Этим вечером, после обеда, Гермиона мысленно попросила друзей прийти в комнату Гарри к восьми часам. Собравшись вместе, они уселись перед камином.
— Это должно быть очень важно, Миона, — начал Рон. — Ты отвлекла меня от планирования шутки вместе с Юстасом, Робертом, Перси и Пивзом…
— Прости, что отвлекла тебя от чего–то столь жизненно важного, но я подумала, что тебе будет интересно узнать, что я нашла самообновляющееся родовое древо Основателей.
Гарри побледнел. Хоть он и проводил исследования целый месяц, чтобы узнать что–нибудь о своем ребенке, но теперь, когда у них, можно сказать, появились ответы на их вопросы, он не был уверен, что хочет знать. Даже когда он узнает имя, все будет выглядеть намного реальней. Он знал, что у него был ребенок, но он никогда особо сильно не задумывался об этом. Интересно, у него сын или дочь? Наверняка они выросли, женились, родили детей. А Галатея была вынуждена одна воспитывать внебрачного ребенка, что было в то время большим грехом. Откашлявшись, Гермиона открыла книгу.
— Ну, я нашла основателей рода Равенкло. Здесь написано, что это Ровена и Энгельберт Равенкло. После них записаны Галатея Равенкло и Гарри Джеймс Поттер, родители Глинадада Гарольда Поттера.
Итак, значит у него был сын, и теперь он знает его имя. Его сын реален. Он записан там, на пергаменте. Это, бесспорно, правда. Из глаз медленно потекли слезы, а Гермиона продолжила:
— Последними здесь записаны Агнес и Чарльз Поттеры, родители Юстаса Поттера. Мы же предполагали, что Юстас — дедушка Гарри, и тот факт, что он единственный наследник Равенкло, доказывает это. Но это так же означает, что Гарри свой собственный предок!
— Как! Это… Это ненормально!
— Рон, не говори так! Ты оскорбляешь Гарри. Это, конечно, странно, но…
Взглянув на смущенного Рона, она заметила, что Гарри вышел из комнаты.
Придя на квиддичное поле, Гарри стал ходить взад и вперед, чтобы успокоить свои разбушевавшиеся эмоции. Он не мог больше оставаться в той комнате. Ему было необходимо уйти от друзей, чтобы подумать. Он неосознанно пришел на то место, где чувствовал себя ближе всего к Галатее. Квиддичное поле. Ее квиддичное поле. Которое он построил для нее. Подойдя к месту, где должен был быть камень, он расстроился, не обнаружив его. Убрав часть травы, он облегченно выдохнул, вспомнив, что камень просто скрыт магией. Взмахнув рукой, он пробормотал пароль, и увидел, как на нем стали проявляться слова, написанные им на древнеанглийском и английском языках. Под ними он заметил еще одно сообщение, написанное на эльфийском языке. Присмотревшись, он спокойно прочитал его:
[i] «С любовью и памятью
Галатея Равенкло
Мать, друг и любимая дочь»[/i]
Гарри потрясенно отпрянул от камня. Любимая дочь? Это означает, она умерла раньше своей матери. Молодой. О, Тея…
Его мысли были прерваны мягким, красивым голосом:
— Здравствуй, Гарри.
Резко обернувшись, он, со слезами на глазах, столкнулся лицом к лицу с человеком, которого никогда не надеялся больше увидеть.
— Тея…
Глава шестая. Открытия и их последствия
— Здравствуй, Гарри.
Резко обернувшись, он столкнулся лицом к лицу с человеком, которого уже не надеялся увидеть. На глазах выступили слезы.
— Тея…
— Давно не виделись.
— У–у–гу.
Гарри неловко поежился. Когда он ее увидел, потрясение от происходящего не только не уменьшилось, а даже усилилось. Переминаясь с ноги на ногу, он в нерешительности пытался придумать, что сказать, попутно внимательно разглядывая ее. Она парила в нескольких сантиметрах от земли, и ее прозрачное тело слегка колыхалось. Тея выглядела немного старше, чем тогда, когда они в последний раз виделись. Призрак, тем временем грустно улыбнулся и заговорил:
— Думаю, тебе интересно, как я здесь оказалась?
— Гм… Да.
— Как всегда — немногословен, — заметила Тея. В ответ она получила робкую улыбку.
