Зато Бранни и Цисса могли довести Скорпиуса до тихой злобной истерики. Они не были глупы - но их манера обсуждать вслух все увиденное, хихикать, перешептываться и сплетничать раздражала его до головной боли. Они знали все и про всех. С кем встречается тот музыкант и кого бросила эта кинодива. Кто от кого и когда родил, кто с кем спит, и кто кого ненавидит. Любое мало-мальски известное имя, будь то волшебник или маггл, вызывало у них словесное извержение, остановить которое было невозможно - только повернуться и уйти. Скорпиус так и делал - и, наверное, поэтому кузины считали его снобом и зазнайкой.
За завтраком Скорпиус, наконец, познакомился и с остальными товарищами по несчастью. Ему хватило пятнадцати минут, чтобы затосковать по-настоящему: никто из персонала лагеря на роль хотя бы временного приятеля не тянул, разве что низл, проникнувшийся нежными чувствами к Малфою после скормленного с ладони куска отличной ветчины.
Явление Гарри Поттера оказалось сродни грому среди ясного неба. Скорпиус понятия не имел, как вести себя с Главным аврором, которого непонятные ветра занесли в детский лагерь. Проще всего было отмолчаться, что Скорпиус и сделал. Но не таращиться на отлично сложенного Поттера, расхаживающего по комнате в одних джинсах, не мог. И когда тот вышел, перекинув через плечо полотенце, Скорпиус обреченно уставился в закрывшуюся дверь. Два месяца бок о бок с мечтой любого мага-гея? Будь проклят тот день, когда Гвиннет подбила Скорпиуса на дурацкий спор.
Избегать мужественного героя Малфою удавалось почти весь день и без особого труда. Сначала директриса отправила его проверять окончательную готовность домиков перед заездом - свежим взглядом. Все было замечательно, но Скорпиус проторчал с «инспекцией» в уютных светлых комнатках так долго, как только смог. Потом в лагерь лихо въехал разукрашенный шарами и лентами «Дневной рыцарь», и Малфою стало не до Главного аврора - нужно было хватать «своих«детей, помогать им вытаскивать сумки, вести к домику, показывать, где что расположено. Объяснять, куда ходить можно, а куда - нельзя, останавливать первые ссоры и успокаивать первых обиженных… В общем, к ужину Скорпиус основательно вымотался и в какой-то мере был даже благодарен мистеру Поттеру за то, что следующие два часа прошли в тишине.
Относительной, конечно - дети сгрудились вокруг Главного аврора, слушали его истории, открыв рты, не носились и не галдели. Так что пристроившийся неподалеку на травке Скорпиус с удовольствием задремал под ровный голос рассказчика. Дела давно минувших дней, как и суровые аврорские будни его не интересовали.
Разбудила его Цисса. Дернула за ногу, а когда Скорпиус подскочил, очумело оглядываясь и пытаясь сообразить, где он находится, прошипела в самое ухо:
- Девять часов уже, твоим детям пора спать.
- Отстань, - буркнул Скорпиус и встал. - Сам знаю.
К счастью, малышня достаточно устала от дневных приключений - угомонились быстро. Скорпиус побродил по комнатам, кое-где поправил сползшие одеяла, включил в спальнях небольшие ночники и с чистой совестью отправился восвояси.
Он любил вечер - когда мир вокруг стремительно затихал, дневные краски теряли свою беспокойную яркость, в траве начинали пронзительно покрикивать ночные птицы, а кваканье лягушек сливалось в многоголосый хор. Если бы Скорпиус владел анимагией, он без сомнения превращался бы в ночное животное - в сову, например.
Из кустов бесшумно появился низзл, положил к ногам Малфоя убитую полевку, потерся серым боком о джинсы.
- Отдариваешься, морда? - Скорпиус усмехнулся, присел на корточки, провел ладонью по выгнувшейся навстречу ласке спине.
Низзл немедленно завалился на бок, принялся хватать лапами руку Скорпиуса, косить желтоватым глазом, приглашая поиграть.
- Пошли, погуляем? - предложил вместо этого Малфой, и они пошли вдоль берега, шелестя жесткой прибрежной травой.
Вернее, шелестел Скорпиус - низзл крался совершенно бесшумно, изредка исчезая в зарослях рогоза. После одного такого исчезновения он не вернулся - и дальше Малфой шел уже один, пока не уперся в магический барьер.
К этому времени окончательно стемнело, огоньки в окнах домиков погасли, светились только лампы в столовой, где хозяйничали неутомимые домовики. Спать не хотелось. Хотелось думать о Гарри Поттере, вспоминать его невысокую ладную фигуру и мечтать о несбыточном. Скорпиус не обольщался - о счастливой семье Поттеров «Ежедневный Пророк» сообщал едва ли не в каждом воскресном выпуске. Проучившись семь лет рядом с представителями этой счастливой семьи, Малфой как никто другой знал, что в газете писали чистую правду. Потому что в несчастливых семьях не бывает дружных веселых детей, готовых придти на помощь друг другу при одном только намеке на опасность.
