Именно за этими размышлениями его и застал Марк.
- Говард, я проследил, чтобы все зомби легли в свой сон. Короба упакованы. Повозку я осмотрел, повреждений нет. – Он усмехнулся. – Матросы спрашивают, почему мы не забрали с собой мужа твоей сестры.
Говард резко развернулся.
- Пусть заткнут рты, или я расширю свою коллекцию зомби.
Марк, не ожидавший такой реакции, отшатнулся прочь, но не отвёл глаза.
- Не злись. Что не так? Почему ты такой разъярённый?
Говард попытался привести себя в порядок и успокоиться.
- Я видел смерть его глазами. Видел смерть всего его отряда.
- Как?
- Я поднял и натравил на них стаю оборотней. Пришлось применить зов крови.
- За… зачем? – На лице Марка отразились изумление, отвращение и страх одновременно. – Нас ведь предупреждали использовать этот резерв на последний случай. Оборотни слишком непредсказуемы и неуправляемы. Разве нельзя было использовать зомби? В бою на окраине города ты использовал их вполне уверенно.
Говард рассмеялся. В его голосе звучала горечь. Он отвёл глаза.
- Тот бой я проиграл. Понимаешь? Этому мальчишке. Он выбил почти половину поднятых мною зомби. Понимаешь? Половину. – Из него опять вырвался горестный смех.
- Но ведь зомби можно было поднять снова…
- Не в этом случае. Что ты знаешь об упокоении?
Говард заглянул в глаза Марка. Тот смутился. Его взгляд стал бегающим.
- Ну… их несколько…
- Он использовал самое простое, но столь сильно исполненное, что полностью выбивал из зомби и оживляющую субстанцию силы, и программную основу, заменяющую им душу.
- Это невозможно – проговорил Марк ошарашено – на это способны только самые сильные из наших магов прошлого. Каждый из них вошёл в историю как эталон силы…
- Ты видел этот эталон вживую. Пусть и недолго, но он был мужем моей сестры.
Челюсть Марка стала отвисать вниз, растягивая рот до состояния очень удивлённого человека.
- Этот?
- Он никогда бы не стал нашим другом. У него воспитание отличается от нашего. Рано или поздно нам пришлось бы воевать с ним. Я поступил правильно. И от этого мне гадко.
Он немного помолчал, переводя дух, а потом снова заговорил.
- За много лет войн, в которых мне пришлось участвовать, он первый, кто обнаружил мой защитный купол. – Он глянул на Марка, в его расширенные от удивления глаза. – Знаешь, чем он меня атаковал? Черной молнией! Светлый маг смог ударить «Чёрной молнией»! Я жив только потому, что смог прыгнуть вовремя.
- Но, это же утерянное заклятие! Сейчас нет никого кто бы…
- Выходит, что есть. Одного мы уже видели. А значит, есть и другие. Знать бы, где они.
- Но, как же ты смог его убедить жениться.
- Я угрожал убить его и его эльфов.
- А ты мог?
Говард рассмеялся с горечью в голосе.
- В тот момент уже нет. Я блефовал. А он повёлся. Нам повезло, что он такой молодой и неопытный. С взрослым магом такой фокус бы не прошёл. У меня в тот миг уже не было сил. Кристаллы силы разрушены, потоки тёмных сил вышли из-под контроля, Управляющие каналы были оборваны. Мне требовалось время, чтобы снова всё восстановить. Но они к этому времени бы уже ушли. Пришлось прибегать к хитрости и лжи. А теперь ещё и предательству.
Он замолчал и некоторое время набирался сил, чтобы продолжить.
- Но самая страшная битва мне ещё предстоит. Скоро проснётся от магического сна моя сестра. И мне придётся рассказать ей, что она теперь вдова. А это вредно для её ребёнка.
- Она беременна?
- Все признаки на лицо. У неё зверский аппетит, но при этом она едва ли не живёт в обнимку с тазиком. Рвотные позывы регулярны. А мой «третий глаз» показал наличие второй жизни в ней. Мне надо придумать, как сообщить ей по мягче о его смерти. Осталось надеяться, что её сын наследует силу своего отца.
- Ты точно уверен в его смерти?
- Абсолютно. Я был подключён к его сознанию. А, когда оно погасло, переключился на общее видение пространства. Я видел их огоньки жизни. Потом они стали гаснуть один за другим. Из пятидесяти трёх оборотней, призванных мною, тридцать шесть участвовали в нападении. Тридцать шесть! И тридцать пять из них погибли. Остался один. Представляешь? Один! Если бы погибли все оборотни, то я бы бросил в бой остальных. Хорошо, что не потребовалось. Мысленный контакт с оборотнями омерзителен.
