«Поттер, не смейте предпринимать необдуманных действий. Я прекрасно знаю, зачем вы сюда явились и чего хотите — так вот, предупреждаю, у вас ничего не выйдет! Как только вы приблизитесь ко мне хоть на пять метров — вас тут же снимут снайперы на крышах. У них прямой приказ — стрелять, не раздумывая, на поражение, в любого незнакомого человека, приблизившегося к высшему руководству. Поэтому, сейчас вы выйдете на дорожку и проследуете за мной, в мой кабинет. И не пытайтесь спрятаться под своей фирменной мантией — я смогу вас обнаружить в пять секунд. К примеру, облить чернилами — и вот вы у всех на виду. А сейчас берите в руки горшок с цветами и за мной. Не дергайтесь, еще раз предупреждаю — вы на прицеле и у меня и у моих людей. Не стоит недооценивать слизеринца, Поттер!» — насмешливо закончил зельевар.
Он резко развернулся и спокойно пошел дальше, бросив несколько слов своим телохранителям. Один из них остановился возле Гарри, ожидая, пока тот поднимется с колен, отряхнет со штанов красный песок и возьмет в руки глиняный горшок с пышно цветущим кустом белых лилий, от запаха которых голова у Поттера разболелась еще сильнее. Всю дорогу, пока он шел к зданию, его мутило и когда он вошел в роскошно отделанный и обставленный дорогой мебелью кабинет руководства, силы окончательно оставили его и он рухнул на покрытый иранскими коврами пол.
Савериус кивнул, и охранники вышли, аккуратно прикрыв за собой массивные двери.
Перед носом у обессилевшего Гарри оказался знакомый флакон — из таких мадам Помфри в школе поила его Обезболивающим зельем.
В голове мелькнула мысль — не хочет ли Снейп избавиться от него таким образом, но потом он посмотрел в черные холодные глаза бывшего профессора и, вырвав зелье, одним глотком выпил горькую жидкость.
Как ни странно, буквально через двадцать секунд голова прояснилась, перестали стучать многочисленные кузнечные инструменты, и в черепной коробке гриффиндорца воцарилась долгожданная райская тишина.
— Ну-с, Поттер, пожалуй, Экспеллиармус!
Палочка вылетела из-за пояса Дадлиных джинсов, которые все еще не были впору Мальчику-который-выжил и покорно улеглась в ладонь Снейпа.
Гарри, не двигаясь, мрачно смотрел на спокойного псевдофармацевта.
— Знаете, Поттер, в чем ваш самый большой недостаток? Вы не слушаете, что вам говорят взрослые люди, которые на много порядков умнее вас. Скажите мне, что именно поручил вам покойный профессор Дамблдор? И почему вы не занимаетесь его заданием?
— Вы убийца! Еще смеете произносить имя профессора Дамблдора! Да как вы… Он вам так доверял! Все время защищал от всех. А вы, вы хладнокровно убили его! Ненавижу вас! — опять заорал Гарри, вытирая наворачивающиеся от жалости к себе и покойному, жестоко обманутому Альбусу, злые слезы.
— Хм… а скажите, дражайший Поттер, как вы думаете, фамилиар Дамблдора смог бы быть привязан к убийце директора? Не знаю, говорил вам Хагрид на уроках или нет, но эти фантастические создания очень редки и преданы хозяину и никогда, слышите, никогда они не прилетят и не подпустят к себе лгунов, лицемеров и предателей, коим вы, без сомнения, считаете меня.
— Да, я знаю! Хагрид нам подробно рассказывал про них. Он был прекрасным преподавателем, не чета вам! — не удержался от подковырки оклемавшийся и подуспокоившийся после истерики и слез Гарри. Он почувствовал во всем теле невероятную легкость и спокойствие в душе, как будто закрыл и заколотил гвоздями крышку на огромном ящике со своими проблемами.
— Да ради Мерлина, — равнодушно произнес Снейп, — не претендую совершенно на лавры самого лучшего преподавателя Хогвартса. Главное, что ему удалось вбить столь важную информацию в ваши убогие мозги, коль скоро вы не понимаете слов, будем доказывать действиями. Фоукс! — он щелкнул пальцами и мелодично свистнул.
Над его головой засверкали красно-золотые искры и в мягком сиянии из ниоткуда появился феникс директора. Он опустился на плечо Снейпа, покрыв пышным хвостом его спину, и ласково ущипнул того за мочку уха, как бывало, Хедвиг щипала Гарри. Зельевар погладил умное создание и сунул ему в клюв золотую монетку(в нашей АУ фениксы питаются золотом, дорогие птички, однако).
Гарри смотрел во все глаза (и очки). Фоукс вел себя с зельеваром так же, как с ним самим и с Дамблдором, даже еще более доверительно. Неужели… ведь феникса невозможно обмануть! Снейп убил директора, но почему Фоукс ведет себя с ним так, как будто тот вообще ни при чем?