Конечно, никаких опасностей в Хогвартсе не было, не считая хулигана Пиввза, обожавшего устраивать пакости студентам. Но мало кто в магической школе рискнул бы вредить детям Поттеров - потому что прилетало немедленно и прилетало сразу с трех сторон. Так что даже зловредный полтергейст не рисковал вываливать на Джеймса или Альбуса ведро помоев с кухни или дергать за косы Лили Луну. Скорпиус нередко жалел, что его родители ограничились только одним ребенком. Он не отказался бы от старшего брата…
Идея искупаться пришла ему в голову, когда Скорпиус поравнялся с мостками. Тащиться в домик за полотенцем и плавками было лень, к тому же, наверняка в комнате спал Поттер, утомленный рассказами о своих подвигах. На предупредительные надписи Скорпиус не обратил никакого внимания - запреты существовали для того, чтобы их нарушать. Тем более, что вчера он уже открыл свой личный купальный сезон.
Раздевшись догола, Скорпиус сложил вещи на скамейку и тихо бултыхнулся в прохладную воду. Отплыл подальше, за качавшиеся на легкой волне буи, и лег на спину, раскинув руки и ноги, глядя в покрытое крупными звездами небо. Зрелище завораживало. Скорпиусу всегда становилось не по себе при взгляде в бездонную глубину ночи. Он не в состоянии был представить это бесконечное пространство, в котором стремительно неслась их планета, а в глубине души знал, что никогда и не сможет представить. Слишком это все было удивительно и невероятно - даже для волшебника.
С предгорий налетел холодный ветер, погнал по поверхности озера мелкую рябь, и Скорпиус тут же замерз. Пришлось переворачиваться и плыть вдоль берега, чтобы согреться и насытить свою тягу к воде. Наконец, уставший и довольный, Скорпиус вернулся к причалу. Выбрался на мостки, отряхнулся и зашарил рукой по скамейке. Выругался, присел на корточки, шаря по влажным доскам настила - может быть, сдуло порывом ветра? - и шарахнулся назад, услышав насмешливый голос Поттера.
Первой мыслью было наорать, но Скорпиус вовремя вспомнил, что имеет дело не с сокурсником. Встал во весь рост, обхватил себя руками за плечи, угрюмо буркнул:
- Трусы отдайте.
Наготы он не стеснялся - но до смерти боялся того, что ситуация вызовет прилив возбуждения.
- Сначала я хочу услышать ответ на свой вопрос, - Поттер опустил руку с ворохом одежды, подошел ближе. - Правила не для тебя писаны?
- Днем некогда было, - мрачно ответил Скорпиус. - И я не люблю купаться, когда солнце. Обгораю.
Это была истинная правда - стоило Скорпиусу забраться в воду при дневном свете, как уже через четверть часа он становился похож на хорошо вызревший помидор. А на любые защитные мази его кожа отзывалась невероятной по силе крапивницей. Поэтому вопросы «а почему ты не используешь крем от солнца?» Скорпиус ненавидел едва ли не больше, чем советы использовать эти самые крема.
- А почему ты не используешь крем от солнца? - предсказуемо спросил Главный аврор и протянул Скорпиусу одежду. - Держи. И скажи спасибо, что я не ушел с ней в комнату. Топал бы ты сейчас к дому голышом.
- Да и плевать, - Скорпиус пожал плечами, кинул на скамейку джинсы и футболку и запрыгал на одной ноге, надевая трусы. - Все равно все спят.
Он потерял равновесие, покачнулся - и тут же почувствовал, как твердая теплая рука ухватила за предплечье, удерживая от падения. В животе сладко екнуло, лицо, шею, грудь словно ошпарило - краснел Скорпиус всегда мгновенно и чуть ли не до пояса.
- Сел бы, - посоветовал Поттер и отстранился. - Сидя удобнее одеваться.
Честно говоря, Малфой предпочел бы простоять на одной ноге до утра, лишь бы его вот так заботливо держали. Но аврор Гарри Поттер стоял на мостках, сунув руки в карманы, смотрел куда-то мимо Скорпиуса в темноту ночи и тихонько насвистывал какой-то мотивчик.
Натянув на мокрое тело футболку и джинсы, Малфой уселся на скамейку - надеть носки и кроссовки. И вздрогнул от неожиданности, когда Поттер заговорил:
- Ты - вожатый, шеф отряда. И ты просто обязан быть примером для тех детей, за которых взялся отвечать. Иначе, подражая тебе, они обязательно влезут в какие-нибудь опасные авантюры, а опыта и умений настоящих магов у них пока нет…