- Один? Как им удалось убить столько?
- Понятия не имею. Нам такие заклятия недоступны. Одно понятно – битва была жаркая. Живых там больше не осталось. А последний оборотень светился очень слабо. Видимо он был ранен. У меня такое состояние, будто я сам участвовал в той битве. Особенно гибель Невила. Видеть, как в тебя впиваются клыки оборотня – жутко.
- Тогда, тебе надо выспаться. Ты плохо выглядишь. А если будешь доводить себя – лучше не станет. Он умер быстро? – дождавшись кивка Говарда, он продолжил. – Быстрая и лёгкая смерть! Что может быть лучше. Тело истлеет, а душа возродится вновь. В отличие от остальных твоих врагов. – Марк кивнул головой в сторону трюма.
Говард проследил за направлением его взгляда и мрачно улыбнулся.
- Ты прав. В этот раз я был милосерден.
Месяц спустя корабль вошёл в бухту и лёг в дрейф напротив столицы Чёрного королевства. Столица Реффулия встречала их солнечной погодой и штилем. Когда буксир доставил их корабль до пристани, там их уже ждала внушительная делегация. Пристань была очищена от посторонних людей. Лодки исчезли с привязей у причала. Стояла неестественная тишина. На площадке стояла повозка, запряжённая десятком клановых зомби. Рядом находились всадники конной охраны. Рядом находился со своей охраной магистр – глава клана. Говард всё понимал. Зависть – плохой советник. Многие кланы знали о пророчестве. Они опасались увеличения могущества клана Борнов. Могли напасть или ударить проклятием. Магистр не собирался подвергать опасности будущее могущество клана и жизнь страны. Чувствовалось давление силы кристаллов. Работали защитные экраны. Говарда, Лидию, Марка и слуг быстро провели по трапу и спрятали в повозке. После того, как колесница двинулась, магистр в сопровождении охраны и свиты магов поднялся на борт корабля. Требовалось допросить матросов, узнать, что они видели. И заткнуть им рты. Магистр знал только один действительно надёжный способ заткнуть рты болтунам – зомби всегда молчаливы.
***
Пробуждение было мучительным и болезненным. Голова просто раскалывалась от боли. Сначала я осознал себя в теле. Моё положение в пространстве было непонятно. Тело осознавалось разумом как большой аморфный комок плоти. Не сразу до меня дошла мысль, что у меня должны быть руки и ноги. А ещё было понимание, что тело должно быть ориентировано как-то в пространстве. Где здесь низ, а где верх? Должна быть поверхность, на которой я… Да где я? Что я? Кто я? А моё тело? Всё моё тело ощущалось как огромный комок плоти, горящий от боли. Да что же это такое? У меня уже было подобное состояние. Да? А когда? На испытании… Это… Поток воспоминаний хлынул в моё сознание. Он промелькнул мимо моего внутреннего взора как одна сплошная лента событий. Событий? Там было испытание боли. А может я всё ещё там? А остальное мне пригрезилось? Бред. Там были галлюцинации. А здесь нет никаких иллюзий, только океан боли. Надо вырваться. Шевельнуть рукой или ногой. Какой? Где мои руки и ноги? А сколько времени я уже здесь? Время? А что это? Поток событий. А как его считать?
Внезапно луч света упал на моё лицо. Нет, я его не увидел. Я его почувствовал. Это вам кажется, что лучи солнца ласкают и легко касаются вас. Этот луч саданул меня по лицу, словно разбойник дубиной. Моя голова дёрнулась от удара. Моё лицо скривилось от дополнительной боли. Спасибо тебе лучик. Пусть ты причинил мне боль, но теперь я знаю, где находится моя голова и лицо. А на этом лице даже есть мышцы. Я подвигал мышцами лица. Боль была страшна. Словно тысячи иголок впились в мои мускулы. Боль разбудила во мне стон. У меня нашлись гортань и грудь. Я сделал вдох и закашлялся от впившегося в меня воздуха. Кажется, что мышцы лица одеревенели и не хотят подчиняться приказам мозга. Я могу попробовать им помочь. Рот стал растягиваться вниз, утягивая за собой мои щёки. Вслед за щеками потянулись веки. У меня, что камни на лице? Так тяжело тащить. Вместе со стоном уголки моих век чуть приоткрылись. Это хорошо, что чуть-чуть. Яркий поток света ворвался в мой мозг и разорвал мой мозг болью на части. Казалось, что я захлебнусь от крика. В уголках моих глаз потекли слёзы. Зачем я проснулся? Что? Почему? Почему свет такой жестокий и болезненный?