— Поттер, у вас на лице все написано. Я и правда ни при чем. Дамблдор вынудил меня убить его, потому что сам умирал. Вы же видели его почерневшую руку — это смертельное заклятье от крестража. К тому же, вы напоили его в пещере очень неприятным ядом, так что учитывайте и свой вклад в дело гибели нашего дорогого Альбуса, — саркастично сказал Снейп. — А вот вы… почему вы не делаете в данный момент того, что поручил вам директор? Почему я вижу вас здесь, пытающегося совершить покушение на меня, когда вы имеете четкое задание от покойного Дамблдора, который и в загробном мире надеется, что вы не подведете его?
— А что я могу один? — оскорбленно выкрикнул Гарри. — Рон и Гермиона ушли, я не знал, что мне делать, куда идти и что вообще искать! Пойди туда, не знаю куда… — он отвернулся, и обиженно шмыгнул носом, про себя проклиная свою слабость.
— Да, признаюсь, Альбус просчитался. Он был так уверен в своей правоте, в том, что рассчитал и спрогнозировал беспроигрышную шахматную партию, в которой его верные пешки станут ходить именно так, как он их запрограммировал… Но его беда в том, что он считал себя чуть ли не Богом, или Мерлином, на худой конец, и мысли не допускал, что его верные, выпестованные и закаленные гриффиндорцы предпочтут своих близких и свои семьи тысячам незнакомых людей. Ради общего блага! — передразнил он Дамблдора.
— Какая размытая формулировка! И как цинично… — задумчиво произнес Снейп, медленно прохаживаясь мимо все еще сидящего на ковре Гарри. — Старый интриган даже предположить не мог, что Грейнджер и Уизли бросят вас, Поттер. Его вера в вечную гриффиндорскую дружбу прямо-таки умилительна. И это после стольких провалов! Взять хоть знаменитую дружбу Мародеров, — пробормотал он себе под нос.
— Так что же мне теперь делать? — глухо спросил Гарри. Странно, но упоминание Мародеров оставило его совершенно равнодушным. Видимо, и впрямь, вера в гриффиндорскую дружбу поколебалась даже у него, который кроме друзей, не имел больше никого из близких.
— Не знаю, Поттер, не знаю. Как видите, мне мало что известно о крестражах Повелителя — скрытный старик не удосужился посвятить меня в подробности, обрисовав ситуацию лишь в общих чертах и уверив, что это не стоит моего беспокойства. Что этим наиважнейшим делом занимаются проверенные надежные люди — как я понял, это вы — Поттер! — опять не удержался от ехидства Снейп. — С моей стороны требовалось лишь присматривать за вами троими и помогать по мере возможности, но, увы, это было бы возможно, лишь будь я в Хогвартсе. Лорд же посчитал, что пост директора школы не столь значителен и с ним может справиться любой, даже Кэрроу. Так что и тут Альбус просчитался — я практически бесполезен, вы не знаете что и как, и с какого конца приниматься за дело…
— Значит, все это бесполезно? — безразличным голосом спросил Поттер, все так же пребывая в прострации.
— Да, я так думаю… что смысла нет. Один вы не сможете ничего сделать. А я в любом случае помогать теперь не смогу — делая меня своим наиболее приближенным к своим делам, Лорд взял с меня Непреложный Обет, впрочем, он и сам не побрезговал принести его и мне. У меня не оставалось выбора — ведь я тоже считал, что после случившегося его доверие выразится в назначении меня на должность директора Хогвартса. Но пути Темного Лорда неисповедимы и предугадать ход его мыслей не всегда возможно, как бы ни относился к нему пренебрежительно Альбус, считая, что он знает своего бывшего студента как свои пять пальцев. На самом деле Повелитель весьма умен и дальновиден и в шахматы он научился играть даже лучше Дамблдора. Понимаете, о чем я, Поттер? Но в нынешней ситуации маглам не грозит ничего, кроме их собственной глупости и недальновидности, а также их врожденных пороков, которым они склонны потакать. А маги разберутся сами. Не хотят они принимать к себе маглорожденных — это их право, их мир… как бы ни утверждал обратное Альбус. Так что, Поттер, жить можно и сейчас, не принося свою жизнь и свободу всенепременно на алтарь всеобщего блага…
— А я понял, что лучше бы мне умереть. Мне все надоело, надоела ответственность за магический мир, о которой постоянно говорил профессор Дамблдор, надоело скитаться неизвестно где и терять тех немногих, кого я люблю… Профессор Снейп, может, вы меня убьете? — c надеждой посмотрел Гарри на застывшего у окна зельевара. — Мне было бы лучше с родителями и с Сириусом…