— С чего бы начать… Пожалуй, с того, как я здесь оказалась. Ты покинул меня в начале шестого курса Хогвартса, незамужнюю и беременную. Людское неодобрение, в конце концов, доконало меня, и почти подвело к краю. Я так по тебе скучала, что мне было больно дышать. Я чувствовала, как во мне росла жизнь, и я знала, что у меня осталась частичка тебя, но этого было недостаточно. Я хотела вновь тебя увидеть. Но я понимала, что не смогу прожить так долго, и тогда я решила, что единственный выход — смерть. Спустя приблизительно месяц после того, как ты ушел, я пришла сюда и оставила сообщение на камне. Я знала, что когда–нибудь, в будущем, ты увидишь его. Поэтому я привязала свою душу к этому месту. Когда я умерла, спустя шесть лет, моя душа осталась здесь, ожидая, когда ты появишься. И ты пришел, Гарри. Ты освободил меня, и я могу вновь увидеть тебя.
Гарри со слезами на глазах протянул руку к своей любимой, но пальцы схватили лишь воздух или что–то в этом роде. Горько заплакав, он упал на колени и спрятал лицо в ладонях, высвобождая всю ту печаль, что накопилась от потери своей подруги. Призрак плавно подлетел к нему, бормоча утешительные слова. В конце концов, рыдания стихли, и остались слышны только тихие всхлипывания. Глядя в красивые глаза Галатеи, он задал вопрос, который мучил его уже несколько недель.
— Что случилось с нашим ребенком?
Галатея улыбнулась, довольная тем, что Гарри интересовала судьба их ребенка.
— У нас был красивый мальчик. Он родился в начале апреля, я тогда училась на шестом курсе. Я назвала его Глинадад Гарольд Поттер, в честь тебя. Закончив учебу, я вернулась в поместье Равенкло, поскольку думала, что это будет хорошее место для него. Он был очень энергичным ребенком, и у него были твои черные растрепанные волосы и такие же, как у тебя, глаза. Ему нравились полеты на метле, и он был в факультетской команде по квиддичу на протяжении всей учебы. Я умерла от гриппа, когда он был на пятом курсе, и, так как моя душа была привязана здесь, я не очень часто его видела. Но и тогда, когда он приходил сюда, он не мог меня видеть, поскольку я была заперта в камне, пока ты не освободил меня. Но я могла наблюдать за ним, и видела, что он превратился в прекрасного молодого человека. Он женился на своей сокурснице, Люсиль, и у них было четверо замечательных детей — сын и три дочери. Насколько я знаю, у него была длинная и счастливая жизнь. Я продолжала наблюдать за его потомками, такими, как Юстас, поскольку была уверена, что встречу тебя, когда придет время.
— Мой сын… Наш сын был счастлив?
— Да.
— Кто воспитывал его после того, как ты умерла? Я чувствую себя ужасно оттого, что оставил его одного.
— Это не твоя вина, Гарри. Я даже не хотела говорить тебе о нем, так как знала, что ты захочешь остаться. У меня была счастливая жизнь — я влюбилась, родила ребенка, у которого тоже была счастливая жизнь. С нами все было хорошо, и ты, Гарри, должен сбросить это бремя и жить дальше. Не останавливайся на том, что могло бы быть, и живи.
Гарри улыбнулся, глядя на свою любовь, и обдумал все то, что она ему сказала. Он понимал, что она была права. Он должен отбросить свое прошлое и жить дальше. Конечно, он будет часто приходить сюда, чтобы поговорить со своей подругой, но он не позволит прошлому разрушить его настоящее. Улыбнувшись Галатее, Гарри пожелал ей спокойной ночи и отправился обратно в замок, где его ждал разговор с друзьями.
* * *Войдя в комнату через дверь, которую он создал в вестибюле, Гарри обнаружил своих друзей все еще сидящих возле камина. Они с беспокойством посмотрели на него, когда он вошел, но увидев, что с ним все в порядке, облегченно вздохнули. Как только он сел, все трое молча уставились на него. Спустя несколько минут это начало его раздражать.
— Что?
— Мы волновались, Гарри. Я понимаю, что это, должно быть, странно слышать, но мы не знали, куда ты пошел. Могло случиться, что угодно. Знаешь ли, тут есть Темный Лорд, разгуливающий недалеко.
— Я знаю, но он же не охотится за мной. Почему вы думаете, что что–нибудь могло случиться?
— Ну…
— Да?
— Много чего происходит, когда люди расстроены…
— И что с того?
— Ничего! Мы знаем, что ты трудно переживаешь то, что тебе ничего не известно о своем сыне…
— Его звали Глинадад Гарольд Поттер. Он играл в квиддич в факультетской команде. Когда он вырос, то женился на своей сокурснице, Люсиль, и у них было четверо детей. Мальчик и три девочки. Он прожил длинную и счастливую жизнь, и умер от старости. Он был счастлив — и это все, что имеет значение. Мне рассказали все это, и я потихоньку начинаю принимать ситуацию такой, какая она есть.
Трое друзей недоуменно посмотрели на Гарри. Джинни осторожно заговорила:
— Откуда ты все это знаешь? Мы же узнали только его имя, когда ты ушел…
