть в больничное крыло, чтобы навестить Гарри, но мадам Помфри отказывалась предоставлять им подобную возможность.
— Мистер Поттер еще слишком слаб для того, чтобы принимать посетителей.
— Подождите, но он хотя бы приходил в себя? – перебил ее Рон.
— Пока что нет, мистер Уизли, - ответила она, но, заметив быстро поморгавшую Гермиону, которая пыталась таким образом удержать слезы, поспешно добавила: – Не беспокойтесь, ваш друг скоро поправится. Просто нужно время и… достаточная порция костероста.
Она захлопнула перед ними дверь, и Гермиона с Роном довольно нехотя отправились на завтрак.
— Как ты думаешь, с ним все будет в порядке?
Грейнджер нервно кивнула. По правде говоря, она рассчитывала, что Рон будет успокаивать ее, а не наоборот. Однако, все уже давно шло далеко не так, как она рассчитывала.
— Я думаю, это произошло не случайно. Я думаю, во всем виноват Малфой.
— Ты серьезно? – Рон округлил глаза. – И откуда такая уверенность?
— Ну, они с Гарри подрались в тот день, и Малфой обещал отомстить. По–моему, он настолько ненавидит его, что готов на любые меры.
— А мне, значит, говорить об этом было необязательно? - нахмурился Рон.
— И чтобы ты сделал? – ехидно осведомилась Гермиона. – Пошел бы разбираться с Малфоем, и в результате сделал бы только хуже!
— Куда уж хуже, - пробурчал Рон, вынужденный согласиться, что она все–таки права.
За завтраком ни у кого не было аппетита, даже у Рона. Все гриффиндорцы выглядели грустными и притихшими, чего нельзя было сказать о слизеринцах, которые даже не пытались скрыть свою глупую радость. Малфой, судя по всему, чувствовал себя гребаным героем и веселился громче всех. Гермиона же поняла, что остаток времени до начала первого урока им лучше провести в классе, иначе сейчас сдерживать от необдуманных поступков здесь придется не Рона, а ее.
